Газета Завтра Газета - Газета Завтра 306 (41 1999) Страница 4

Оттуда по-новой летят потоки раскаленной стали. Изматывая нервы, свистят пули. Затормаживают, а потом до бешеной скорости разгоняют биение сердца.

Потом бойцы будут скупо и как-то рвано вспоминать эти минуты:

— Выглядываю из-за стены в проем окна. Поднимаю АКС, жму на курок. Вижу, как трассера втыкаются в боевика на той стороне площадки. Башку просто разносит. Потом другого прямо на дороге пополам сломал.

Вой кругом, крики и мат.

Вдруг что-то ударяет меня в спину. Медленно, как в кино, приподнимает и обрушивает на стену. Оказывается, рядом взорвалась кумулятивная граната. Прихожу в себя под обломками штукатурки.Выкарабкиваюсь. Кругом раздолбанные стены и потолок, все сливается в мутный поток. Теряю равновесие, падаю.

Вообще, кумулятивные гранаты особенно страшны при попадании в замкнутое пространство — комнату или кабинет. Тогда всех, кто внутри, давление размажет по стенам, еще и сдетонирует боеприпас.

А нас спортзал спасает. Взрывная волна глушится в большом пространстве зала. Взрыв вызывает лишь контузию.

Мутная жижа в глазах исчезает. Доползаю до амбразуры. По пути два раза обблевываюсь. Все кружится перед глазами. В ушах звон. Но у бойницы нахожу силы отдышаться. Ствол автомата прижимаю к бетону, чтобы не дрожал. И опять “мочу” по духам.

Рассказывает прапорщик Михаил Архипченков:

— Моя позиция на улице. В первые минуты боя нет страха, скорее растерянность. Кто стреляет? Откуда? Потом мне становится ясно, что “чечей” вокруг, как грязи, они со всех сторон.И здесь меня “напрягает” озабоченность: с собой всего четыре магазина, они кончатся через тридцать — сорок минут боя такой интенсивности. Остальные боеприпасы в спортзале — кто их принесет?

Бетонный бруствер создает маленькую, как раз размером с человека, закрытую для огня зону. Прицеливаюсь. Даю очередь из-за бруствера, заваливаю “чеховского” пулеметчика. Тут сечет лицо бетонная крошка — снайпера нащупывают мою бойницу. Так перестреливаюсь часа полтора. Высунусь, пальну, залягу. Берегу патроны. Не отползти, не перекатиться, узкая щель в бетоне. Давлю в себе голод — невозможно дотянуться до еды, сложенной за спиной. Даже нужду приходится справлять прямо здесь, лежа.

Третий час боя. Вдруг затишье, огонь прекращается. В резкой тишине даже слышу щебет утренних птиц. Только теперь замечаю, что правую руку почти не чувствую -- затекла. Переворачиваюсь, освобождаю из-под тяжести тела онемевшую руку. И сразу выстрел — тупой удар по предплечью. Не сразу чувствую боль. Онемение сдержало первукю боль. Смотрю на руку -- кусок мышцы выдран. И кровь так нехотя и медленно проступает, а потом как ливанет! И боль! Кричу, что ранен. Ребята справа и слева начинают палить, привлекают к себе внимание противника — прикрывают. Использую спасительную секунду, перекатываюсь несколько метров по открытому пространству. Скрываюсь за углом спортзала в недосягаемости для вражеских пуль. Там ребята перевязывают рану и вкалывают прямо сквозь одежду шприц с промедолом. Шприц так и оставляют болтаться на повязке — чтобы потом не забыть и не вколоть мне промедол по новой. "Передоз" может убить. Что было потом, не помню. Вырубился.

Сборы в Липецке. По четыре боекомплекта с собой на каждого, запас еды на десять суток. По опыту прошлых подобных походов, отряд, как древняя дружина, берет с собой все необходимое.

20 августа. Построение перед убытием на маленьком плацу, потом: "По машинам!" В аэропорт. Просторное чрево самолета .Там вместе с липчанами в Дагестан летят воронежцы. Классные парни. Прибытие в Махачкалу. Это уже пятнадцатая командировка липчан в "горячие точки". Почти все уже побывали в боевой обстановке.

Начальство обещает, что ОМОН будет выполнять свои профессиональные задачи: патруль и охрана важных объектов в дагестанской столице. Но 23 августа приходит другой приказ. Выдвинуться в сторону чеченской границы. Половина отряда отправилась в Дылым. Дылым — город, где когда-то был ранен сам Хаттаб, и черный убийца якобы клянется отомстить городу.

