Евгений Додолев - БереZOVский, разобранный по буквам Страница 4

— Мне кажется, вопрос решен сам собой. Я никуда не уехал, живу и работаю здесь. Войны никому не объявлял, но и откупаться не намерен.

— Но ведь, вероятно, очень тяжело жить с постоянным ощущением дамоклова меча над темечком?

— Непросто. Но и к этому постепенно привыкаешь.

— Ради чего привыкать? Вы весьма богатый человек — даже не по российским, а по мировым меркам. Заработанного хватит и вашим детям, и внукам. Зачем же продолжать балансирование на лезвии ножа?

— После покушения я два месяца лечился в швейцарской клинике. Было время обдумать сложившуюся ситуацию. Конечно, я не могу, как Каданников, сказать, что мне становится скучно, едва я поднимаюсь по трапу самолета, летящего за границу. Нет, мне нравится в Европе, в Америке, но того ритма, которым живет Россия, там нет и подавно. У нас интереснее. Это первое. Второе: не могу сказать, очень я богатый человек или нет. Мои деньги в деле, они не лежат мертвым грузом. Причем бизнес мой целиком и полностью связан с Россией. Конечно, я нашел бы своим капиталам применение и на Западе, но моя Родина — здесь.

— Тем не менее попытка остаться за рубежом была?

— Тема отъезда у меня никогда не возникала. После лечения я сразу вернулся в Россию.

— Но семью вы вывезли?

— У меня второй брак. Дети от первого учатся за рубежом, так что вывозить их не понадобилось. Впрочем, дочери не хотят оставаться на Западе и все свободное от учебы время проводят дома. Вторая же семья, в которой тоже двое детей, действительно вскоре перебралась за границу.

— От греха подальше?

— Вы же понимаете: если захотят достать, тоив Париже найдут. О Сергее Мажарове, которого во Франции убили, вы, вероятно, слышали? Я его знал. Очень интересный человек был…

Я очень плотно включен в процесс, на меня замкнута масса людей, поэтому дать себе роздых могу не часто. Получается, я принадлежу как раз к той категории, о которой только что сказал. И я оправдываюсь перед собой тем, что гипотетически могу в любой момент отправиться в аэропорт, чтобы полететь зимой позагорать на океанском пляже, а летом покататься на лыжах. Впрочем, гораздо чаще я еду в аэропорт ради очередной командировки.

Знаете, мне всегда смешно читать жалобы бизнесменов, политиков на свою трудную жизнь: мол, надрываемся на службе, горим на работе. Это как-то неискренне выглядит. Если действительно устал, пойди отдохни, найди должность поспокойнее. Поэтому я не хочу далее распространяться на тему своей чрезмерной занятости.

— Есть еще одна тема, которую считаю необходимым затронуть. Борис Абрамович, вам отчество никогда в жизни не мешало?

— Что значит «не мешало»? Это от Бога и от родителей. Я сталкивался с явными проявлениями антисемитизма. Например, при поступлении в Московский университет. Я подавал документы на физфак и получил на вступительном экзамене «неуд» по математике. Всяко может быть в жизни, но на двойку я математику не знал, это точно. Что, кстати, и подтвердилось при сдаче экзаменов в другой институт, где мне поставили пятерку. И позже я иногда чувствовал некоторое сопротивление, которое объяснял своим происхождением. Но я никогда не протестовал, не пытался бороться. Скорее всего, потому что я конформист, предпочитающий не воевать с ветряными мельницами. Единственное уточнение. Хочу, чтобы меня правильно поняли. Я не считаю, что антисемитизм в России более развит, чем в любой другой стране мира. Я замечал специфическое отношение к евреям и в Англии, и во Франции, и в Германии, и в США.

— Мы уже обсуждали четыре варианта возможного поведения Березовского после взрыва. Риторический вопрос, предполагающий философский ответ: если даже угроза смерти не испугала, что может вас остановить?

— Внешних факторов не существует, если, конечно, меня не устранить физически. Я сам могу остановиться, если пропадет интерес к тому, чем я занимаюсь. Но и таких признаков пока не наблюдается. Мне нравится жить так, как я живу.

— Вы находите время на телевизор, газеты?

— По телевизору смотрю исключительно новости. Газеты практически не читаю, мне приносят подборки наиболее интересных публикаций или обзоры прессы. Иногда в самолете могу взять газету в руки, поскольку все равно ведь летишь, надо чем-то себя занять. Еще раз говорю: я прагматик.

— По этой причине вы и недвижимость за рубежом не покупаете? Смысла не видите?

