Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин Страница 40

Гунилла. В Москву? В Москву?! (Плачет).

Юлиус. Точно-Точно! Правда-Правда! Лучше остановитесь в «Весёлой девице». И сразу дайте мне знать! Молчановка! Дом Грохольского!

Гунилла. Да и то верно. Поступлю на сцену, начну новую жизнь.

Гунилла и Юлиус уходят вместе. Малыш стоит посреди сцены, качаясь. Потом тоже уходит. Через некоторое время за сценой слышатся несколько отрывистых выстрелов. Вбегает Кристер.

Кристер (взволнованно). Малыш стрелялся!.. Но не попал! Не попал!

Извините, если кого обидел.

28 февраля 2007

История про Карлсона за два часа до весны

КРЫША

«Крыша» — слово в русском языке странное, шелестящее, будто трубочист, скатывающийся по жести к гибельному краю.

В знаменитой истории про профессора, что, приехав в город Берн, не заметил цветок на окне, есть такой эпизод: профессора спрашивают на проваленной явке:

— У вас надёжная крыша?

— А я живу на втором этаже, — ничего не понимая, отвечает тот. И все понимают, что пришёл лох и раскинул уши по ветру. Потому что «крыша» на сленге разведчиков всего мира означает «прикрытие». А теперь это ещё и глухой звук палёных стволов, круглое движение стреляных гильз под ногами и безвозвратные кредиты.

Тот профессор, кстати, выдавал себя за шведа. Беда была в том, что фальшивый швед не умел летать долго. Его единственный полёт был короток — всего несколько этажей. И настала ему крышка.

Зато искусство долгих полётов освоил другой, настоящий швед — в меру упитанный мужчина в полном расцвете жизненных сил. И крыша у настоящего шведа была что надо — прочная, такая, что можно было поставить на ней домик с крылечком и зелёными ставеньками.

Мы были рады Карлсону, между тем это настоящий негодяй, прожорливый врун, вечно лгущий обжора. Персонаж, чья башня сорвана, а крыша давно съехала — типичный трикстер. Часть той силы, что вечно желает зла, но по ошибке делает добро.

Каждый ищет Карлсона по-своему. Один — для того, что бы вместе с ним играть в привидения, сыпать мусор на головы прохожим и дарить ему тефтели. Другой — заготовил кирпич в кармане, чтобы мстить за ворованную пайку, слёзы старух, порезанные простыни и разбитую посуду. Ищет, чтобы истребить хаос. Убить пересмешника.

Вот мы выходим — туда, наверх, двигаемся по гремящим листам жести или по мягкому разогретому битуму. Карлсон там — за трубой или белой стенкой.

Впрочем, Карлсону всё равно, найдут его или нет. Ему прекрасно живется в маленьком домике на крыше, на крыльце которого он курит трубку и смотрит на звёзды.

Как-то раз один трубочист вдруг увидел домик Карлсона. Он очень удивился и сказал самому себе:

— Странно… Домик?.. Не может быть! На крыше стоит маленький домик?.. Как он мог здесь оказаться?

Затем трубочист полез в трубу, забыл про домик и уж никогда больше о нем не вспоминал.

Этому трубочисту повезло больше. Гулко бухая ботинками в жесть, он ушёл от Карлсона живым.

Я полагаю, как раз на этом и в это время надо закончить зимний сезон нашего сериала.

Извините, если кого обидел.

28 февраля 2007

История про Льва Толстого (I)

Как я и предупреждал, теперь вместо вещей весёлых, я займусь выкладыванием некоторых частей своей работы о Льве Толстом. Это очень хорошо, что судя по info, начался некоторый падёж скота — потому что и Карлсоны поднадоели, да и кому интересно слушать о Льве Толстом?

А дело в том, что Лев Толстой очень странный писатель — он до сих пор не понят вполне, вернее, и его жизнь, и его книги так интересны, столько из них можно извлечь полезного для дальнейших рассуждений, что только диву даёшься. Причём с возрастом ты начинаешь гораздо лучше понимать даже те мысли, к которым ты относился пренебрежительно или снисходительно.

Даже вековое чудовищное преподавание толстовского романа в школе оказывается очень интересным — оттого, что Советская власть уже кончилась, а отовсюду продолжают лезть рисовые котлетки и зеркало русской революции. И вот в чём дело — Толстой действительно зеркало русской революции.

Между делом, об исторической правде:

ИЗ ПИСЬМА П. В. АННЕНКОВУ

Баден-Баден, среда 26/14 февраля 1868 г.

…Я прочел и роман Толстого, и вашу статью о нём.[2] Скажу вам без комплиментов, что вы ничего умнее и дельнее не писали; вся статья свидетельствует о верном и тонком критическом чувстве автора, и только в двух-трех фразах заметна неясность и как бы спутанность выражений. Сам роман возбудил во мне весьма живой интерес: есть целые десятки страниц сплошь удивительных, первоклассных — всё бытовое, описательное (охота, катанье ночью и т. д.), но историческая прибавка, от которой собственно читатели в восторге, — кукольная комедия и шарлатанство. Как Ворошилов в «Дыме» бросает пыль в глаза тем, что цитирует последние слова науки (не зная ни первых, ни вторых, чего, например, добросовестные немцы и предполагать не могут), так и Толстой поражает читателя носком сапога Александра, смехом Сперанского, заставляя думать, что он всё об этом знает, коли даже до этих мелочей дошёл, — а он и знает только что эти мелочи. Фокус, и больше ничего, — но публика на него и попалась. И насчет так называемой «психологии» Толстого можно многое сказать: настоящего развития нет ни в одном характере (что, впрочем, вы отлично заметили), а есть старая замашка передавать колебания, вибрации одного и того, же чувства, положения, то, что он столь беспощадно вкладывает в уста и в сознание каждого из своих героев: люблю, мол, я, а в сущности ненавижу и т. д., и т. д. Уж как приелись и надоели эти quasi-тонкие рефлексии и размышления, и наблюдения за собственными чувствами! Другой психологии Толстой словно не знает или с намерением её игнорирует. И как мучительны эти преднамеренные, упорные повторения одного и того же штриха — усики на верхней губе княжны Болконской и т. д. Со всем тем, есть в этом романе вещи, которых, кроме Толстого, никому в целой Европе не написать и которые возбудили во мне озноб и жар восторга".[3]

Извините, если кого обидел.

03 марта 2007

История про Льва Толстого (II)

Совершенно чудесная путаница Я уж не помню, кто: то ли Шкловский, то ли Чуковский сказал, что писатель в России должен жить долго. "Говорят, что писатель в России должен жить долго, как Лев