Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6446 ( № 3 2014) Страница 4

Мне твердят, что эта вековая иллюзия ужасающе непрактична, но так ли уж практичен, простите, за тавтологию, сугубый рыночный прагматизм, изгоняющий из жизни любую солидарность, любую надежду на братское сочувствие, любую свободу от жадного рационализма? Достоевский говорил, что для счастья человеку нужно столько же счастья, сколько и несчастья. Так, может быть, и высшая польза человечеству сочетает в себе узко утилитарное с прекрасно бесполезным? Бесполезным условно.

Прежде я не понимал, почему это Александр Блок до зубовного скрежета ненавидел своего соседа, состоятельного, благонамеренного обывателя? А теперь, когда ежедневно вижу на экране лоснящихся от самодовольства «звёзд», заигравшихся в наглую алчность ведущих, страдающих от миллиардерской чёрствости светских содержанок, самопровозглашённых феодалов, блуждающих по своим новодельным замкам, нервный срыв страдающего поэта делается мне совершенно понятен. И не говорите мне о мстительной зависти, это не зависть, а отвращение. Не берусь судить, представляет ли буржуазно-либеральная идея окончательную вершину экономического развития, я только ощущаю, что в нынешнем её отечественном воплощении она оскорбительна для нормальной общественной нравственности. И будет таковой всегда, если не корректировать её постоянно принципами самого естественного, природного, не меркнущего в сознании демократизма.

«С изобилием может справиться только культура» – за тридцать лет до нового торжества рынка писал Андрей Битов. Так вот, мне представляется, что в данном случае культура и есть левая идея с её отрицанием потребительского фетишизма, бездарной роскоши, возведённой в культ жратвы и презрения к тем, кого обошла неверная удача.

Теги: буржуазно-либеральная идея , равноправие

Как обновлять элиты?

Если посмотреть на особенности отношений между обществом и властью в России, то бросается в глаза очевидное противоречие. Оно  проходит через всю историю страны - власть одновременно и не любят, и не могут без неё жить. То же самое наблюдается обычно и в отношении элит.

Превращения "хороших людей"

Вот проводишь фокус-группы или как-то иначе доверительно общаешься с респондентами и всегда наговорят о властях такого, что хоть тут же революцию устраивай. При этом те же самые «простые россияне» на выборах всё равно голосуют за «партию власти», ту же «Единую Россию», а избранный парламент с большинством в лице этой партии власти потом костерят на чём свет стоит.

Исключения бывают. И это обычно касается первого лица в государстве. Будь то царь, генсек или Владимир Владимирович. Но и то ровно до тех пор, пока он ведёт себя как твёрдый государь, заступник народа перед лицом бояр (элит – говоря современным языком). В противном случае его ждёт судьба Николая II, Горбачёва, Ельцина, доверие к которым с какого-то момента начинало стремительно падать.

Вот и от Путина, как от любого первого лица, ждут, чтобы он «окорачивал» элиты, их неумеренные аппетиты, защищал народ от их произвола. Взлёты путинской популярности приходились именно на моменты, когда ему удавалось демонстрировать власть над боярами-олигархами, отправлять в отставку непопулярных министров и губернаторов. За элитами в России всегда нужен глаз да глаз.

Правда, сегодня недовольство элитами, презрение к ним (и одновременно зависимость от них) проявляются в обществе сильнее, чем, наверное, когда-либо. Сам термин стал похож на ругательный. Трудно найти другой период в истории России, когда её «элиты» были бы заняты исключительно или почти исключительно растаскиванием всего, что плохо лежит. Более того, и кладётся-то всё это чаще «нарочно плохо» – в угоду аппетитам вороватых и безответственных элит зачинаются многие расходные проекты, подчас не особо нужные. Исключения из правила есть, но они не делают погоды.

Моральные качества наших элит низки, но и это не первостепенная причина такого положения дел. В период, когда в конце 80-х и в 90-е годы сохранялась определённая состязательность на выборах, в градоначальники или депутаты удавалось подчас пробиться просто «хорошему человеку», заслужившему уважение земляков прежними реальными заслугами. Но вот, нате вам, вскоре не раз приходилось убеждаться, как честнейшая Марья Ивановна или Василий Петрович (наши проверенные люди) вдруг обрастали дачами и счетами в заграничных банках, а старых знакомых переставали замечать.

