Александр Хинштейн - Кризис Страница 43

Ларчик открывается просто: сталь (нефть, мазут, уголь) попадала к покупателю не сразу, а через хитроумные фирмы-прокладки, созданные за рубежом самими же продавцами. Поскольку разница в цене образовывалась уже за границей, преимущественно в оффшорах, налогами она не облагалась.

Весь экспорт нефти вообще шел исключительно через оффшоры. (Эту лавочку прикроют только при Путине.)

И вновь правительство хватается за ту же якобы спасительную соломинку, которая уже погубила не одну экономику, включая и советскую — печатный станок.

Не хватает в бюджете денег? Не беда — напечатаем…

К середине 1992 года денежная масса увеличилась… в 7 раз. Цены, однако, продолжали расти. Российские рубли не обеспечивались ничем, кроме громких посулов первого президента, а ему уже мало кто верил.

В первый же год гайдаровских реформ из России вывезли — сырьем, материалами, банковскими переводами — 17 миллиардов долларов. Потери экономики — за три либеральных года — составили 3,5 триллиона долларов.

— Факт, что за годы реформы, — констатирует министр внешней экономики гайдаровского правительства Сергей Глазьев, — страна по уровню социально-экономического развития оказалась отброшенной на десятилетия назад, а по некоторым показателям — в дореволюционный период. Никогда за обозримый период, даже после разрушений от гитлеровского нашествия, не наблюдалось столь продолжительного и глубокого снижения уровня производства почти во всех отраслях отечественной экономики.

Разумеется, последствия долго ждать себя не заставили.

Впервые после войны население России сократилось на 700 тысяч человек. В следующем, 1993 году страна не досчитается уже миллиона. Уровень смертности у мужчин вырос на 53 %, у женщин — на 27 %. И это только естественная убыль. Ежегодно от рук преступников погибало теперь 30 тысяч человек, еще 40 тысяч пропадали без вести. В одной Москве количество убийств возросло в 8 раз.

Тем, кто клеймит сегодня действующую власть, не плохо было бы почаще вспоминать те лихие времена…

Кончилось все тем, что Ельцин был вынужден отправить гайдаровское правительство в отставку. Через пару лет этот чудо-кабинет он сам назовет «нахальной молодежью».

Впрочем, от перемены мест слагаемых…

Гувернеры Егора Гайдара

Было бы, однако, неверно объяснять все случившееся исключительно ошибками и просчетами «нахальной молодежи». (Вице-президент Руцкой эту команду называл еще более сочно — мальчиками в розовых штанишках).

В конце концов, существовал иностранный опыт тех самых западных стран, на которые поначалу мы так любили равняться. Какого же рожна нужно было изобретать велосипед, если все уже придумано до нас.

А реформаторы ничего и не изобретали. Они как раз действовали в строгом соответствии с рецептами иностранных советников. Правда, рецепты эти оказались на поверку отнюдь не чудодейственными, а напротив — сплошной отравой. Бойтесь данайцев, дары приносящих…

Сразу оговоримся, мы не сторонники всевозможных теорий заговоров, мировой закулисы и прочей конспирологии. В большинстве наших бед повинны мы сами. Но это вовсе не означает, что дражайшие наши соседи сидели все годы подряд сложа руки. Не надо, конечно, преувеличивать степень разрушительного влияния Запада, но и преуменьшать тоже ни к чему.

С развалом СССР «цивилизованный мир» оказался перед сложной дилеммой. С одной стороны, никто не хотел, чтобы в России воцарился хаос. Голодный разъяренный медведь с ядерной боеголовкой в лапах — это пострашнее Бен Ладена. Но и возрождение былой сверхдержавы тоже было никому не выгодно.

Эти метания весьма откровенно описаны у бывшего помощника президента США по национальной безопасности Збигнева Бжезинского:

«Каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы».

Во главе угла стояли не столько политические, сколько экономические резоны. Новая Россия представляла гигантский рынок сбыта, с помощью которого Запад мог оттянуть (и оттянул-таки!) собственный кризис перепроизводства валюты. Доллары-то надо было кому-то сбывать!