— Действительно, бессмысленное вложение капитала: зачем тратиться, если я там жить не буду? К чему мне пустующие особняки и замки? Деньги нужны для дела. У меня даже в Москве дачи нет, я живу на арендованной. Впрочем, нет, есть у меня своя дача.

— Вот это да! Забыли?

— Честно говоря, да.

— Хорошо же нужно жить, чтобы о таких вещах забывать!

— Просто не пользуюсь этой дачей, потому и не вспомнил сразу… И кстати, мне действительно живется хорошо. Неужели я вас до сих пор не убедил?

В этом интервью упоминаются несколько персонажей, которые были ньюсмейкерами на момент публикации (декабрь 1994), но нынешней публике, возможно, неведомы. Приведу инфу из источников, которые, с известной степенью приближения, можно окрестить независимыми.

Сергей «Сильвестр» Тимофеев, (Иваныч, Сережа Новгородский) родился 18 июля 1955 в деревне Клин Боровичского района Новгородской области. Лидер и основатель ореховской ОПГ, возникшей в Москве в 1986 году. Непримиримый борец с кавказскими группировками.

Учился в средней школе в деревне и, еще будучи школьником, работал трактористом в колхозе. Увлекался спортом: качался при помощи гантелей, гирь и упражнялся на турнике. В 1973 году был призван в армию. Служил в Москве, в Кремлевском полку. В 1975 году Тимофеев вместе со своим одноклассником окончательно перебрался в Москву, где жил в общежитии, в районе Орехово-Борисово и работал в управлении механизации. В общежитии Тимофеев увлекся рукопашным боем. Позже работал спортивным инструктором в управлении жилищно-коммунального хозяйства Главмосстроя. Вскоре Тимофеев женился и стал жить на Шипиловской улице. После ухода из спорта Тимофеев продолжал качаться и одновременно занимался частным извозом, но это не приносило ему желаемых доходов. В середине 1980-х годов Тимофеев связался со шпаной из Орехово и начал заниматься наперстничеством. Позднее подчинил себе всех частных извозчиков, наперсточников, автоугонщиков на южной окраине Москвы. Постепенно Тимофеев приобретал все большее влияние среди шпаны. После выхода горбачевского закона «О Кооперации» Тимофеев создал свою группировку, костяк которой составляли бывшие молодые спортсмены, и основным их занятием стал рэкет. Уже в то время бригада Сильвестра стала конфликтовать с чеченцами из-за рынка в Южном порту, но особо серьезных столкновений между ними не было. Для борьбы с кавказскими группировками Сильвестр сошелся с лидером солнцевской ОПГ Сергеем Михайловым (Михась), и какое-то время Тимофеев и Михайлов работали вместе. В 1989 году Сергей Тимофеев, Сергей Михайлов, Виктор Аверин (Авера-старший) и Евгений Люстарнов (Люстрик) были арестованы по обвинению в вымогательстве с кооператива «Фонд». Но обвинение рассыпалось, и за решетку отправился один Тимофеев, который был приговорен к трем годам лишения свободы в колонии усиленного режима. Свой срок Сильвестр отсидел в Бутырской тюрьме и вышел на свободу в 1991 году.

После освобождения Сильвестр сумел объединить под своей властью мелкие банды, действовавшие в столичном районе Орехово-Борисово в единую структуру. За короткий период Тимофеев подчинил себе все крупные организации и предприятия на юге Москвы, а также множество кафе, ресторанов, ночных клубов, индивидуальных предпринимателей. Ореховская ОПГ постоянно отвоевывала территории у других банд, что приводило к затяжным криминальным войнам.

В 1992 году женился на Ольге Жлобинской и получил гражданство Израиля. Позднее Ольга Жлобинская возглавила «Московский торговый банк», где в 1994 году коммерческая структура Бориса Березовского «Автомобильный Всероссийский Альянс» разместила денежные средства. Банк задержал выплату денег Березовскому. К 1994 году Сильвестр вступил в конфликт со значительной частью других группировок Москвы, в том числе этнических. Он один за другим брал под свой контроль банки, устраняя всех, кто вставал на его пути. Тимофеев также интересовался нефтяным бизнесом. В результате у него возник конфликт с «авторитетным» главой Партии спортсменов России Отари Квантришвили. Они не поделили Туапсинский НПЗ, и 5 апреля 1994 года Квантришвили был застрелен снайпером. Теперь следователи знают, что это громкое убийство было организовано по приказу Сильвестра лидером Медведковской ОПГ Григорием Гусятинским (Гриня) и Сергеем Буториным (Ося), а выполнено Алексеем Шерстобитовым (Леша-Солдат).