Газета Завтра Газета - Газета Завтра 298 (33 1999) Страница 4

В результате размывается вся бюрократическая система, именуемая "вертикалью власти". Ведь меньше трех месяцев назад "верховный" возвысил бывшего знатока партийной работы в пожарных частях до премьера, возложив на него обязанность разрешать многочисленные кризисы, бушующие по стране, а равно обеспечивать избирательный марафон. Таких "виражей" бюрократия в принципе не прощает, а уходит к другому "хозяину". Начинаются распри и общий хаос, что можно видеть на примере Дагестана, где все военные начальники заняты имитацией бурной деятельности и перекладыванием ответственности на нового "наследника".

В то же время очевидно, что Ельцин сегодня рассчитывает на продолжение "большого хапка" образца 1996 года. Прошлогодний дефолт 17 августа стал своего рода завершением его избирательной кампании, подвел под ней итоговую черту. С большим плюсом для "Семьи”, которой нет дела, что страна стояла на грани банкротства, массового вымерзания северных районов и голода. Виктор Черномырдин не мог или не захотел дать гарантии, что эту черту Россия не переступит. Примакова пришлось достаточно долго уговаривать взять ответственность на себя. Он пошел на это, поставив перед Ельциным ряд жестких условий. В результате зиму Россия пережила, двигались — хотя и со скрипом — переговоры о реструктуризации внешнего долга. Когда принципиальная договоренность с обоими клубами кредиторов была, наконец, до- стигнута — Примаков оказался ненужным Ельцину, а исходившие от него потенциальные угрозы зарубежным активам "семьи" — нетерпимыми. В ре- зультате — отставка №2, если отставкой №1 считать сброс отработавшего свой небольшой ресурс Кириенко.

Но отставка отставке — рознь. Примаков добился от Березовского главного — тот сорвался и в мартовском интервью французскому телевидению объявил фактическую войну всей российской элите. После этого "возвращение олигарха" и восстановление его отношений с "Семьей" лишило Ельцина, как минимум, половины его прежних сторонников. "Обнаживший меч первым — погибает",— такова восточная мудрость. Отставка не стала для Примакова трагедией. Возможно, она даже входила в его планы, как жертва фигуры у опытного игрока.

Кроме того, Ельцин не мог полностью отказаться от "наследия Примакова" — мешала неопределенность с МВФ и генпрокуратурой. По требованию Березовского Ельцин хотел предложить Думе кандидатуру Аксененко, но затем "одумался". Отсюда — ставка на Степашина и его "переходное" от Примакова правительство, сохранившее ряд второстепенных фигур. Как только оба сдерживающих "семью" фактора оказались устранены, перед "кремлевской группой" встал вопрос о финансовом обеспечении выборов. Денег Березовского и Зурабова, возглавляющего Пенсионный фонд, явно не хватало для достижения приемлемого результата. Добыть деньги Газпрома с помощью "цивилизованного" давления на Вяхирева очевидно не удалось. Да и Черномырдин сразу после возвращения в систему Газпрома предпочел дистанциро- ваться от Ельцина. Центробанк во главе с Геращенко — государство в государстве, интересы которого достаточно далеки от интересов “Семьи”. За деньги РАО ЕЭС и транснациональных финансовых корпораций, связанных с фигурой Чубайса, "главный ваучер" потребовал продвижения на пост премьер- министра своего кандидата. "Семья", будучи зажата дефицитом времени и средств, согласилась на это предложение. Тем более, что намек Березовскому был сделан недвусмысленный — дом приемов ЛогоВАЗа обстреляли из гранатомета, попав точно в угол здания. На фоне суперпрофессионально разнесенного за несколько дней до того такими же гранатометами броневика питерского "нефтяного короля" Капыша подобное "приветствие" прозвучало, видимо, не слабее "Фауста" Гете — даже если это всего лишь случайное совпадение.

ЗАДАНИЕ ДЛЯ ПУТИНА

Выдвижение Путина показало: основным поведенческим мотивом “Семьи" становится конвертация власти в собственность и сопутствующая этому боязнь "не успеть". Ельцин не стал дожидаться даже очередного провала Степашина на Северном Кавказе, под который можно было бы списать недавнего фаворита с соблюдением всех условностей. Время не ждет. Конечно, полный тезка Маяковского — офицер бывшего КГБ, но специализировался он как раз на специфической финансовой деятельности, а не на оперативной работе. "Сажать" в его устах звучит не более убедительно, чем "тушить" в устах его предшественника, якобы "пожарного". Трудно представить, чтобы силовые структуры сегодня пошли на массированные вооруженные акции и аресты — а ведь именно такие шаги потребуются в конечном счете при демонтаже мемориала на Красной площади, и при запрете Компартии на основе борьбы с экстремизмом. Более того, ЧП должен утверждать Совет Фе- дерации, который все менее склонен следовать “указаниям Кремля”. Отказ же от такого утверждения полностью подорвет легитимность режима и приведет к быстрому краху кремлевской группировки.

