Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6452 ( № 9 2014) Страница 39

Щербаков приводит в книге два обширных документа, принятых Екатериной II 23 декабря 1773 года. Автор опасается, что читателю будет трудно прочесть их из-за тяжеловесности стиля. Да, это так, но когда осилишь, многое проясняется.

Документы за подписью умной и проницательной царицы свидетельствуют, что она была крайне субъективна в оценках ситуации, не оказалась готовой к компромиссам с бунтовщиками, всерьёз не озадачивалась тем, что надо пересмотреть политику в отношении подневольных крестьян и распоясавшихся помещиков, дать согражданам больше свобод, облегчая жизнь себе самой и всей власти. Не смогла увидеть, как подставляют её, говоря современным языком, её же фавориты.

Всё сваливается Екатериной на «злодея Емельку...». А в результате, как пишет автор, «пугачёвщина при Екатерине не сыграла особой роли в жизни государства. После её подавления жизнь продолжала идти так же, как и шла».

И долго ещё в нашей стране власть имущие – что цари, что генсеки, что президенты – будут как бы печься о подданных, в реальности не замечая их самых насущных нужд.

Конструктивный диалог между властями и гражданами в стране до сих пор существует лишь на уровне благих пожеланий. И до сих пор бунт остаётся чуть ли не единственным способом заставить власти о чём-то задуматься.

Владимир СУХАНОВ

Теги: А. Щербаков , Емельян Пугачёв

Герои рубежей дальневосточных

Николай Лободюк. Остров Даманский: интервью, воспоминания, фотографии. - М.: Граница, 2014. – 224 с. – 48 л. ил. – 2000 экз.

О трагических событиях в марте 1969 года на дальневосточном острове Даманский сказано и написано немало. Но, как выясняется, далеко не всё стало достоянием гласности, а то, что обнародовано, не в полной мере соответствует происходившему в действительности.

Так что же привело к трагедии? Что на самом деле и как происходило в марте 1969 года на Даманском? Где реальность, а где вымысел?

Автор делает попытку воссоздать реалии пограничного конфликта марта 1969 года. Идея этого издания – спустя десятилетия дать возможность снова высказаться участникам событий на Даманском, что позволит восполнить пробелы, образовавшиеся в своё время из-за замалчивания некоторых важных фактов в официальных версиях. В основу книги легли интервью с "даманцами", со многими из которых автора связывают многолетние отношения по совместной службе в рядах пограничных войск.

Не может быть никаких сомнений: все без исключения пограничники проявили в марте 69-го высочайший героизм и мужество. На государственном уровне им были оказаны самые высокие почести. Участники боёв были удостоены наград (четверо – Золотой Звезды Героя), окружены заботой и вниманием как официальных властей, так и народа. Москва, Кремль встречали героев тех сражений с такой же торжественностью, как встречали тогда только покорителей космоса. Весной начиналась призывная кампания, и мальчишки ринулись осаждать военкоматы – всем непременно хотелось служить на границе и обязательно на Дальнем Востоке, на советско-китайской границе.

Однако в громком хоре всеобщего негодования коварным вероломством соседей и повсеместного бурного выражения законной гордости подвигом юных защитников рубежей Отечества совершенно потонули отдельные робкие голоса, задававшиеся чрезвычайно смелыми по тем временам вопросами.

Как произошло, что 2 марта 1969 года была упущена из виду вылазка на нашу территорию огромного количества китайских военнослужащих? Почему правительство, военачальники не приняли мер, чтобы подобное не повторилось там же буквально через две недели? Почему не предотвратили конфликт мирным путём? Наряду с вопросами появлялись всевозможные предположения и слухи, распространяемые народной молвой. Один из них, самый «крамольный»: китайцев было так много, и они дрались так яростно и ожесточённо, что пограничники справиться с ними самостоятельно не могли – пришлось в дело вмешаться армии – пехоте, артиллерии, авиации.

В результате – правда и вымысел смешались. В период боёв остров был окутан пороховым дымом. А спустя десятилетия его накрыл плотный туман всевозможных легенд и слухов.

Ирина АНДРЕЕВА

Теги: Николай Лободюк , Остров Даманский

«Сиял, как дома, русский штык!»

