Юрий Тавровский - ДВУХЭТАЖНАЯ ЯПОНИЯ: Две тысячи дней на Японских островах Страница 39

В 1853 г. к японским берегам подошла эскадра американского коммодора Перри, прозванная японцами «черными кораблями». Язык судовых батарей без всяких переводчиков рассказал властителям отгородившейся от внешнего мира страны, что политике самоизоляции пришел конец, поскольку Америке нужны новые рынки сбыта. По условиям продиктованных американцами договоров японские власти должны были открыть порты для внешней торговли. Выбор пал и на Иокогаму, располагавшую идеальной якорной стоянкой и еще одним преимуществом — деревенька была расположена на легко контролируемом острове и удалена от города Эдо, нынешнего Токио, куда стремились американцы.

Открывшийся в 1859 г. порт поначалу состоял из двух причалов и таможенной заставы. Постепенно склады, здания торговых компаний, иностранных консульств, жилые кварталы вытеснили рисовые поля, заполнили остров, окруженный водами Токийского залива и нешироких речек. Власти пытались изолировать иностранцев и предотвратить их контакты с местными жителями. Пользовавшийся правами экстерриториальности иностранный сеттльмент был отгорожен от японской части города полицейскими постами и заставами.

Но никакими заставами и запретами невозможно было сдержать алчность заморских купцов, наживавших огромные состояния на перепродаже шелка и чая, шерстяных и хлопчатых тканей. Никаких границ не знало и любопытство жителей Эдо, совершавших неблизкое по тем временам 30-километровое путешествие, чтобы посмотреть на диковинные дела, которые творились в Иокогаме. Там все было необычным от невиданных доселе дымящих кораблей и матросов в непривычной одежде до каменных домов и конных экипажей.

Через Иокогаму в Японию хлынул поток новшеств западной цивилизации. Жители города-порта с гордостью перечисляют все то, что впервые появилось в Иокогаме: электричество, водопровод, здания западного типа, телефон, мыло, канализация, госпиталь, железная дорога… До сих пор вспоминают случай, происшедший с одним знаменитым исполнителем женских ролей в театре «кабуки». Начавшаяся гангрена ноги грозила лишить поклонников его таланта возможности видеть своего кумира на сцене. Японские врачи в то время ампутаций не делали. Поэтому актера привезли в Иокогаму, где сведущий в медицине миссионер не только сделал операцию, но даже снабдил актера легким протезом.

Иностранцы пришли в Иокогаму в переломный момент японской истории. Обострялась борьба между сторонниками консервации феодальных порядков, которые группировались вокруг ставки военного правителя в Эдо, и самурайскими кланами, выступавшими за проведение реформ и выдвигавшими требование вернуть власть императору, лишь номинально правившему страной. Среди лозунгов реформаторов был призыв «изгнать варваров». В Иокогаме произошли нападения на иностранцев, несколько человек было убито. Однако, придя к власти в результате «революции Мэйдзи», реформаторы изменили отношение к иностранцам. Было решено использовать их знания, чтобы осуществить программу создания «богатой страны, мощной армии». В Иокогаме и ее окрестностях стали возникать военные заводы, верфи. Промышленность и внешняя торговля стали «двумя ногами», на которых город-порт зашагал вперед.

Впрочем, развитие Иокогамы далеко не всегда шло семимильными шагами. Природа и история ставили труднопреодолимые барьеры. Еще в 1866 г. иностранный сеттльмент и часть японского города были уничтожены «пожаром свиной лавки», прозванным по месту, где занялся огонь. Гораздо большее бедствие обрушилось в 1923 г. во время знаменитого «землетрясения Канто», разрушившего Токио, Иокогаму, другие города. 20 тыс. человек погибли в Иокогаме, было уничтожено 60 тыс. домов. Гуляя по вытянувшемуся вдоль берега парку Ямасита, можно отчетливо представить себе масштаб катастрофы, ведь он создан на месте той части залива, куда сбрасывали остатки зданий. Расчистка, перепланировка и восстановление потребовали шести лет. Но и на этом не кончились беды Иокогамы. В мае 1945 г. она разделила участь Токио, Осаки, Нагоя и десятков других городов, разрушенных американскими тяжелыми бомбардировщиками.

А через несколько месяцев, в августе 1945 г., началась американская оккупация. В городе реквизировали лучшие из уцелевших зданий, в порту — девять десятых всех причалов и складов. Звездно-полосатый флаг все еще развевается над несколькими участками порта, над соседним городом Йокосукой, где базируется львиная доля атомных подводных лодок и авианосная группа 7-го флота ВМС США.

Иокогама была и остается портовым городом. В соседнем Токио тоже есть порт, но там почему-то не чувствуешь того особого морского запаха, того романтического настроения, которое присуще портовым городам. Токио начинается с императорского дворца, лежащего теперь в 3 км от берега. В Иокогаме порядок иной. Город начинается с порта. После окончания оккупации у моря отвоевали большие куски суши, построили на них новые причалы, реконструировали старый порт.

