Лев Безыменский - Человек за спиной Гитлера Страница 4

Однажды Борман (это было в 1937 году) заполнил краткую анкету.

Фамилия, имя Партийный номер Дата вступления Звание, номер в СС

Нынешнее занятие Протестант, католик, верующий.

Сразу можно задуматься: Борман, это воплощение нацистского духа, — и вступил в нацистскую партию лишь в 1927 году! А где номер в СС?[2] Вопросов много — тем интереснее нам будет заняться выяснением некоторых обстоятельств его жизни. Для этого перенесемся в 20-е годы.

…Многие историки фашизма пытаются найти географическое «место рождения» национал-социалисти-ческого движения. При этом чаще всего их взоры устремляются к Баварии, к Мюнхену, где была создана НСДАП. Однако «баварская теория» происхождения германского фашизма далеко не охватывает как географические, так и социальные корни нацизма. Было бы ошибочным не заглянуть в другие уголки тогдашней Германии, где в самых различных и подчас уродливых формах вызревали ростки будущего господству-ющего режима. Есть много оснований направиться не только в Баварию, а, скажем, в Рур — в Дюссельдорф, Эссен, в бюро господ Кирдорфа и Тиссена. Это мы сделаем позже. А сейчас мы хотели бы привлечь внимание читателя к одному уголку Германии, который всегда считался самым заброшенным и глухим.

Едва ли найдется историк, который стал бы говорить о решающем воздействии провинции Мекленбург на судьбы Германии 20-х и 30-х годов нашего века. О Мекленбурге всегда писали в последнюю очередь. Это объясняется не только бедностью мекленбургского ландшафта и нищетой мекленбургских крестьян, но и тем, что подлинные хозяева Мекленбурга всегда старались оставаться в тени. Мекленбург был одним из классических районов юнкерско-помещичьего землевладения. Если где-либо в Германии еще оставались пережитки военно-феодального режима, то в Мекленбурге они проявлялись наиболее ярким образом. Юнкерское владычество в Мекленбурге отлично уживалось с буржуазным. Замена кайзера на республиканское правительство была воспринята мекленбургскими землевладельцами как дело вполне закономерное. Однако они принимали все меры для того, чтобы начавшийся процесс не перехлестнул заданные рамки. Здесь им огромную, поистине неоценимую помощь оказала кайзеровская армия.

Кайзеровская армия? Ведь она прекратила свое существование вместе с империей Вильгельма II?

Нет, все было сложнее.

Генералы Гинденбург, Людендорф, Тренер и Сект позаботились о том, чтобы кадры кайзеровской армии были сохранены, и это совпадало с пожеланиями мекленбургских крупных землевладельцев. Стали возникать пресловутые «добровольческие корпуса» — вооруженные отряды, созданные из офицеров и унтер-офицеров бывшей кайзеровской армии.

Сейчас уже стерлись в памяти имена тех ландскнехтов немецкой реакции, которые были негласными хозяевами многих районов Германии в 20-е годы. Скажем, Эрхардт и его бригада были в те времена не менее известны, чем Гитлер в 30-е годы. Зловещей славой пользовался и Герхард Россбах, который создал «добровольческий корпус», действовавший сначала при подавлении Советской власти в Латвии, а потом при подавлении восстания польских патриотов в Силезии. Затем этот «корпус» прекратил легальное существование и перешел в подполье. В 1920 году он стал вооруженной «организацией Россбаха».

Почему Россбах направился в Мекленбург? Потому, что богатые землевладельцы нуждались в сторожевых псах, дабы поддерживать свое господство в бурные и неспокойные дни послереволюционного периода. Престарелый Отто Штрассер (на ранней стадии нацизма он был одним из лидеров НСДАП, но порвал с ней) рассказывал мне в Мюнхене о поездке видного деятеля НСДАП, вербовавшего сторонников партии среди рурских промышленников. Его принял один крупный рурский предприниматель и после долгих разглагольствований своего собеседника спросил напрямую:

— Скажите, а ваши CA защитят меня от толпы забастовщиков?

И, получив утвердительный ответ, выписал крупный чек. Но мы еще не в Руре, а в Мекленбурге, где нуждалась в «защите» помещичья семья фон Трейенфельз — одна из многих в Мекленбурге.

Мы не собираемся излагать историю этого семейства и описывать ее родословное древо вплоть до Генриха Смелого или Карла Лысого. Для нас важно констатировать, что в те годы в жизни Трейенфельзов, как в капле воды, отражались многие свойства буржуазно-помещичьего режима, господствовавшего в Германии. Трейенфельзы хозяйничали в районе Пархим и владели многими имениями:

Вильгельм фон Трейенфельз — Леншоф — 510 гектаров;

Герман фон Трейенфельз — Херцберг — 810 гектаров;

Он же — Мушвиц — 370 гектаров;

Оскар фон Трейенфельз — Мёлленбек — 910 гектаров;

Он же — Карлсхоф — 500 гектаров;

Он же — Хорст — 520 гектаров.

