Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №10 (2002) Страница 42

Засунул в гены кто-то встарь:

Хотя ты есть холуй снаружи,

Но про себя-то ты бунтарь.

Но при этом знай

Разбилась вдребезги великая система.

И нет того, чем стоит дорожить.

Мозги сверлит теперь совсем другая тема:

Как бессистемно эту жизнь прожить?

Что наша жизнь

Пускай инфаркт.

Пускай морщины.

Плюнь на комфорт.

Не цацкайся с собой.

Мы, брат, не женщины,

Мы все-таки мужчины.

А наша жизнь —

Смысл потерявший бой.

Предсмертная молитва

Сейчас настанет твой конец.

И распадутся жизни звенья.

И неспособен сам Творец

Остановить времен теченье.

В лицо Небесному Царю

Скажи такое многократно:

Что жизнь мне дал — благодарю,

Вдвойне — что взял ее обратно.

Политический разговор

в забегаловке

— Нам с Европою, братва,

Надо б породниться.

Шмутки, выпивка, жратва...

В общем — заграница.

— На Европу нам начхать!

Что нам та Европа?!

Мы пихали и пихать

Ее будем в ж...у!

— Было дело, мы ликер

Стаканами пили.

Немчуру ж наперекор

Всем чертям лупили.

— Мир настал. Прошли года.

Где они, победы?!

Достаются, как всегда,

Нам, Иванам, беды.

— Прекращайте разговор.

Позабыли, видно,

Что за это с давних пор

Срок дают солидный.

— Верно, братцы, повторим!

За эпохи вехи!

Пусть цветет наш Третий Рим

Ныне и вовеки!

Мюнхен, 1982

Геннадий Зюганов • Геополитика в эпоху глобализации (Наш современник N10 2002)

Геннадий ЗЮГАНОВ

ГЕОПОЛИТИКА В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

В начале XX века основоположники геополитики — немецкий географ Фридрих Ратцель, шведский политолог Рудольф Челлен, французский гeoгpaф Поль Видаль де ля Бланш, американский адмирал и военный историк Альфред Мэхэн, британский геoграф Хэлфорд Макиндер и другие — сформулировали комплекс понятий, законов и концепций, которые и составляют предмет классической геополитики.

Вот важнейшие из них.

Одной из основ политики любого крупного государства является стремление к территориальной экспансии. Основатель немецкой школы геополитики Ратцель писал: “Государства на всех стадиях своего развития можно рассматривать как организмы, которые всегда сохраняют связь со своей почвой и поэтому должны изучаться с географической точки зрения. Как показывают этнография и история, государства развиваются на пространственной базе, все более сопрягаясь и сливаясь с ней, извлекая из нее все больше и больше энергии. Таким образом, государства оказываются пространственными явлениями, управляемыми и оживляемыми этим пространством... Государства вписываются в серию явлений экспансии Жизни, являясь высшей точкой этих явлений”. Ратцель считал пространственную экспансию государств естественным природным процессом, подобным росту живых организмов. Он сформулировал несколько законов пространственного роста государств. В соответствии с ними классическая геополитика провозглашает неизбежность, естественность и целесообразность расширения государственной территории. Согласно такой теории, новое пространство благотворно влияет на государственный организм, являясь ценным источником, из которого государственное чувство черпает новые силы и ресурсы. Именно Ратцель ввел в научный оборот знаменитое понятие “жизненного пространства”, ставшее затем одним из основополагающих терминов фашистской геополитики.

“Природную” схему “естественного роста государств-организмов” система­тизировал другой геополитик, шведский ученый Челлен, ярый пангерманист по своим политическим убеждениям. Именно он предложил называть геополитикой “науку о государстве как географическом организме, воплощенном в простран­стве”. Oн же довел до логического конца экспансионистские идеи Ратцеля.

