Дневниковые записи. Том 3 - Владимир Александрович Быков Страница 4

здесь в 2008 году. Не знаю, что передал Рассаднев, прося о звонке, но думаю, что-то ему распрояснил, исходя из предшествующего с ним разговора о том, что критиковал я не столько собственно Рыжкова, сколько систему, в которой он оказался. Похоже, Рыжков так критику и воспринял. Вот почему и обрадовал меня звонком. А еще больше удивил последующими за тем событиями, связанными с известным письмом. Судя по всему, подписал он его не совсем бездумно, а предварительно подготовив базу для передачи письма Путину и соответствующей на него должной реакции.

А вот какой? Это смех! Но уже связанный с нашим сегодняшним неумением принимать разумные решения. В данном случае, принятия такового и назначении на Уралмаш, в дополнение к действующему Генеральному директору… еще одного начальника – Президента. Тем самым, установления двухголового управления, против которого ныне у нас развернута критика применительно к управлению городом. Согласись, что если таковое не принято и критикуется местной властью по отношению к городу, то как же она теперь будет проталкивать и поддерживать подобное управление на Уралмаше?

В предстоящую среду приглашен на совещание, организуемое Рассадневым (полагаю, уже по согласованию с новым Президентом) для выработки предложений по вытаскиванию завода из стратегического прорыва. Не представляю, как оно реально будет происходить, во что выльется!

Пока же, судя по названному приглашению Рассаднева, твоя вторая реплика о моем поступке (в части пенсионерского письма), как поступке «порядочного и самостоятельно мыслящего человека» принимается.

Салтанов продолжает числиться Генеральным. Это мне позволит в предстоящих разговорах ссылаться на ранее переданные деловые предложения, т. е. как бы даже и с некоторым упреждением новой кампании по подъему завода».

25.04

Сегодня Путин выступил с «блестящими» ответами на заданные вопросы. Выступление, как принято в духе представлений о действительности, абсолютно не соответствующих истинному состоянию страны, а потому каждый раз подвергаемых острейшей критике со стороны оппозиции и просто здравомыслящих людей.

Два года назад Я подвел им итог в записях от 20.04.2011 года. Главное в них – всепроникающая антисоциальная направлен¬ность политики.

По мнению Путина, стране необходимы десятилетия устойчивого, развития. Без разного рода шараханий, необдуманных экспериментов, замешанных на неоправданном подчас либерализме или, с другой стороны, социальной демагогии. Ни то, ни другое нам не нужно. И то и другое будет отвлекать от ге¬нерального пути развития страны. Мы должны сберечь гражданский и межнациональный мир, поставить преграду любым попыткам рас¬колоть и рассорить наше общество.

Иными словами – сохранение того, что делалось уже в течение 20-ти лет и продолжает делаться сегодня в угоду интересов все более наглеющего в эгоистиче¬ской устремленности меньшинства.

06.07

Из переписки с Ильей.

«Илья, что-то давненько от тебя ничего нет. В частности, ты отделался коротким поздравительным письмом от 09.05, не прореагировав никак на мои апрельские письма.

Недавним посещением Глазного Центра завершил первый этап по ремонту правого глаза, и договорился в ноябре определиться с левым.

С правым пока все в порядке. Перехожу на контроль его состояния в районную поликлинику. Далеко вижу прилично, как мне в Центре и обещали, а вот вблизи плоховато.

Погода нынче холодная на редкость, так что лета еще не бывало, разве что-то похожее на него случилось в понедельник и вторник.

Сейчас опять на уровне 15 – 18 градусов.

На работе после нашей, пенсионеров, встречи с Президентом Молибогом наступила месячная пауза. Когда она закончится, не знаю, но впечатление такое, что сейчас шевелиться стали даже медленнее, чем раньше, без него – Главного генерала.

Бывай здоров. Черкни мне. Жду».

«Спасибо тебе большое за звонок. Конечно, я виноват тем, что долго не писал. Причины – две:

Первая – сумасшедший дом перед конференцией в Репино, на которой сейчас нахожусь (и буду до конца недели). Вторая – мой друг, помогающий в переписке, был весь июнь в отпуске. Пожалуйста, не сердись и напиши, как обстоят дела с глазами».

«Илья, дорогой! Ты не внемлешь добрым советам, и опять пишешь о «сумасшедшем доме», который продолжаешь упрямо «обустраивать», вместо того, чтобы предоставить место другим – более молодым, с вожделением жаждущим этим делом заняться самостоятельно.

С глазами все в порядке, но стало проявляться другое, связанное (как, думаю, правильно мне подсказали) с работой сосудов, в виде периодического тумана в голове и глазах.

Последний месяц занимался проблемой возврата купленного мною по дурости смартфона. Завел переписку с торговым ведомством, примерно, похожую на ту, что имела место с редактором нашей газеты. Привожу ниже для развлечения копии писем на эту тему. Жду более подробного от тебя письма, в том числе о делах в Репино и мировых проблемах в области механики».

23.07

В продолжение переписки с Ильей.

«Володя, рад был твоему письму. Но мне очень жаль, что ты тратишь время, разум и энергию на переписку по поводу смартфона… Лучше бы ты, как я, трудился в меру сил, конечно, не препятствуя, а содействуя молодым.

В Репино было много интересных докладов. Механика успешно развивается и распространяется на новые области, такие как химия, биология, и даже социология… Больше половины хороших докладов было сделано молодыми людьми. Жаль, что о состоянии в России науки наши правители не слишком хорошо осведомлены».

«Ты своим коротким письмом заставил меня еще раз задуматься о смысле жизни, и даже, вопреки моему правилу, задержаться на пару дней с ответом.

Можно было бы придумать два исходных основания для твоей реплики о «жалости» ко мне за то, что я «трачу свое время», и все прочее, «на переписку по поводу смартфона».

Первое, – в силу необходимости заниматься таким неприятным и досадным для меня, но нужным для дела, трудом.

И, второе, – наоборот, в силу абсолютной этого моего труда никчемности, его полнейшей бессмысленности и бесполезности.

Но таковая дилемма была бы возможна, если бы к сему заявлению не было приписано твое пожелание «лучше бы мне, как тебе трудиться …, не препятствуя, а содействуя молодым», брошенным тобою, не без должной иронии, в пику моему, с улыбкой, упоминанию о «сумасшедшем доме, который ты продолжаешь упрямо обустраивать, вместо того, чтобы предоставить место другим – более молодым, с вожделением жаждущим сим делом заняться самостоятельно».

При наличии же сей приписки остается только одно – второе из них, которое я, да еще от тебя, умнейшего мужика, принять никак не могу.

Борьбу со всем недостойным в нашей жизни, не отвечающим здравому смыслу и справедливости, я считал всегда долгом любого, уважающего себя и закон, человека.

Полагаю, что и ты думаешь также, а не иначе. Ведь говоришь