Вторая половина отряда входит в райцентр Новолак на усиление местной милиции. Новолакский РОВД принимает омоновцев, как братьев. Липчанам помогают разместиться и ознакомиться с городом. Местные милиционеры, горячих кавказских кровей, довольно воинственны. Говорят, что перережут бевиков, как скотов, если те нападут на их родной город. Командир новолакской милиции — здоровенный и наводящий ужас на бандитов одним только своим видов — Муслим Дохаев. В свои сорок пять лет он — неограниченный авторитет в Новолаке, его боготворят подчиненные. С Муслимом, говорят милиционеры, пойдем хоть в самое пекло, все равно победим. Дагестанцы вообще храбрый народ.

Приехавшие в Новолак липчане приятно удивлены радушным приемом со стороны жителей района. Бойцы себя чувствуют настоящими защитниками и спасителями. Женщины приносят горячую домашнюю еду, мужчины привозят мясо целыми тушами, прибегают дети, угощают богатырей виноградом, яблоками и сладкими дынями.

Кормили омоновцев, как говорят сами бойцы, просто в "немереных объемах".

Естественная трудность в общении с местными. Прожившему всю жизнь в русском Липецке пацану бывает очень трудно отличить дагестанца от чеченца. Потом, через несколько дней после того боя в Новолаке, когда раненые липчане находились в Хасавюртовской больнице, к ним в палату вошел громадный и сильно смахивающий на чеченца кавказец. Он сразу вызвал подозрение. Со страшным акцентом, коротко, не представившись, он бросил лежащим на койках бойцам: " Собирайтесь, я забираю вас, едем в Махачкалу". Омоновцы засобирались, но еще сильнее занервничали, узнав, что медсестры тоже не в курсе, "че за мужик.". Загрузились в микроавтобус, неизвестный сел за руль и молча поколесил черт знает куда. Архипченков достал гранату, его сосед тихо и незаметно приставил ствол к широкой спине водилы-лихача. Так и ехали всю дорогу. Опасения развеялись, лишь когда липчане увидели знакомые очертания Махачкалы. Водитель действительно вез их в Махачкалинский госпиталь. Узнав от извиняющихся парней про ствол и про гранату, весело рассмеялся -— ничего, мол, бывает.

ПОТОМ многие омоновцы будут благодарить Бога за то, что ими командовал именно майор Сковородин. "Был бы с нами обычный мент, — нам была бы хана", — говорят бойцы. Милицейских офицеров, это логично, не обучают военному делу. Майор же Сковородин совсем недавно в ОМОНе. А до этого, окончив Рязанское училище ВДВ, он десять лет оттарабанил в воздушно-десантных войсках. Он один знал, как организовать оборону в городе, как драться в окружении.

Сквозь грохот стрельбы вокруг спортзала доносится шум другого боя где-то поблизости. Это значит, что местный РОВД тоже принял неравный бой и держится. Надо срочно связаться с райотделом и послать туда помощь, но кто пойдет? Оставив за себя офицера, Сковородин решает прорываться к РОВД сам. Спортзал от базы Новолакского райотдела милиции отделяет пятьдесят метров сквера и цепь редких домов. Заросли деревьев и кустов одинаково являются прикрытием и для боевиков, и для наших. Майор ползет туда, прячась от огня боевиков, забирается в дом какого-то местного старика. Дагестанец не знает, как помочь русскому, потом вдруг берет кирку и сильными ударами проламывает самашную стену собственного дома. Открывает майору относительно скрытый от пуль боевиков путь к райотделу, где все еще держится милиция. Сковородин выбирается в пролом, кувыркается, бежит перебежками, ползет от дерева к дереву, от куста к кусту. И нарывается на заслон… местных фээсбэшников. Заметив вооруженного человека, бдительные чекисты открывают огонь.

Крики Сергея не встречают доверия у сотрудников ФСБ, но те, на счастье, прекращают стрелять. Вызывают начальника РОВД, тот должен знать Сковородина в лицо. Дохаев узнает майора, и омоновского командира буквально втаскивают в райотдел.

Положение, в котором оказался райотдел милиции, куда тяжелее, чем у ОМОНа. Всего четыре десятка сотрудников патрульно-постовой службы. Почти без оружия: пистолеты, короткоствольные "Сучки"-АКСУ да изъятый на днях из проезжавшего через город чеченского грузовика пулемет. Боеприпасы: по два магазина на человека. Медикаментов и продуктов — ноль. Здание — глина с соломой,

Но Дохаев грамотно расставляет людей по позициям и ставит каждому задачу. Горская смелость, решительность и отвага делают свое дело. С большими потерями, ошеломленные неожиданно стойким сопротивлением пэпээсников, “чехи” откатываются назад. Отбиты атаки двух групп бандитов. На востоке говорят : “Защита воина — на острие его меча". Райотдел — хлипкие, саманные стены, оказался настоящей крепостью на пути басаевцев. Но не все решают мужество и храбрость. Тают на глазах боеприпасы, на каждого уже остается всего по одному магазину, и дагестанцы уже мрачно готовятся к гибели, мечтая лишь подороже продать свои жизни. В этот момент к ним и пробирается Сковородин.