Публикации на портале Rara Avis 2015-2017 - Владимир Сергеевич Березин Страница 40

Но, главное, утопия всегда пытается регулировать половую жизнь. Как-то я присутствовал на собрании, где докладчик цитировал философа Лакана, который сказал между прочим: «Что не является фаллическим символом, то, очевидно, является символом вагинальным». Жить в таком мире сложно, но я давно пробую, и, более того, расскажу о том, что утопическая традиция регулирования половой жизни никуда не делась.

Однажды Владимир Жириновский со своим соавтором Владимиром Юровицким выпустили книжку, которая называется «Азбука секса»[72].

Прошло почти двадцать лет, но тема, как понятно, не может быть закрыта, да и идеи не стареют. Внимательное чтение этой книги приводило к открытию, что, по сути — не развёрнутый анекдот-высказывание, которыми был знаменит Жириновский, а настоящая социальная утопия. Жириновский предлагал ввести традицию серебряных колечек. Эти колечки девушкам должны были дарить юноши при лишении их (девушек) девственности. Если, обещали авторы, девушка стала жертвой изнасилования, то серебряное колечко ей дарит сам Вольфович. И становится, тем самым, её секс-рыцарем.

В этой книжке вообще было много интересного. К сожалению, авторы, кажется, сэкономили на вычитке, и поэтому там проскакивают фразы: «В молодости особо сильные ласки могут вызвать преждевременную эрекцию у юноши или молодого человека, что может быть неприятно ему, а чаще женщине, так как её подготовленное к половому акту естество не может получить необходимую разрядку через половой акт». Тут авторы путали эрекцию с эякуляцией. В эрекции-то ничего страшного для дела не было и нет. Даже наоборот.

Все утописты чрезвычайно много места уделяли сексу или азбуке. Но сексу, разумеется, больше.

У Кампанеллы разрешение на зачатие исходит от главного начальника деторождения — опытного врача, подчинённого правителю Любви. Практическая евгеника заключается в том, что «Женщины статные и красивые соединяются только со статными и крепкими мужами; полные же — с худыми, а худые — с полными, дабы они хорошо и с пользою уравновешивали друг друга. Вечером приходят мальчики и стелют им ложа, а затем их ведут спать согласно приказанию начальника и начальницы. К совокуплению приступают, только переварив пищу и помолившись богу небесному. В спальнях стоят прекрасные статуи знаменитых мужей, которые женщины созерцают, и потом, глядя в окна на небо, молят бога о даровании им достойного потомства. Они спят в отдельных комнатах до самого часа совокупления. Тогда встаёт начальница и отворяет снаружи обе двери»…

Все утопиестроители чрезвычайно любят перечисления и описи. Их отличает удивительный бюрократический восторг от кадастрового числа: «Для России нормальный годовой спермовыброс должен составлять примерно 40 тысяч тонн. В связи с тяжёлым положением больших масс населения реальный спемовыброс вряд ли превышает 1–2 тысячи тонн»[73], — пишут авторы «Азбуки секса».

Про серебряные колечки уже было сказано, но Жириновский с Юровицким затем добавили к ним ещё и серьги:

«Проколотое левое ухо говорит, что молодой человек принадлежит к меньшинству, к сексуальным левшам, т. е. к гомосексуалам. А если молодой человек склонен к бисексуализму, то почему бы не повесить ему две серёжки на оба уха»…

А вот, ещё красота: «В условиях, когда интимная метка — разрыв девственной плевы — приобретает публичный характер, сам процесс лишения девственности становится также в некотором смысле публичным актом»[74].

Сексуальные метки, которые придумали Жириновский с Юровицким, чрезвычайно похожи на цветовую дифференциацию штанов в классических утопиях. Кампанелла создал утопию с привкусом точной науки, где есть своя азбука секса. Азбука секса по Кампанелле — азбука астрологическая, напоминающая чем-то учебник по коневодству — как и все пособия по практической евгенике. Поэтому содомия там наказуема — за неё «делают выговор и заставляют в виде наказания два дня носить привешенные на шею башмаки в знак того, что они извратили естественный порядок, перевернув его вверх ногами. При повторном преступлении наказание увеличивается вплоть до смертной казни». Рассуждение Кампанеллы «О деторождении и воспитании родителей» чрезвычайно напоминает учебник по астрологии — то хороший аспект Юпитера, то благоприятный Дом, то генитура, то аферты, твёрдые знаки в Зодиаке, эксцентрики, эпициклы и многое другое. И это именно воспитание родителей, а не детское воспитание.

Размножение в Городе Секса-Солнца подчинено не сколько азбуке буквы, сколько азбуке арифметической, числу: «Час этот (зачатия — В.Б.) определяется астрологом и врачом, которые стараются уловить время, когда Венера и Меркурий находятся на восток от Солнца в благоприятном Доме, в хорошем аспекте Юпитера, а равно и Сатурна и Марса или же вне их аспектов» — ну и тому подобное дальше, целыми страницами.

А у Дени Верраса в «Истории северамбов» герой волей случая оказывается выбран генералом после кораблекрушения. Вокруг него — четыре сотни человек, из них семьдесят четыре женщины. Как замечает герой: «все вполне здоровые». Сначала, до знакомства с прекрасной страной жизнь четырёх сотен невольных отшельников проходит довольно угрюмо. Они режут друг друга из-за женщин: «Мы пришли к убеждению, что, пока среди нас будут женщины, они будут причиной подобных беспорядков, если мы заранее не положим этому предел и не разрешим нашим мужчинам пользоваться ими в определённом порядке. Но несчастье в том, что было семьдесят четыре женщины, а мужчин более трехсот, и невозможно было каждому дать женщину. Мы долго совещались, прежде чем был найден разумный выход, и, наконец приняли решение, что каждый из старших офицеров будет иметь свою женщину, выбранную им самим: в соответствии с его положением. Остальных мы разделили на различные классы соответственно с положением людей и уладили вопрос таким образом, что младшие офицеры могли жить с женщиной две ночи в неделю, люди простого звания — одну ночь, некоторые — лишь раз в десять дней, в зависимости от их возраста и положения»[75].

Тогда, почти двадцать лет назад, сексуальные новации Жириновского, казались забавными отражениями вечно живых утопистов. Сейчас сам Жириновский кажется вечным — и, вдруг, через несколько веков от него останется только этот труд, не поймёшь. Свободная, но регламентированная любовь в «Азбуке секса» иллюстрируется вставными главами, где молодые и не очень придуманные люди, бренча серебряными кольцами и серьгами, рассказывают о счастливых изменениях в своей личной и общественной жизни, что произошли с появлением серебра на пальцах и в ушах сограждан. Рассказывали они об этом с интонациями продавцов гербалайфа. Эти разговоры утопистов всегда схожи, особенно там, где речь идёт о рациональном использовании