В самом центре города — причал Осанбаси, к которому швартуются только пассажирские суда. Заход красавцев лайнеров «Куин Элизабет», «Федор Шаляпин», «Канберра» становится событием в жизни всей Иокогамы. Тысячи жителей и специально приехавших токийцев стекаются к Осанбаси, чтобы полюбоваться кораблем, побывать на его борту. Частые гости Осанбаси — советские теплоходы, связывающие регулярной линией Иокогаму с Находкой, везущие туристов из СССР, Австралии, Канады. Советские лесовозы, сухогрузы, танкеры практически ежедневно становятся у причалов Ямасита, Хонмоку, Канадзава, Такасима. А от контейнерного причала на насыпном острове Дайкоку начинается знаменитый транссибирский «контейнерный мост». Грузы для Советского Союза, стран Восточной и Западной Европы, Ближнего и Среднего Востока доставляются судами-контейнеровозами совместной советско-японской пароходной компании до порта Находка, а оттуда через всю Сибирь отправляются по назначению уже по железной дороге. Проехав на катере мимо вооруженных современной техникой причалов, узнав от представителя дирекции порта, что здесь ежегодно обрабатывается около 1 20 млн т грузов и 70–80 тыс. судов, начинаешь лучше понимать ритм жизни Иокогамы, крупнейшего в Японии и третьего по величине порта мира.

Иокогама требует пешей, неторопливой прогулки. Хорошо, когда рядом идет «хамакко», коренной йоко-гамец, знаток и патриот своего города. Именно таким оказался мой знакомый, пригласивший однажды пройтись по своим любимым уголкам. Прогулка началась оттуда, откуда начиналась биография порта — с причала Осанбаси. Сейчас он ничем не напоминает те времена, когда к нему швартовались стремительные почтовые клипера, дымящие всеми трубами усталые трансокеанские пароходы. По обеим сторонам причала покачиваются целые выводки близнецов-буксиров, корабли береговой охраны. Лишь изредка они уступают насиженные места пассажирским лайнерам. Ничего не поделаешь, путешественники теперь предпочитают самолеты. Изменился и сам причал. На нем возвышается двухэтажный, похожий на прогулочную палубу лайнера стеклянно-бетонный павильон для таможенных и пограничных формальностей. Сразу за ним стоит арка с приветствием гостям Японии, а за ней начинается короткая улочка чудом уцелевших старинных особнячков, фасады которых украшены затейливыми вензелями, гербами и вывесками «экспорт-импорт».

Тихая улочка впадает в круглую площадь, постоянно бурлящую водоворотом машин. Преодолев опасные завихрения, попадаешь в старинную, историческую часть города. Вот стоит на невысоком постаменте полированный гранитный шар. Здесь был подписан договор 1854 г., вызвавший к жизни порт Иокогама. О «черных кораблях» американской эскадры напоминает не только памятник, но и чайная «У Перри». Она примостилась у изящного здания городского архива, где раньше располагалось английское консульство. На другой стороне площади — «Шелковый центр», построенный на месте, где еще не так давно проверяли качество вывозимого за границу шелка, первого богатства Иокогамы. Здесь под одной крышей собраны десятки магазинов и музей, в котором не только показана история японского шелкоткачества, но и образцы этого благородного материала. Перед «Шелковым центром» стоит памятник в честь шелководов, ткачих, творцов всемирно известных шелковых кимоно: бронзовая женщина как будто еле удерживает наполненную морским ветром ленту ткани.

От середины площади перед «Шелковым центром» ведется отсчет иокогамских дорог. Причем не только тех, что соединяют 14 районов города. «До города-побратима Одессы 8473 километра» — гласит надпись на указателе. Тут же расстояния до других породненных городов: Лиона, Констанцы, Шанхая, Бомбея, Манилы, Сан-Диего, Ванкувера.

…«Чтобы ощутить аромат дальних стран, не обязательно уплывать из нашего города, — говорит мой знакомый и в подтверждение своей правоты показывает на ресторан русской кухни «Самовар». — Магазины и рестораны в Иокогаме славятся обилием заморских яств на любой вкус и достаток». Мы стоим на знаменитой улице Басямити. Когда-то здесь проносились диковинные для японцев конные повозки, прогуливались одетые по парижской или лондонской моде пары иностранцев и европеизировавшихся местных жителей. Совершая променад, они наведывались в модные лавки, выросшие по обеим сторонам Басямити. Теперь о былом напоминают только постоянно мелькающие то в витрине магазина, то на спинке скамейки рисунки лошадей и фаэтонов. Но улица осталась торговой. От солидных, облицованных серым гранитом зданий крупной страховой компании и превращенного в музей бывшего банка начинается непрерывная вереница магазинчиков, магазинов и многоэтажных торговых центров.