Эксперт Эксперт - Эксперт № 11 (2013) Страница 4

Или вот субсидирование процентных ставок. Спасибо большое, конечно, но кредиты нужны, когда ты растешь, чтобы запустить новые проекты. Если ты не растешь, зачем тебе кредит и субсидирование процентных ставок? Кстати, его еще нужно получить. Нам, например, несколько раз отказывали чисто по формальным признакам.

Что касается ситуации с сырьем, то да, возможно, у нас в Астраханской области можно выращивать хлопок — не берусь судить. Но вот про кожевенное сырье, которое мы реально сами можем производить, про проблемы кожевенников на совещании не было сказано ни слова.

— Так в чем основная проблема отрасли и что нужно обсуждать ?

— Отсутствие маржи у производителей, нулевая рентабельность. Падение продаж, которое уже давно наблюдается на рынке, приведет к тому, что компании не выживут. Ситуация очень тяжелая, и мы об этом говорили в департаменте промышленности. И вдруг на совещании мы услышали, что, оказывается, «вопреки распространенному мнению отрасль легкой промышленности является крайне рентабельной». И это было шоком для нас, производителей. Наши чиновники даже не понимают, как мы живем, как функционирует отрасль, какие у нас проблемы. За прошедшие годы мы многое сделали: вложились в модернизацию, в продукт, в продвижение, в людей, мы готовы к следующему рывку, но нет рынка, мы не можем его расширить. Все наши усилия позволяют только покрыть стагнацию.

— Низкая маржа из - за конкуренции с импортом ?

— Прежде всего, на рынке так и не сложился профессиональный непродовольственный ритейл, который мог бы продавать отечественную продукцию. Дайте нам все в кредит и надолго — вот и вся платежеспособность нашей розницы! Как можно расширить рынок, я не знаю. Да, иностранные конкуренты сильнее нас. И это никакой не дешевый ширпотреб из Китая, а нормальные западные производители — Ecco, Gabor, Rieker, Wortmann. Они продают по всему миру десятки миллионов пар в год каждый. И благодаря масштабу имеют более низкие издержки и дополнительные возможности по сбыту. Причем это легальная обувь, никакой не контрафакт.

— Как можно конкурировать с импортом ?

— Не знаю. Все уже очень далеко зашло. Пошлины вводить мы уже не можем из-за ВТО. Можем внаглую при наличии политической воли сделать так, как несколько лет назад сделали европейцы: затеяли против Китая антидемпинговое расследование и ввели 17-процентную пошлину. Был или не был там демпинг со стороны Китая — это уже не важно. Европейцы поддержали своих производителей.

У импортеров здесь сегодня тоже сложная ситуация с продажами — по многим товарам они выскочили за ценовую планку, выше которой люди уже не покупают. На совещании было высказано предложение снизить НДС до 10 процентов на всю продукцию легпрома, включая импорт. Снижение затрат — благо для всех. Другое дело, что отечественные производители не получат от этого никаких преимуществ. Чиновники считают, что так можно бороться с серым импортом, мол, все выйдут из тени и начнут декларироваться. Но мои конкуренты все и так декларируются.

— Если ничего нельзя сделать с пошлинами , магазины невозможно заставить торговать отечественными товарами , что тогда нужно делать , по - вашему ?

— Я считаю, что концепция открытых границ и свободного рынка принципиально, идеологически не верна. В силу многих обстоятельств. Эта концепция ведет к тому, что нет ни одного экономического мотива жить в городе Пскове или, скажем, в Великом Новгороде. У нас большая страна, обладающая существенными ресурсами, за которые в мире готовы платить. Для того чтобы эту территорию защитить, нужно иметь много людей, которые должны участвовать в материальном производстве, потому что только материальное производство, по большому счету, дает человеку развитие, возможность функционировать в современном мире. Какая сфера деятельности еще может это дать?

— То есть мы должны полностью себя обеспечивать , всё сами производить ? И на это нужно делать ставку ?

