Газета Завтра Газета - Газета Завтра 480 (5 2003) Страница 4

А.П. Как Масхадов сформулировал в Хасавюрте независимый статус Чечни?

А.З. Так и был сформулирован — как независимый. Но почему-то потом российские политики стали комментировать, что это "отложенный статус", хотя это абсолютно не соответствовало тексту и документу, который был подписан Россией и Чечней. Были определены принципы установления взаимоотношений Чечни и России. Этот документ и сегодня есть. Был подписан "договор о мире" на высшем уровне. Там четко во втором пункте сказано, что наши дальнейшие отношения будут строиться на общепризнанных принципах международного права. Этот документ, в развитие Хасавюртовского заявления, был подписан, хотя перед самым подписанием Ельцин просто зачеркнул эту фразу: "в развитие хасавюртовского заявления", однако в копии оригинала она сохранилась. "Зачем нам что-то развивать, — сказал он, — когда мы создаем новую базу для наших взаимоотношений". Если перевести на бытовой язык, то это означало, что мы при Масхадове возвращались к той формуле, которая была заложена в документах Джохара Дудаева. Мы снова заговорили о едином оборонном пространстве, о едином экономическом пространстве. Мы были готовы гарантировать, что наша политика не будет направлена против России, на нашей территории не будет никаких военных баз. При этом российская конституция нас вообще не касалась. У нас была своя легитимная конституция. Когда в 93-м году Россия приняла свою конституцию, она просто в одностороннем порядке вписала в свою конституцию Чечню как субъект России.

А.П. Если оставить дипломатическую казуистику, в Хасавюрте Чечне был предоставлен абсолютно независимый статус, что и дало право многим русским считать Хасавюртовский договор предательским.

А.З. Понимаю, о чем вы говорите. Безусловно, если мы делали ссылки в общепризнанные нормы международного права, то мы автоматически заявляли о независимости Чеченского государства. Но ведь это мы сделали не в одностороннем порядке. Та же позиция была сформулирована Россией.

А.П. В сущности, об этом только что сказал Путин. Он подтвердил, что после Хасавюрта Россия предоставила Чечне независимость. Это признание вызвало шок в кругах русских патриотов. Мы узнали, что Чечня, с согласия Ельцина, рассматривалась как абсолютно независимый политический субъект.

А.З. Да, мы являлись таким субъектом, но у нас не были установлены дипломатические отношения ни с одной из стран. На следующем этапе был подготовлен к подписанию широкомасштабный договор между Россией и Чечней, где были прописаны все эти нюансы, — насколько мы независимы от России, какие международные гарантии у чеченского народа, чтобы с ним не повторились его исторические трагедии. Но этот договор мы так и не успели подписать. Выступили определенные силы, которые этому препятствовали. В итоге мы пришли ко "второй войне". Однако никто по сей день не отказался от документа, подписанного двумя президентами, Ельциным и Масхадовым. Этот документ не перечеркнут, и рано или поздно мы к нему придем.

А.П. Расскажите о ваших встречах с полпредом Казанцевым. Об этих встречах в российских СМИ не было сказано ничего вразумительного. Фантастическая гипотеза. Встречаются два лидера — Масхадов и Путин. Была же встреча — Масхадов и Ельцин. Сегодня, когда пролито столько крови, когда происходит такой регресс у вас и у нас, как, по-вашему, могут быть сформулированы основы взаимоотношений Чечни и России? Как будет обозначен статус Чечни?

А.З. Только гарантия безопасности. Только международное право.

А.П. То есть опять независимость?

А.З. Безусловно. Теперь у нас нет другого шанса. Все шансы упущены российским руководством и теми, кто ответствен за политику России.

А.П. То есть сегодняшняя формула: это абсолютная независимость Чечни?

А.З. Я считаю, что сегодня у России еще есть возможность сохраниться как государство. Организоваться в новую государственную структуру. Но о былой империи следует забыть. Имперское мышление, колониальные войны — все это достояние истории. Когда это поймет Кремль, я, к сожалению, не знаю, но у чеченцев уже нет выбора. Инициатива начинать и заканчивать войны всегда была у России. Когда было нужно, Россия останавливала войны под любым предлогом, не стесняясь никаких формулировок, а когда ей вздумается, их начинала. Чеченцы принимали мир, который предлагала Россия. И как только Россия решала начать новую войну, чеченцам ничего не оставалось, как только принять ее и продолжить сопротивление. Эта ситуация сохраняется и сейчас. Когда будет Россия готова к миру — это абсолютно не зависит от чеченцев.

А.П. Для чеченцев условиями мира являются абсолютная суверенность, абсолютная независимость Чечни от России. Но если эти условия принимаются сегодняшней Россией, это будет означать капитуляцию России. Эта формула может быть принята лишь в результате военного, социального, геостратегического поражения России как в чеченском конфликте, так и в глобальном контексте.

