Ангел Богданович - Современные славянофилы. – Начало Русского собрания Страница 4

"Мы рѣшительно отвергаемъ, – говоритъ г. Струве въ томъ же мѣстѣ упомянутой статьи, – какъ нелѣпое и – да будетъ позволено такъ выразиться – наглое притязаніе присвоить какимъ-нибудь содержаніемъ величество національнаго духа. Но мы знаемъ, какъ можно "въ духѣ и истинѣ"служитъ этому величеству. Для этого нужно не указывать властной рукой творческому процессу жизни его путей, а пролагать и расчищать ихъ для свободнаго исканія, памятуя, что только свобода творчества обезпечиваетъ національной культурѣ полноту и богатство содержанія, красоту и изящество формы" {Цитируемъ по сборнику "На разныя темы", стр. 636 и слѣдующія.}.

Свѣжестью повѣяло на насъ отъ этихъ словъ послѣ того, какъ намъ пришлось одолѣть "Зарю" и "Москву" съ ихъ специфическимъ духомъ, отъ котораго, что называется, не продохнешь. Духъ этотъ, однако, не опасенъ, такъ какъ ютится онъ всегда на задворкахъ культуры и, по мѣрѣ роста послѣдней, все болѣе и болѣе вытѣсняется за предѣлы общественнаго сознанія. Правда, по временамъ онъ какъ будто оживляется, крѣпнетъ и овладѣваетъ болѣе слабыми умами, какъ, напр., въ недавніе годы во Франціи. Это всегда совпадаетъ съ какимъ-нибудь важнымъ кризисомъ въ ростѣ общества и вмѣстѣ съ минованіемъ его исчезаетъ. Но еще никогда не бывало, чтобы окончательная побѣда принадлежала узкому націонализму, и его непремѣннымъ членамъ – шовинизму, антисемитизму и прочимъ его исключительнымъ качествамъ, – такая побѣда означала бы смерть культурѣ, смерть человѣку, какъ существу, имѣющему право "на самочинное мышленіе и дѣйствованіе*.

"Если вѣрно, что "нація есть начало духовное", – говоритъ г. Струве въ заключеніе упомянутой статьи о націонализмѣ,– то истинный націонализмъ не можетъ быть ни чѣмъ инымъ, какъ безусловнымъ уваженіемъ къ единственному реальному носителю и субъекту духовнаго начала на землѣ – къ человѣку. Провозгласить такое уваженіе принципомъ развитія національнаго духа не значить бросить громкую фразу. Это значитъ выговорить точное и строгое нравственное правило, вѣрность которому налагаетъ тяжелыя и отвѣтственныя обязательства".

Въ этихъ словахъ лучшій отвѣтъ современнымъ славянофиламъ съ ихъ программой ограничительныхъ мѣръ, образчики которой мы приведи выше. Ростъ личности – вотъ отличительный признакъ нашихъ дней, и ни въ какія рамки больше не уложишь ее, кромѣ тѣхъ, которыя она сама себѣ выберетъ, какъ наиболѣе отвѣчающія именно этому росту. Все, что способствуетъ ему, имѣетъ будущее, – и потому національно; все, что его задерживаетъ – осуждено жизнью на гибель, – и потому противно національному духу, который устами И. С. Аксакова провозгласилъ неотъемлемыми правами всякой личности – свободу слова, мысли и совѣсти. И, по остроумному замѣчанію г. Струве, именно отсутствіе этой свободы прежде всего убило самое славянофильство! "Славянофилитъ "Новое Время", славянофилятъ даже "Московскія Вѣдомости", на разные голоса славянофилитъ "Руоское собраніе", но славянофильства и славянофиловъ нѣтъ.

То, что теперь именуется этимъ историческимъ терминомъ, есть грубая поддѣлка, по существу заключающая въ себѣ самый наивный шовинизмъ, съ одной стороны, съ другой – преслѣдованіе узко-сословныхъ интересовъ, преимущественно дворянскихъ. Гдѣ прежній идеализмъ, хотя и туманный, но возвышенный и благородный? Гдѣ прежняя проповѣдь вѣротерпимости и братства по отношенію къ иновѣрцамъ и инородцамъ? Гдѣ прежняя ненависть къ насилію и произволу, ненависть, извлекавшая изъ лиры Хомякова мощные звуки противъ "неправды черной"?

Все это прошло и "быльемъ поросло" для нынѣшнихъ славянофиловъ, а въ лучшемъ случаѣ звучитъ для нихъ горькой насмѣшкой.