Кроме того, молодая демократическая страна обладала огромными сырьевыми запасами, не распределенной собственностью, громадными территориями; с точки зрения инвестиций — чистой воды Клондайк.

Кредиты МВФ и прочих международных спонсоров позволяли, конечно, держать Россию на постоянной игле, но одного этого было мало. Требовалось еще обеспечить контроль за проводимыми здесь политическими и экономическими реформами, чтобы уж наверняка.

И это — надо отдать должное — у них получилось.

Правительство реформаторов состояло сплошь из прозападников и либералов. Руководствоваться мудрыми советами старших товарищей было для них честью.

Неправительственные организации, финансируемые властями США, едва не заменили при Гайдаре само же правительство. Они писали законы, участвовали в разработке и проведении приватизационных конкурсов, готовили реформы, создавали новые государственные структуры. (Положение о федеральной комиссии по ценным бумагам, например, целиком составил некий Международный институт правовой экономики, исключительно по американскому образу и подобию.)

В 1992-м Конгресс США даже принял специальный закон о поддержке либеральных российских реформ, выделив из бюджета аж 137 миллионов долларов.

В каждом ключевом министерстве служили теперь иностранные советники, которые нередко оказывались главнее своих же работодателей.

Были такие гувернеры и у самого Гайдара: английский экономист Ричард Лайард, гарвардский профессор Джеффри Сакс и швед Андерс Ослунд. Последний одновременно являлся также экономическим советником украинского правительства и личным советником президента Киргизии.

Правда, запущенная Акаевым по его наущению макроэкономическая реформа едва не поставила Киргизию на грань катастрофы, после этого Ослунд стал для Бишкека персоной нон грата.

Примерно те же чувства испытал и сменивший Г айдара Черномырдин. Когда новый премьер вчитался в рекомендации иностранных советников, он пришел в тихий ужас. И Ослунд, и Сакс требовали полностью ликвидировать остатки государственного контроля за экономикой, упразднить системное планирование и отобрать у профильных министерств последние рычаги влияния.

Черномырдину было дурно. Сначала он думал, что это чья-то шутка. Оказалось — нет.

В итоге горе-советников попросили по-тихому испариться, но они с таким положением не смирились и долго еще пытались мстить «неблагодарным русским». По признанию тогдашнего вице-премьера Александра Шохина, Ослунд и Сакс попытались создать на Западе «такую атмосферу, чтобы этому правительству финансовую поддержку не оказывать, оно заведомо консервативное, ан-тиреформаторское, и если там Гайдара и Федорова не будет, то с помощью лучше подождать, пока они снова не вернутся в правительство».

Полевапов Владимир Павлович (р. 1949) — председатель Госкомимущества России, вице-премьер правительства в 1994–1995 гг.

Редкое явление прихода во власть приличного человека. Сначала Полеванов был геологом, потом волею судеб стал губернатором Амурской области. В Москву попал случайно. Во время визита Ельцина в Благовещенск Полеванов ему очень понравился; геологи — народ двужильный и выносливый. Вскоре он назначил его взамен ушедшего на повышение Чубайса. Когда Полеванов увидел, что сотворили Чубайс с Гайдаром, то немедленно попытался остановить безумную приватизацию и даже написал соответствующую докладную премьер-министру.

Кончилось тем, что госсекретарь США Уоррен Кристофер открыто заявил: вопрос предоставления новых траншей Международного валютного фонда напрямую зависит от фамилии председателя ГКИ. На следующий день Полеванова уволили, и транш мгновенно был выделен.

В своей должности проработал он рекордно короткий срок — 2 месяца и 10 дней. Кроме того, Полеванов стал самым дорогостоящим членом правительства: за его голову МВФ заплатил 6 миллиардов долларов

Еще интереснее обстояли дела в главном центре реформ — комитете по управлению госимуществом (ГКИ) под началом Анатолия Чубайса. Иностранных советников работало там свыше 30 человек. Чем в действительности они занимались и какие советы давали, никто в точности не знал, но когда место Чубайса занял амурский губернатор Владимир Полеванов, он с удивлением обнаружил, что все эти граждане имели беспрепятственный доступ в святая святых ГКИ — компьютерный центр, где хранилась информация о готовящихся торгах.