Илья Колосов - 26-й час. О чем не говорят по ТВ Страница 4

Теперь несколько слов надо сказать и о другом доводе в пользу пресловутого Стабилизационного фонда, который приводят его создатели и сторонники. Этот довод также чуть ли ни ежедневно вбивается в головы сограждан при помощи телевидения. Уже даже и Стабфонда вроде как нет: поделили его на Фонд будущих поколений и Фонд развития. Однако доводы все те же, потому что суть махинации не изменилась. Назови как угодно — деньги все равно за рубежом, а не в нашей стране. Так вот. Довод следующий. Правительство, мол, думает на несколько ходов вперед и заранее предусмотрело наступление тяжелого времени, когда нам всем очень понадобятся спрятанные на черный день денежки. Отвечаю. Полная и безнадежная чушь. По нескольким причинам. Ну, во-первых. Подумайте сами: ведь наши власти прячут на черный день не рубли, а доллары и евро. Доллары и евро наши власти сами не печатают. А значит, они их покупают за рубли. Где взять рубли? Напечатать, конечно. Причем, как мы уже выяснили, без спроса у граждан страны и, что самое главное, за их же счет. Наши финансовые власти напечатали под покупку иностранной валюты уже столько рублей, что залезли не только в наш с вами карман, обесценивая наши сбережения, но даже в карман к нашим детям. А теперь ответьте мне: зачем было печатать рубли сейчас, вгоняя нас в инфляцию, если можно было их напечатать в те самые «черные дни» для затыкания бюджетных дыр? Тогда я бы понял 3-процентную инфляцию, которая являлась бы следствием скверной экономической ситуации. Но почему я должен соглашаться с такого уровня инфляцией и в более чем благоприятные времена, когда нефть стоила более 40 долларов за баррель, и в кризис, когда она упала до 40 долларов? Где логика?

Наученные специалистами МВФ экономисты мне ответят: нам было необходимо скупать доллары, поскольку в противном случае курс рубля вырос бы, что отрицательно могло повлиять на отечественных производителей. Они, мол, не смогли бы продать свою продукцию, поскольку импортная в этой ситуации становится дешевле. Опять чушь. Похоже, людям в Минфине и ЦБ известен только один способ регулировки экономики — курс рубля к иностранным валютам. Только этот инструмент они регулярно используют для того, чтобы якобы помочь нашему производителю. Правда, что с этим производителем произойдет уже через год — их мало беспокоит. Не больше, чем благосостояние нашего потребителя, для которого цены становятся тем страшнее, чем выше курс доллара. Во второй части «Бе$ценного доллара» мы с коллегами сделали попытку доходчиво объяснить порочность использования инструмента валютного курса для регулировки экономики. И в отдельной главе, которая будет посвящена работам Гиви Кипиани, я подробнее об этом расскажу. Но сейчас буквально в двух словах: завышенный курс доллара создает лишь временное улучшение для производителя. В дальнейшем же ему приходится закупать сырье по мировым ценам, что немедленно сказывается на цене и на реализации товара. Итог, как правило, один: наш производитель разоряется.

— Но как же тогда защитить нашего производителя? — возмущенно спросит либеральный экономист.

— Послушайте, уважаемый! Это сложнейший механизм со множеством регулировок, управление которым требует высочайшей квалификации. Нельзя бухгалтера сажать на управление экономикой. Ничего, кроме катастрофы, это не обещает. Как говорил в одной из реприз Жванецкий, «если в растворе нет цемента, то дом сложится внутрь, как домино, вместе с комиссией с отличными оценками за качество строительства. Но дом стоял. Почти неделю…»

Минфин и ЦБ продолжают скупать доллары. Они продолжают переправлять за рубеж наш цемент, оставляя в растворе только песок. Если они не будут этого делать — Федеральная резервная система Соединенных Штатов Америки начнет загибаться. Мы платим за то, чтобы наши финансовые власти поддерживали доллар.

