Россия и европейский империализм - Владимир Владимирович Василик Страница 4

– Чем же это тебе не угодил Александр Невский? – спросил Глеб.

– Тем, что он не допустил рыцарей в Азию, католичество – в Россию! Тем, что он был против Европы! – еще тяжело дышал, еще бушевал Сологдин».

Но прежде чем судить и бушевать, вдумаемся, а почему святой князь Александр был против Европы? Да потому, что он понимал одну простую вещь: Русская цивилизация и западная были несовместимы по своей сути. Если верховным правителем и символическим сувереном западных народов считался император Священной Римской империи, то русские люди молились за «греческого царя» – византийского императора. Если западные народы обязывались подданству «викарию Христа» и «святому Петру», то русские хранили послушание Константинопольскому патриарху – Вселенскому, сообразно его титулу, и, по словам Эпанагоги, «имеющему попечение о всей Вселенской Церкви»[3].

Два вселенских параллельных «проекта» были несовместимы, поскольку, с одной стороны, внешне слишком близки, с другой – кардинально отличны друг от друга. Для православных в монашестве главное – молитва и созерцание, для католиков – внешняя мирская деятельность, в том числе и война. Для духовной элиты Запада – обращение прежде всего к интеллекту, а для духовных вождей Востока – преимущественное внимание к сердцу. Для католиков было характерно агрессивное, насильственное миссионерство, для православных – по преимуществу спокойная, мирная, ненасильственная проповедь. Другая отличительная черта западного мира – агрессивность и «восходящее властвование». Если и русский, и византийский мир жил истиной: «война стоит до мира», то западный жил в категориях перманентной, постоянной войны. Характерно, что сама идея борьбы за гроб Господень – не византийская, а чисто западная, к тому же возникшая после 1054 года.

Отличительная черта западного мира – агрессивность и «восходящее властвование».

Отличались Запад и Русь и по своим социальным характеристикам: русскому миру не было присуще то жесткое и устойчивое сословное, почти кастовое деление, которое характеризовало западный мир. Согласно исследованиям И. Я. Фроянова и других ученых, Киевская и монгольская Русь не знали феодализма в западном смысле этого слова[4]. Если среди православных народов права крестьянства были хоть как-то защищены, то этого нельзя сказать о Западной Европе: виллан был беззащитен перед феодалом, который искренне считал его недочеловеком, полуживотным или чудовищем. Ни для Руси, ни для Византии не были возможны такие строки, как, скажем, «сирвента» Бертрана де Борна:

Любо видеть мне народ

Голодающим, раздетым,

Страждущим, необогретым.

Чтоб крестьяне не жирели,

Чтоб лишения терпели,

Надобно из года в год

Век держать их в черном теле.

Феодал-разбойник – типичная фигура для Запада. Но рано или поздно его вожделения встречали ограничения и отпор – либо со стороны других феодалов, либо верховной власти, либо городских коммун, либо Католической церкви. Западное общество жило в обстановке непрекращающейся войны всех против всех, и рано или поздно эта война преодолевала границы Западного мира и переносилась in partes infidelium – в страны неверных, в том числе на Русь.

И святой князь Александр промыслительно разглядел антихристианскую сущность католического Запада, его свирепый и неуемный натиск на Восток («Drang nach Osten»), его желание ассимилировать и покорить народы, и не только языческие, но и православные.

И, напротив, он ясно осознал ту истину, что татарам нужна дань и покорность, но русскую душу они не тронут, поскольку они веротерпимы и безразличны к духовной жизни покоренных народов. Им нужна материя, а Западу – душа русского человека, которую Запад пытался и пытается пересоздать по своему образу и подобию.

Александр Невский сделал выбор между внешним и внутренним рабством, между внешним порабощением и внутренним растлением. Но промыслительно это внешнее рабство в конечном счете привело русский народ не только к великой духовной свободе, несравнимой с тем, что имели и имеют другие народы, но и к небывалому государственному величию, когда, по выражению святителя Николая Велимировича, самый кроткий народ унаследовал самую великую землю и стал хозяином одной шестой части света.

Святой благоверный великий князь Александр Невский – наш учитель в верности Православию. Вспомним его слова, сказанные римским легатам: «От Адама до семи Вселенских соборов всё по порядку сведали, а от вас учения не приемлем. Идите, откуда пришли». Он – наш учитель Правде Божией. Со словами «Не в силе Бог, а в правде» он выходил с малой дружиной и побеждал великие и страшные вражеские полки. Он – наш учитель в мужестве и смирении, в вере, надежде и любви – к Богу и людям.

Он скончался 24 ноября (6 декабря по н. ст.) 1263 года, в Городце, возвращаясь из Орды, куда отправился в 1262 году, чтобы отмолить Русь от татарского нашествия за всенародное восстание против нетерпимого ордынского ига. Это ему удалось, но, к сожалению, это было последнее его деяние. На пути из Орды святой князь Александр Невский заболел и умер.

Существует мнение, что он был отравлен в Орде, потому что новый хан Берке, во-первых, не желал усиления Руси и опасался святого князя Александра, видя его собирательным центром русских сил; во-вторых, ненавидел всё, что было связано с его предшественником – ханом Батыем. А святой князь Александр ценой многих трудов и унижений смог установить с Батыем хорошие отношения, послужившие спасению Руси. За это ему и мог отомстить коварный Берке. К тому же, в отличие от терпимого язычника Батыя, Берке был мусульманином и стремился насадить ислам в России, что было сорвано восстанием 1262 года. Если эта версия верна, то святой благоверный князь Александр украсился и венцом мученичества как за русский народ, так и за Православную Церковь.

Когда его погребали, то митрополит Кирилл воскликнул: «Чада! Солнце Русской земли закатилось». И простой народ, глубоко его чтивший, возопил: «Уже погибаем». Но по Промыслу Божиему это солнце сияет на Руси уже 750 лет. Оно сияло в самые темные времена, в том числе тогда, когда потомки крестоносцев снова устремились в Drang nach Osten, стремясь поработить или истребить русский народ. Но под знаменами Александра Невского и при его небесном благословении русские воины вновь, как и 700 лет до них, остановили железную тевтонскую машину.

И, однако, старшие сыновья Александра Невского, не оценив его подвига и не поняв его замысла, промотали его наследие в междоусобице и в наведении татар на Русь. Собирателем Руси явился младший сын св. князя Александра Невского – св. благоверный князь Даниил и опять, как на библейских патриархах, благословение почивает на меньшем и на его потомках.

Однако, Господь