Фото: Алексей Кившенко. Вступление русских войск в Париж. XIX в.

200 лет назад Париж капитулировал перед войсками антинаполеоновской коалиции, основу которых составляла Русская армия

То была незабываемая весна для России, для Франции, для всей Европы. В Париж весна приходит раньше, чем в заснеженную Россию. Пожалуй, после Дрездена и Лейпцига у Наполеона не было шансов продолжать на равных войну за доминирование в Европе. Но многие верили, что власть над Францией он сохранит. А значит, и сохранит возможность накопить силы для нового удара. По части мобилизации он был гением, его опасались и весной 1814-го, когда силы Франции почти уже иссякли.

Одно грустно: император Александр после смерти Кутузова не сумел отстоять честь русского полководческого искусства при выборе главнокомандующих... И парижскую операцию русские корпуса провели под командованием фельдмаршалов Блюхера и Шварценберга. Пруссак и австриец оказались выше по статусу, чем, к примеру, куда более одарённые полководцы Милорадович и Ермолов. Кумиры Русской армии, одно слово которых вселяло в войска уверенность в победе. И - оказались подчинёнными немцев. Почему так случилось? Непререкаемого старейшины, каким был Кутузов, в Русской армии к тому времени не было, а император Александр и в прежние годы не слишком доверял ученикам непобедимого Суворова. Он ведь и накануне 1812-го планировал пригласить на роль главнокомандующего Веллингтона или Моро. Вот уж воистину: нет пророка в своём Отечестве. Весь XVIII век Русская армия не знала поражений, империя Петра Великого расширила границы во все стороны – а царь всё равно не верил в своих стратегов.

Брать Париж весной 1814-го было необходимо. Сам Наполеон, невысоко оценивавший полководческие способности противников, признавал, что союзники своевременно предприняли решительное наступление на столицу.

Что такое Париж наполеоновских времён? Крупнейший город Европы, с пригородами его население составляло около миллиона человек. Петербургу или Москве далёко было до таких масштабов. Французы попытались превратить город на Сене в неприступную крепость.

Участник взятия Монмартра полковник М.М. Петров вспоминал: "Когда шли на укрепления Парижа, или, лучше сказать, лезли на бодливое темя Франции, то каждый солдат пылал румянцем геройства, понимая важность совершавшегося окончательного подвига и отмщения, и каждый из нас не хотел умереть прежде покорения Парижа". Штурм Монмартра был наиболее кровопролитным эпизодом тех мартовских дней. И в наше время одна из улиц на Монмартре носит имя генерала Луи Лепика, отличившегося в том бою...

Наконец, на захваченных высотах союзники установили орудия, угрожавшие Парижу. Тогда маршал Мармон послал к русскому царю парламентёра. Александр I поставил жёсткие условия капитуляции под угрозой уничтожения города. Впрочем, он был уверен, что разрушать город не придётся: сил для сопротивления у французов не было. Но маршалы Мортьё и Мармон первоначально отказались подписать капитуляцию на условиях Александра I. И только, когда русские пушки заговорили с высот Монмартра, у них не осталось доводов. Капитуляция Парижа была подписана в 2 часа утра 31 марта в селении Лавилет. К 7 часам утра, по условию соглашения, французская регулярная армия должна была покинуть поверженную столицу.

Между тем Наполеон с сорокатысячной армией стремился к Парижу. Несколько дней преградой на его пути стоял малочисленный отряд генерала Ф.Ф. Винцингероде, но в день боёв на Монмартре Наполеон достиг Фонтенбло. Там же он узнаёт о капитуляции Парижа. В ярости император отдал приказ наступать на столицу, но маршалы потребовали от него отречения – слишком неравны были силы.

В результате разрушительных боёв в историческом центре Парижа не было. В предместьях бои шли нешуточные, но «священные камни» древней столицы не пострадали. Заняв город, русские вели себя в чужой столице на удивление благодушно. А ведь французы и поляки устроили в Белокаменной настоящий погром – даже в древних соборах мародёрствовали без зазрения совести. Сколько монастырей осквернили, сколько храмов! А «дикие» казаки, которых так боялись парижане, показали всей Европе, как нужно вести себя в гостях, даже если ты – победитель. Русские не унизились до сведения счётов. Побеждали по-рыцарски.