Газета Завтра Газета - Газета Завтра 908 (15 2011) Страница 4

Итак, по моему мнению, Путин и Медведев — проявление диалектического единства и борьбы противоположностей.

Они оба представляют интересы, по меткому выражению Суркова, "оффшорной аристократии" — правящей тусовки, рассматривающей Россию как некую "трофейную территорию", подлежащую утилизации в интересах личного потребления. Это единство.

Противоположность же заключается прежде всего в принадлежности к двум враждующим кланам: "либеральным фундаменталистам", живущим ради материального потребления, и "силовым олигархам", которые понимают, что материального потребления недостаточно, и потому хочется еще и продемонстрировать некую "крутость".

Они — люди "одной крови", но внутривидовая конкуренция обычно намного жестче межвидовой. И это не только драка за власть — это принципиальное, идеологическое расхождение: либералы живут ради материального, чувственного потребления, "силовые олигархи" — ради удовлетворения самолюбия.

Путин и Медведев различаются и отношением к представляемыми им кланами. Путин — безоговорочный лидер, вожак, в определенном смысле даже "хозяин". Не удивлюсь, если он лично одобряет все сделки выше определенной суммы, происходящие в России и с участием российских олигархов.

Медведев же — фронтмен: "лицо" либерального клана. Он умен, жесток, он умеет бороться, но за ним стоит огромный либеральный клан, в котором произошло воссоединение ельцинской "семьи" и "команды молодых реформаторов". Если Медведев станет играть свою роль плохо, его место могут занять Немцов, Касьянов или кто помоложе — кандидатур хватает.

Либеральный клан, который управляет Медведевым, тоже не самостоятелен: он лишь часть глобального управляющего класса, — "новых кочевников". Среди "силовых олигархов" членов этого класса немного, а среди либеральных фундаменталистов — почти все.

Таким образом, в итоге одинокий Путин противостоит сегодня глобальному управляющему классу, который отвергает его и явно предпочитает более молодого и лояльного менеджера. Принципиально важно: борьба Путина идёт (если, конечно, идёт) не за страну, не за суверенитет России — она идет за "ярлык на княжение", за право вернуться на должность наместника глобального управляющего класса и начать выполнять его волю.

Соотношение сил очевидно: правящая тусовка с воплем восторга присягает Медведеву. Во-первых, за ним стоит Запад, а во-вторых, более слабым хозяином проще манипулировать. Кроме того, Медведев органически не способен ни на какие Мюнхенские речи, и потому точно не поставит зарубежные активы под удар антикоррупционных расследований (которые могут быть местью за неуместную демонстрацию суверенитета).

Проблема Медведева лишь в одном: насколько можно понять, он не воспринимается народом. Его культурный код отличается от российского, а Путин, при всем лоске, — "свой в доску": он воспринимается как парень из соседнего двора, выбившийся в люди.

Получается парадоксальное разделение: Запад и правящий класс России — с Медведевым, а с Путиным может быть только народ — и то, если ему не "западло" будет обратиться к тем, кого придворные политтехнологи привыкли считать быдлом.

На сегодня победа Медведева выглядит абсолютной. После визита Байдена Путин мог выбирать лишь между Гаагским трибуналом и райсудом где-нибудь в Центорое — с одинаковым конечным итогом, хотя и различными предшествующими злоключениями. Однако победа, одержанная до срока, оборачивается своей противоположностью.

Многие перебежчики к либералам из "силовой олигархии", посмотрев на либеральную кухню с близкого расстояния, в прямом смысле слова хватаются за голову и, скуля, выражают желание вернуться обратно. Некоторых показательно увольняют, но "пятая колонна", ушедшая от Путина, всё в большей степени готова изменить Медведеву.

Крепнущий либеральный беспредел, как молоко в масло, сбивает население в народ — и этот народ постепенно начинает звереть. Рост радикализма во всех его проявлениях, отслеживаемое социологами с октября прошлого года, есть массовое проявление инстинкта самосохранения — и Путин бессознательно ориентируется именно на него. Если он сможет опереться на него сознательно, — до системного кризиса он будет непобедим.

Да, конечно, президент будет определяться не выборами: как обычно в нашей стране, лидера стихийно выбирает элита. И в Российской империи, и в Советском Союзе неугодный элите наследник, царь или генсек были обречены; сейчас выбор будет сделан в последний момент, накануне официального объявления президентской избирательной кампании. Участие в ней обоих членов "тандема" самоубийственно для власти как таковой, поэтому допущен будет лишь один — будущий победитель.