Теперь второе. Подушка безопасности на случай чрезвычайной ситуации. Бог мой, какая глупость! Это вообще еще вопрос — насколько реален так называемый Стабилизационный фонд. Но если допустить, что он реален настолько, насколько представляют нам его финансовые власти, и попытаться разобраться, какой смысл в спрятанных за рубежом миллиардах, то сравнивать нужно явно не с подушкой безопасности. Максимум — с соломкой, которую Минфин и ЦБ якобы подложили, чтобы падать не больно было. Но хотелось бы спросить: почему мы вообще соглашаемся выделять такие средства на мифическую соломку? Почему мы садимся к водителю, с которым страховка стоит полтриллиона долларов?! Он, этот водитель, водить-то вообще умеет? Опять приведу в пример США: нет у них никаких стабфондов. В современной экономике и современных финансах нужно уметь управлять процессами. На каждый поворот соломки не напасешься. Дороги нынче длинные, поскольку экономика глобальная. Да и скорость движения такова, что без виртуозного управления твою машину вынесет на обочину на первом же повороте. Уместно даже сравнить это движение не с автомобилем уже, а с самолетом. Кто-то из вас возлагает большие надежды на спасательный жилет, который под сиденьем и который перед каждым полетом рекламируют стюардессы? Кудрин их для вас аж на пятьсот миллиардов положил. Только вот авиационные приборы он, похоже, впервые в своей жизни видит. А ведь самолетом управляет он!

Но дослушаем президента, отвечающего на вопрос, где деньги.

«…Кстати говоря, не только в ценных иностранных бумагах могут быть размещены средства Стабилизационного фонда. Я обращаю ваше внимание на то, что приоритетные национальные программы появились в результате того, что правительство изменило уровень «цены отсечения», как вы знаете, до 27 долларов и поступления в бюджет увеличились. Это сознательный — по оценкам некоторых экспертов, достаточно опасный с точки зрения возможности соблюдения макроэкономических параметров, — но все-таки, на мой взгляд, обоснованный шаг, потому что граждане России должны почувствовать положительные результаты макроэкономической политики правительства, должны почувствовать. И мы должны вселить уверенность в наших людей в том, что правительство проводит правильную политику, чтобы повысить поддержку со стороны населения курсу, проводимому правительством по развитию страны. Думаю, что действия тем не менее являются обоснованными и достаточно взвешенными, поскольку предложенные параметры бюджета и развития экономики не нарушают макроэкономические показатели».

Тут, собственно, спустя три года и комментировать нечего. Все граждане России, ну кроме тех, конечно, кто имеет отношение к торговле сырьем, и тех, кто обеспечивает финансовое прохождение подобных сделок, в 2009 году смогли сполна прочувствовать «положительные результаты макроэкономической политики правительства». Более того, поддержка «правильной политики правительства» со стороны населения из года в год повышается. Это правда. Пастуший хлыст работает как надо. А что до приоритетных национальных программ, то на тот момент, когда глава государства приводил их в качестве положительного примера, они составляли — внимание! — 10,7 процента ВВП страны. Скажите, можно ли считать приоритетными статьи расходов, на которые лично вы, как глава семьи, готовы потратить менее процента от общего семейного дохода?

После того как президент завершил свой ответ, было объявлено, что трансляция пресс-конференции по телевизионным каналам прекращается, но по радио прямой эфир будет продолжен. Это заявление опять-таки было позже прокомментировано отдельными наблюдателями как имеющее какое-то значение, и вызвано оно якобы было этим самым вопросом. Но я должен внести ясность: еще в самом начале мероприятия было сказано, что федеральные телеканалы планируют транслировать лишь его первые два часа. За это время, надо полагать, уже всем корреспондентам этих федеральных каналов передадут микрофон, и глава государства, ответив на вопрос, предоставит возможность шеф-редактору новостей весь день гонять в эфире фразу «в частности, на вопрос корреспондента нашего канала, президент ответил…». Так вот. Еще раз. Вопрос о деньгах никак не повлиял на ход трансляции. Да, собственно, он почти ни на что никак не повлиял. Кроме, может быть, дальнейшей истории того, кто этот вопрос задал.

Пресс-конференция продолжалась еще чуть ли не два часа, журналисты продолжали задавать вопросы-пирожные, а президент, к удовольствию своему и аудитории, их поглощал.

Однако совершенно иные процессы проходили в это время в здании телекомпании ТВ-Центр. Руководство резонно интересовалось: а кто вообще Колосова туда пустил? И кто дал ему право задать такой вопрос от имени телекомпании? И, черт возьми, почему микрофон попал в руки именно к нему, если рядом сидел надежный, получивший инструкции человек с согласованными вопросами? Но в тот момент ответа на эти вопросы получено не было, поскольку человек, который мог бы все объяснить, сидел в Кремле, а устройства мобильной связи были сданы при входе.