Поскольку Путин явно не тянет на роль "ключевой фигуры" переворота, остается предположить, что его назначение связано с иным, принципиально "неполитическим" сценарием, в основе которого лежит уже сформировашиеся в семье убеждение того, что власть не удержать и надо "пользоваться моментом". На основе этого понимания и будет развертываться "иконоборческая борьба" за формирование "секретного избирательного фонда" как для парламентских, так и для президентских выборов. Значительная часть этого "фонда" может пойти вовсе не на эти "ре- шающие и судьбоносные выборы", а на личное обогащение “кремлевской группировки”. При этом размеры "секретного фонда" могут реально превышать миллиарды долларов.

Пойдет ли “семья” по пути реализации этого плана — станет ясно уже в самое ближайшее время. “Лакмусовой бумажкой” должны стать действия Путина в ближайшие недели, в ходе которых Вяхирев и Геращенко могут стать жертвами серьезного “силового” наезда. Тогда крупнейшие финансовые средства будут все-таки принудительно “выделены” на обеспечение “избирательной кампании”, после чего (примерно в конце мая) камарилья блаполучно переправится куда-нибудь на Багамы или Гавайи. Опыт Путина, полученный им при эвакуации Собчака, в этом отношении просто неоценим.

Впрочем, надежды на “благополучную эвакуацию”, которые питает “семья”, выглядят достаточно эфемерными: пример семейства Маркосов, Дю- валье и Пиночета говорит о том, что перспективы отставных диктаторов и их приближенных редко бывают благоприятными.

ИТОГИ ОТСТАВКИ

В любом случае результатом этого решения стало дальнейшее отчуждение народа от власти. Сегодня Зюганов с полным основанием может бросить в лицо своим политическим оппонентам, что именно они ответственны за становление и укрепление ельцинского режима, за саботаж импичмента в мае этого года. Среди них и Лужков с Гусинским плюс НТВ, и Жириновский, и Черномырдин с Вяхиревым, и Явлинский со товарищи. Все это будет принято и понято в широких народных массах. Ведь людей по-прежнему "давят телеканализацией" в надежде манипулировать их голосами на выборах, как это было в 1996 году. Ельцин не продержался бы у власти столько времени, если бы не тотальный конформизм российских политических верхов.

Решатся ли руководители КПРФ на такой рискованный для них шаг — неизвестно, скорей всего — вряд ли. Тем более, что уже заявлено о приоритете "обеспечения нормального выборного процесса", а значит, Путин будет поддержан голосами коммунистов даже без того внутреннего борения, которым сопровождалось утверждение Степашина. Конечно, с точки зрения парламентской партии такая реакция абсолют— но оправдана, более того — на нее тоже рассчитывали. Но фигуру Путина нельзя рассматривать только исходя из его "тихой" работы в ГДР, которая, кстати, вовсе не была такой уж тихой. В бытность его при бывшем мэре Санкт-Петербурга и бывшем мэтре, профессоре Собчаке, он быстро нашел общий язык и с Чубайсом, и с другими деятелями, которые активно участвовали в приватизации "северной столицы". Тогда же он показал себя человеком действия в том, что касается личных и групповых интересов. Многие бывшие коллеги по КГБ, наблюдавшие за ним в этот период, относят Путина к категории "отморозков", готовых на все.

Именно эти качества "выгодно" отличают его от того же Степашина, который не мог решиться ни на введение ЧП с отменой выборов, ни на откровенно противоправные действия, будь то вытаскивание могил героев с Красной площади, запрет компартии или же прямые аресты в Газпроме, ЦБ и московской мэрии.

Степашин, прилюдно назвавший себя, почти пятидесятилетнего, "мальчиком", был достаточно плотно встроен в ту социальную группу, которая сегодня преобладает в высших и средних эшелонах российской власти. Ее условно можно обозначить — по личностным ориентирам — как "мягких ельцинистов", готовых вот-вот стать "лужковцами". Эти люди получили от "курса реформ" очень много, теперь их задача — сохранить и приумножить все это здесь, в России.