Конечно, для оптимизации общественного мнения будут использованы все наработанные методы по его перенастройке, поэтому уже с конца июля по середину сентября я бы рекомендовал всем держаться подальше от потенциальных "горячих точек", Москвы и вообще от масс скопления людей. Но, как ни уродуй психику масс, считаться с ними всё равно придется — и это даёт большие шансы именно Путину.

К тому же, в процесс вполне может вмешаться и "третья" сила — те группы политически активного и экономически состоятельного самодеятельного населения России, которые видят необходимость изменить нынешний курс в сторону, противоположную либеральной, и готовы действовать в этом направлении, но которых именно по этой причине "властная вертикаль" не допускает в официальное политическое поле. Я имею ввиду уже достаточно многочисленные политические партии и движения, которые, на мой взгляд, уже сегодня могут если не объединиться структурно, то совместно и эффективно поработать в популярном ныне "сетевом" режиме.

Прогнозировать итог их борьбы пока нельзя: она еще только начинает проявляться открыто, во всем своем бесстыдстве и пошлости. И от итога этого, на самом деле, будет зависеть не так уж и много: победа Медведева, как представляется, будет означать прыжок в 90-е годы, быстрая агония и быстрый провал в системный кризис. Победа Путина — возврат в 2000-е годы и то же самое, только несколько растянуто во времени.

Александр Нагорный.

Мне представляется, что степень конфликта между Путиным и Медведевым в значительной степени преувеличивается. Прежде всего, потому что у них общая идейно-политическая платформа, несмотря на периодические — даже не попытки, а выверты — Путина представить себя державником и патриотом России. Именно выбранная им комиссия экспертов во главе с Владимиром Мау предлагает свести экспортную пошлину на сырую нефть и газ до нуля и закрыть всю российскую нефтехимию. Мы не должны забывать, что на Путине лежит ответственность и за "реформу" армии, больше похожую на ее разгром, и за демонтаж наших баз в Лурдесе и Камрани, и затопление орбитальной станции "Мир", и за многое другое, о чем здесь не место и не время говорить более подробно. Разница между двумя этими фигурами — только в скорости, формах и способах включения России в систему американского глобализма, а также демонтажа и развала единого российского государства. Проблема в том, что вразнос идёт вся социально-политическая модель 2000-х годов, и минимально приемлемый уровень стабильности поддерживается, в том числе, за счёт раскручивания данного псевдо-конфликта.

Второй момент, который мне хочется выделить, возражая Юрию Павловичу Иванову, — то, что отношения между "вашингтонским обкомом" и "кремлёвским райкомом" несколько более сложные, чем приказ-исполнение. И в этом смысле то, что Байден приехал в Москву и, образно говоря, нахамил Путину, выходя за всякие рамки политкорректности, — это, во-первых, лишь подтверждает приведенный выше тезис (иначе зачем было нужно такое вмешательство?), а во-вторых, — укрепляет убежденность Путина в том, что подчиняться американскому диктату нельзя: снимут голову, как снимали ее множеству самых проамериканских авторитарных правителей. Кроме того, под контролем Путина действительно находится гигантская финансово-промышленная империя, оценки которой колеблются в диапазоне от полутриллиона до триллиона долларов.

Третий момент заключается в том, что при всём разгроме российской армии и других силовых структур, который мы наблюдаем, тем не менее, стратегические ракеты стоят на боевом дежурстве, поэтому обращаться с Российской Федерацией как с заурядной страной "третьего мира" никто себе не позволит. Всё-таки даже "Верхняя Вольта с ракетами" — вовсе не то же самое, что "Верхняя Вольта без ракет". Пример Югославии, Ирака и нынешней Ливии демонстрирует это со всей наглядностью. Поэтому Путин будет маневрировать и пытаться так смоделировать ситуацию, чтобы в условиях полной неприемлемости для Запада своей собственной кандидатуры продвинуть на пост президента России "второго Медведева" — какую-то третью фигуру, которая позволит ему по-прежнему держать все нити российской политики и экономики в своих руках. Кто это может быть? Это может быть человек, плотно встроенный в нынешнюю систему властных отношений. Например, Игорь Шувалов или Сергей Собянин, или кто-то еще.