А.З. А вы считаете, что Россия уже не потерпела такое поражение?

А.П. Я считаю, что драма России продолжается, но о поражении говорить рано.

А.З. Все, что происходит с Россией, — это агония. Сам факт, что чеченцы на протяжении восьми лет активно сопротивляются, и это сопротивление будет продолжено, уже не сулит военную победу России.

А.П. Слабость России — это очевидность. Россия находится в сетях разрушительного либерализма, который уносит все живые силы народа и государства.. Как только изменится внутренняя идея России, страна будет консолидирована. Возникнет опять центр силы, восстановится централистская гравитация, которая соберет в этот центр Татарстан, Сибирь, Чукотку, Кавказ. В противном случае, вы правы, — Россия исчезнет, и на ее месте возникнут другие империи, хотя бы Кавказская.

А.З. Я думаю, что вы живете минувшей историей. Я вижу для своего народа перспективу свободы, тогда как вы делаете акцент на империю. Кстати, Чечня никогда не мечтала стать кавказской империей.

А.П. Но ведь были же планы создания великой Ичкерии от Каспия до Черного моря.

А.З. Таких планов не было. Это чистая пропаганда тех, кто сегодня продолжает войну.

А.П. Но Яндарбиев говорил о Великой Ичкерии.

А.З. Мало ли что мог говорить Яндарбиев. В качестве кого он говорил?

А.П. В качестве крупного чеченского мыслителя, стратега, сменившего на короткое время Дудаева.

А.З. Это его фантазии, которые так и остались на бумаге. Чеченский народ никогда не ставил своей стратегической задачей создания халифата от моря до моря. Да, чеченцы и ингуши были по численности самым крупным населением на Кавказе. Но вы не назовете ни одного факта, чтобы чеченцы и ингуши посягнули на чью-нибудь территорию. Подобного конфликта не было и не будет. А пропаганда, которая сегодня исходит от Ястржембского, и формулировки Яндарбиева служат оправданием жесткого геноцида в Чечне.

А.П. Не стану полемизировать с вами. Мне важно понять вашу точку зрения. Вот вы говорите: чеченское общество, чеченский народ. А ведь существуют как бы три Чечни. Та Чечня, которую вы представляете, — это Чечня гранатометов, фугасов, террористических актов. Вторая Чечня, которая "построена" Москвой, — Чечня Кадырова с его администрацией, милицией, финансами, университетами. И третья Чечня — диаспора, которая встроена в российскую территорию, в российский бизнес, в российскую политику и культуру. Разве между этими тремя чеченскими сегментами не существует внутренних противоречий?

А.З. За счет чего существует империя? За счет принципа: "разделяй и властвуй". Этот принцип прослеживается в ваших высказываниях. Именно это надумал и замыслил Путин. “Три Чечни”, о которых вы говорите, это искусственная модель, созданная для того, чтобы нас разделить и покорить. С прекращением войны все эти членения, о которых вы говорите, исчезнут. Чеченцы снова будут единой нацией, какой, по существу, они и остаются. Самая большая ошибка российского руководства — это попытка делить чеченцев на хороших и на плохих, на чужих и на своих. Мы — единая нация, и мы ею остаемся. Будь она представлена в виде диаспоры или воюющими отрядами в горах, или эта та промосковская администрация в Грозном, — все чеченцы взаимосвязаны, независимо от их нынешнего положения. Нет в Чечне ни одного министра, который работал бы в подконтрольном Москве правительстве, и при этом не финансировал бы наше боевое подразделение, наше вооруженное формирование. Вы можете мне верить или не верить, но это факт, о котором я могу открыто говорить. Никакого контроля над этим финансовым потоком не будет. Никто никого наказывать не будет. Как шли эти деньги из российского Центрабанка на обслуживание войны, так и будут идти. До тех пор, пока эта война будет нужна тем, кто ее затеял и ведет. Как только они решат закончить войну, финансы прекратятся, стрелять перестанут. Поэтому я не согласен, что существуют три Чечни. Есть одна, единая, кровоточащая рана. Рана для чеченцев и русских. Сегодня на этой войне наживаются все, кроме чеченцев и русских. И чеченцы гибнут, и русские. Надо начать диалог. Путин сформулировал позицию. Он сказал, что для России не важен формальный статус Чечни. Главное, чтобы Чечня не являлась плацдармом для агрессии против России. Президент Масхадов сразу же сделал заявление, что независимость Чечни не является самоцелью. Вы задаете мне вопрос: готов ли сегодня чеченский народ отказаться от независимости? А я вас спрашиваю: готов ли русский народ покаяться за содеянное в Чечне?