Итак, всего в районе Пархим семье фон Трейенфельзов принадлежало 3620 гектаров. Кроме того у них были владения в районе Висмар. Можно понять, почему Трейенфельзам была нужна наемная гвардия. Свои три с лишним тысячи гектаров им нужно было удержать среди волн социальной революции, которые грозили захлестнуть тогдашнюю Германию. Вдруг безответные и робкие мекленбургские крестьяне перестанут им повиноваться? Вдруг солдаты, которые были на Восточном фронте, окажутся зараженными большевистской инфекцией? Неудивительно, что, когда Россбах со своими бандитами появился в Пархиме, г-н Герман фон Трейенфельз радушно открыл ему объятия.

До последних лет в Херцберге можно было видеть длинный сарай, где было отведено место для россбаховцев. Основной отряд жил здесь. Жили здесь и командиры двух отрядов Георг Пфейфер и Рудольф Хёсс. Лишь один член россбаховской группы проживал отдельно. Это был управляющий поместьем Мартин Борман.

Согласно правилам маскировки, «организация Россбаха» в Мекленбурге приняла замысловатое название — «Союз сельскохозяйственного профессионального обучения», а затем стала «Немецко-народной партией свободы» (о, несчастное слово «свобода»!). В сущности, это был филиал гитлеровской партии, ибо сам Россбах к тому времени стал членом национал-социалистической партии.

И вот летом 1923 года Пархим стал ареной кровавого преступления. Группа россбаховцев убила бывшего учителя Вальтера Кадова. Убийство было жестоким, садистским. Ночью Кадова вывезли из Пархима. Его до смерти забили резиновыми дубинками и палками. По поводу Бормана и других организаторов убийства суд решил: «Ввиду тяжести преступления все подсудимые, обвиняемые в содействии, должны быть сурово наказаны».

Правда, судьи оказались милосердными: убийцы из Пархима отделались небольшими тюремными сроками. Хёсс получил десять лет, но просидел лишь три года. Впоследствии Рудольф Хёсс (не путать с Рудольфом Гессом, заместителем Гитлера) стал одним из самых страшных эсэсовских палачей. В 1943–1944 годах он командовал Освенцимом. Мартин Борман был приговорен к году тюрьмы, большую часть которого ему засчитали по предварительному заключению. Но зато в глазах своих коллег Борман стал патентованным убийцей и, стало быть, человеком крайне полезным.

Убийство Кадова было важной ступенькой в будущей карьере Мартина Бормана. Недаром именно за этот «подвиг» он впоследствии был награжден так называемым «Орденом крови» нацистской партии. Много лет спустя, 31 декабря 1938 года, Борман направил письмо в управление кадров рейхсфюрера СС, в котором сообщал: «На основании новых инструкций фюрер 5 сентября 1938 года наградил меня «Орденом крови», так как я более 12 месяцев провел в тюрьме».

Как же Борман очутился в рядах убийц?

Юношеские годы Мартина Бормана не были богаты событиями. Семья его давно жила в провинции Бранденбург, отец был военным музыкантом, а затем чиновником почты в Гальберштадте. Умер он, когда Мартин Борман был еще ребенком; через некоторое время мать сделала более выгодную партию: вышла за директора банка. Образование пасынок директора, родившийся 1 июня 1900 года, получил весьма скудное: три класса частной школы, несколько классов реальной гимназии. Во всяком случае, школы он не кончил. Служил в армии с июня 1918 года до февраля 1919 года. В отличие от ефрейтора Гитлера и фельдфебеля Гиммлера, Борман остался рядовым канониром. Из армии он и направился в Пархим — в объятия Трейенфельза и Россбаха. Борман получил пост бухгалтера, а затем управляющего. Здесь он провел почти шесть лет. Для будущего секретаря Гитлера Херцберг оказался недурной школой. Жестокость по отношению к подчиненным и безудержная лесть перед начальством — таковы были классические нравы помещичьего Мекленбурга, усвоенные Борманом.

К мекленбургскому периоду относится и начало политической деятельности Бормана. В своих анкетах он указывал, что в 1920 году вступил в ряды так называемого «Союза против подъема еврейства». Это была одна из многих националистических и шовинистических организаций, которые существовали в те годы в Германии. Тогда же Борман связался с «организацией Россбаха», которая привела его на скамью подсудимых. Так закончился начальный этап карьеры Бормана — карьеры рядового убийцы, который в лучшем случае мог, как и Хёсс, получить пост коменданта одного из «лагерей смерти». Но Мартину Борману удалось продвинуться дальше; после выхода из тюрьмы он связал свою судьбу с НСДАП.