— Слово «всё» некорректное. Кто-то в стране должен сказать: о’кей, с обувью у нас не получается, но мы хорошо умеем делать самолеты и станки, у нас есть специалисты и так далее. Будем заниматься этим. Если бы это было альтернативой, я бы с этим согласился и пошел бы делать станки. Но, к сожалению, то, что происходит с легпромом, — это общая концепция. Обрабатывающая промышленность внутри страны не развивается, она нецелесообразна. Она должна нести на себе бремя и своего развития, и развития инфраструктуры, и много чего еще. Например, купив фабрику в Зарайске, мы там построили котельную, поменяли трансформатор. Во Владимире мы переложили полтора километра кабеля. Здесь, в Москве, сейчас будем реконструировать трансформаторную подстанцию. Мы это не можем отложить. Но как по издержкам? Как обувная фабрика может нести затраты, включающие в себя недоинвестирование энергетической отрасли в течение двадцати лет?

— Таким образом , если вернуться к источникам развития , — это импортозамещение плюс поиск источников рентабельности ?

— Именно такие задачи должны быть поставлены. Готовых рецептов их достижения сегодня нет. Вот в «Стратегии-2020» написано, что доля отечественного продукта в ритейле к 2020 году должна занимать 50 процентов. Ни одного шанса! А о том, каких показателей и как можно добиться, например, в этом направлении, какими тарифными или нетарифными методами добиваться рентабельности в отрасли, нужно садиться и думать. Нужно создавать работоспособную группу, которая будет реально анализировать экономику, смотреть на процессы, считать и формировать реальные целевые показатели. А не то что — ах, какие у вас красивые туфельки! Нужно заниматься этим процессом глубоко, чтобы найти решение. Я уверен, что люди, принимающие решения, не найдут способ, как жить дальше, не используя то, что мы имеем. Они все время пытаются задвинуть то, что уже создано, не видеть этого. Но без этого невозможно решить, как мы будем жить дальше, как обустраивать страну. Ответа нет на сегодняшний день. А именно это важнее всего сегодня понять.          

О небывалой финансовой грамотности

Александр Привалов

Александр Привалов

Минфин предлагает ввести в школах новый предмет «Финансовая грамотность». Минобр согласен признать дисциплину как дополнительную. Готовятся учебники для школьников всех классов, с первого по одиннадцатый, а осенью в пяти регионах начнутся занятия «в режиме эксперимента». Да, финансовая — как и почти всякая — грамотность лучше неграмотности, и проводимая Минфином (отчасти на кредит Мирового банка) программа распространения соответствующих сведений заслуживает только похвалы. Теле- и радиопередачи по этой тематике, издание популярных книжек, интернет-консультации — замечательно. Но весть о вторжении — да ещё столь масштабном вторжении — этой программы в общеобразовательные школы кажется мне весьма неприятной, причём сразу в нескольких отношениях.

Начать с того, что ужасно злит сам подход к школе как к выморочному пространству: заходи кто хошь, бери что хошь. Какой тебе хочется впендюрить курс в школьную программу, такой и давай — и не смущайся, что нам уже двадцать лет рассказывают, как невыносимо наши школьники перегружены, — и что под лозунгом борьбы с перегрузкой уже свирепо почиканы программы базовых дисциплин. С тех пор как пробили сквозь все школьные параллели по два часа в неделю пресловутой ОБЖ, в таком гомерическом количестве просто бессмысленной, предложения не иссякают. То военную подготовку в программу ввести хотят, то уроки нравственности, то какую-то неведомую «Россию в мире», то курс, прости Господи, нанотехнологий — теперь вот финансовая грамотность. И каждый раз возникает два вопроса, на которые каждый раз нет разумных ответов: что конкретно вы собираетесь детям преподать — и кто будет это делать? Здесь то же самое. Предмет вводится во всех классах; пусть по часу в неделю — всё равно это 300–350 часов. Чтобы подготовить финансиста, этого, наверное, мало, но чтобы познакомить детей с азами, этого безумно много — нет у этой сферы стольких нужных каждому азов ; а буки и веди в школе заведомо не нужны, тем более в младших классах. Вопрос же о том, кому преподавать новый предмет, в нынешнем случае засветился особенно ярким светом. Понятно, что на практике это будут учителя обществоведения, для проформы сходившие на какие-нибудь курсы. Но вот как видит проблему один из адептов нового начинания доцент НИУ ВШЭ Кудюкин: «Готовых тьюторов в России нет, а работники финансовой сферы могут запросить весьма высокую зарплату — от 100 до 300 тысяч рублей за месяц». Требовать от трёх до десяти тысяч долларов за несколько часов разговоров об азах твоей профессии — согласитесь, это весьма полно охарактеризовало бы и работников финансовой сферы, и её саму. Ну, или доцент плохо представляет себе предмет разговора — такое тоже бывает.