В 90-е мы наблюдали, как выдвиженцы ещё советской формации, оказавшиеся волей случая у руля в ранге министров или губернаторов, быстро и напрочь забывали прошлое, превращаясь в барыг, коррупционеров, бюрократических хамов и самодуров. Таковы, что называется, были «правила игры».

Те же, кто не мог или не хотел к ним приспособиться, уходили со сцены, становясь неудачниками.

Общество понимает эти обстоятельства, и поэтому при всём брюзжании достаточно равнодушно, как на само собой разумеющееся, смотрит на разного рода коррупционные связи и «обстоятельства» начальников, такова, мол, жизнь. Дескать, если я мэр, вице-премьер, министр и разруливаю огромные бюджетные потоки, то просто обязан поставить их под личный контроль, посадив на них своих знакомых, друзей или родственников, которые не обманут. Иначе моя власть останется бумажной.

Значит, система портит людей, не так ли? Или всё-таки люди первичны?

Щи для работников

Нынешние элиты сформировались в основном в нулевые. Есть, конечно, и ветераны родом из предшествующего десятилетия, даже из советской эпохи. Но ни по моральным, ни по деловым качествам они не выделяются в рядах «путинской бюрократии». Впрочем, отдадим ей должное. Эта бюрократия, в адрес которой редко услышишь доброе слово, вместе с госкорпорациями и силовиками всё-таки связала страну во что-то похожее на единое целое. При этом заставив служить себе, своим собственным клановым и корпоративным интересам, а не наоборот. Установились какие-то неписаные правила, которые, надо признать, всё-таки лучше абсолютного беспредела 90-х.

Вспоминаю случай, когда один мой знакомый, директор небольшого, но градообразующего завода в Костромской области, хвастался, что расплачивается с работниками горячими щами («ещё я им буду деньги платить!»), а при каждом заезде в Москву проигрывает в казино десятки тысяч долларов.

Сегодня же элиты свой минимум социальной ответственности несут, и государство каким-то образом держат, потому что больше ему пока держаться не за что.

Я полагаю, что за нынешним, в целом печальным, состоянием элит стоят более глубинные причины, это не просто моральный кризис. Ведь элиты, как ни крути, порождает общество, общественный запрос. Именно общество и должно определять критерии, по которым формируются элиты. Если же оно само равнодушно к своему будущему, его мало волнует прошлое, а живёт оно лишь сегодняшним днём, сиюминутным, то чего же мы хотим от элит? Общество не сумело построить работающую демократическую систему, когда у него был шанс в начале 90-х. Переадресовав «бразды правления» ельцинской власти и прикормленной ею элите, общество сегодня пожинает плоды всего этого.

Вопреки романтизму

Как мне не раз приходилось писать, нынешние бюрократические и олигархические элиты, всевластные госкорпорации – это замещение так и не сложившейся национальной субъектности, которую и должна представлять сформировавшаяся политическая нация. Не можем, не сумели построить нацию, национальное государство? Значит, будем иметь дело с корпоративным государством и его элитами, нравятся нам они или нет. Всё же Газпром – это не компания-однодневка, которая вас завтра оберёт и кинет, это проект, рассчитанный на десятилетия. Но[?] в масштабах, как говорится, вечности – почти что однодневка. Более отдалённые стратегические задачи в России пока не интересуют никого, в том числе Газпром.

Оттого и сверхважная задача – поиск альтернативы нефтегазовой ренте – в среднесрочной или более отдалённой перспективе не особо кого-то волнует. Пир во время чумы продолжается, и только драматическое развитие событий, которого исключить нельзя, возможно, заставит элиты слегка протрезветь.

Призывы к смене элит, формированию «элит развития», которые часто слышишь от публицистов-романтиков, таких как Александр Проханов, например, ни к чему не приведут ровно до тех пор, пока в самом обществе не пробудится национальное самосознание. Только долог и непрям путь в эту сторону.

Всё это не означает, что элиты у нас несменяемы и неподвижны. Нет, они весьма даже активно меняются, они разнообразны и остроконкурентны. Происходит, во-первых, их естественная смена, идущая параллельно смене поколений в стране. А значит, смена мировоззрений, стилей, типажей. Странно это не видеть. Но вот недавно в одной аналитической статье прочёл, что нынешний политический режим всё больше превращается в геронтократию, как при Брежневе. Не молодеющий лидер, окружённый столь же не молодеющими соратниками и «придворными»…