Жизнь государств, согласно Челлену, подчинена неумолимому закону борьбы за существование, который проявляется в борьбе за пространство. Оправдывая тягу Германии к завоеваниям, он еще в 1916 году писал: “Жизнеспособные государства, чье пространство ограничено, подчинены категорическому политическому императиву: расширять свою территорию путем колонизации, объединения или завоеваний различного рода”.

Одним из важнейших законов функционирования и развития государства Челлен считал закон автаркии. Если в природе всякий организм самодостаточен, то таковым должен быть и государственный организм. А это означает, что государство не должно быть ни чисто индустриальным, ни чисто аграрным, дабы не попасть в зависимость от других держав...

Еще одна важная закономерность современной геополитики связана с именем крупнейшего немецкого политолога К. Хаусхофера, одного из авторов класси­ческого определения самого термина “геополитика”. Геополитика, полагал Хаусхофер, есть “учение о зависимости политических событий от земли. Она опирается на широкий фундамент географии, в особенности политической географии как учения о политических пространственных организмах и их структуре... В духе такого понимания геополитика стремится дать оружие для политической деятельности... Геополитика должна стать совестью государства”.

С этой точки зрения Хаусхофер и сформулировал свою знаменитую панрегиональную модель мира, которую предложил в 1931 году в работе “Геополитика сверхидей”. Он утверждал, что для избежания кровопролитных конфликтов мир должен быть разделен между великими державами на несколько зон влияния, так называемых “панрегионов”, получивших позже наименование Больших пространств.

При этом каждая держава, участвующая в таком разделе мира, должна получить собственную сферу влияния, которая представляет coбoй террито­риально, экономически и политически самодостаточную систему, способную удовлетворять свои потребности собственными ресурсами. Только так, по мнению Хаусхофера, можно свести к минимуму вероятность войн, главной причиной которых является борьба за новые территории и ресурсы.

При таком варианте раздела “мирового пирога” Соединенным Штатам, согласно хаусхоферовской схеме, должны достаться оба американских конти­нента, Германии — большая часть Европы и вся Африка, Японии — Австралия и Океания...

Если немецкие ученые уделяли основное внимание исследованию процессов становления и роста государств, то представители англо-американской геополитической школы акцентировали внимание на другой проблеме. Предметом их первоочередных интересов были способы борьбы за мировое господство.

Главным нервом такой глобальной борьбы, полагали англо-американские геополитики, во все времена является противостояние континентальной (евразийской) и морской (прибрежной) цивилизаций, противостояние континентальной и морской мощи, теллурократии (власти суши) и талассократии (власти моря). Именно это фундаментальное противоречие, согласно классикам американской геополитической школы, всегда определяло характер между­народных отношений.

Еще в конце XIX века А. Мэхэн предлагал изучать логику мировой истории сквозь призму борьбы морских и континентальных государств за господство в мире. Он даже выделил особую “зону конфликта” — участок пространства между 30-й и 40-й параллелями, изобилующий заливами и островами, изрезанными сложными линиями береговой черты, где суша и океан как бы проникают друг в друга. Именно здесь, полагал Мэхэн, неизбежно сталкиваются интересы ведущих морских и континентальных держав, которые в его время олицетворяли Британская и Российская империи.

Американский адмирал, будучи представителем “океанской” страны, конечно, проводил идею об определяющем влиянии морской мощи на исторический процесс. Он считал, что контроль над Мировым океаном, необходимый для завоевания глобального господства, может быть обеспечен в результате прочного военно-политического альянса Великобритании и США. Только такой альянс даст океанской цивилизации возможность навсегда отбросить континентальные государства в глубь суши, лишив их серьезного влияния на мировую историю и политику.

Исследуя мировые процессы в контексте борьбы морской и континентальной держав, британский географ X. Макиндер в 1904 году сформулировал еще одну геополитическую закономерность: все важнейшие исторические события, влияющие на судьбы мира, в течение нескольких последних тысячелетий происходят не где попало, а в определенных географических регионах, располагающихся на границе вокруг континентального пространства Евразии. Это пространство получило название “географической оси истории”, которую позже стали называть областью Хартленда (сердцем мира).