Николай Васильев - Америка с чёрного хода Страница 43

Особенно большие надежды возлагает Пентагон на Западную Германию. В сентябре 1950 года США, Англия и Франция на совещании в Нью-Йорке пришли к соглашению о восстановлении военной промышленности и вооруженных сил Западной Германии. Западногерманские дивизии во главе с гитлеровскими генералами должны стать ядром так называемой «европейской армии».

Но народы Западной Европы, в полной мере испытавшие на себе все ужасы войны, не склонны плясать под американскую дудку. Они стоят за мир, за дружбу с советским народом и народами стран народной демократии.

В первых рядах сторонников мира в этих странах выступает рабочий класс во главе со своим авангардом – коммунистическими партиями.

В сентябре 1948 года Политбюро французской коммунистической партии заявило: «Французский народ не будет – никогда не будет – воевать против Советского Союза». Выражая волю народных масс, такую же позицию заняли и компартии других западноевропейских стран, встречая широкое сочувствие своих народов.

В Западной Германии – этой американской колониальной вотчине – с каждым днем возрастает протест масс против ремилитаризации и попыток превратить немецкую молодежь в ландскнехтов Пентагона. Вместе с тем ширится движение за объединение с Германской Демократической Республикой в единую, демократическую, миролюбивую Германию. О решимости Широких слоев населения Германии добиться этих целей убедительно свидетельствуют 16,7 миллиона подписей, собранных при проведении народного опроса против ремилитаризации и за заключение мирного договора.

Кроме гневного народного протеста против политики развязывания третьей мировой войны, имеется ряд других причин, препятствующих осуществлению планов Пентагона. Неразрешимые противоречия между странами – участницами Атлантического блока, а также противоречия между некоторыми из них, с одной стороны и реваншистской Западной Германией – с другой, уже в течение длительного времени мешают сколачиванию «европейской армии» – ударной силы американских агрессоров в Европе. По расчетам Пентагона, эта армия должна была к концу 1952 года включать 40 сухопутных дивизий, а к концу 1954 года – 60 дивизий. В действительности же, как заявил в январе 1952 года бывший президент США Герберт Гувер, критикуя политику правительства Трумэна, «если не считать американских и английских дивизий, трудно найти 10 боеспособных дивизий в нынешней западноевропейской армии».

Более 30 лет назад В.И. Ленин отмечал, что Англия и Америка идут по пути германского империализма. Они «…так же дико, безумно зарвались, как Германия в свое время, – говорил В.И. Ленин, – и поэтому они так же быстро, а, может быть, и еще быстрее, приближаются к тому концу, который так успешно проделал германский империализм. Сначала он невероятно раздулся на три четверти Европы, разжирел, а потом он тут же лопнул, оставляя страшнейшее злоконие. И к этому концу мчится теперь английский и американский империализм» (В.И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 138).

Таков неизбежный удел тех, кто, забывая поучительные уроки истории, пытается остановить ее стремительный бег вперед, к прогрессу.

5. ЛОББИ

Начиная с пяти часов вечера, вашингтонские «сливки общества» посвящают свое время светской жизни. Достаточно развернуть местную газету, чтобы обнаружить в ней множество сообщений о вечерах и приемах – всех этих файс-о-клоках, званых обедах, коктейль-парти, состоявшихся накануне или предстоящих в ближайшие дни. Внешние поводы для них самые разнообразные: встреча друзей, прием в честь знатного гостя, вечера для встречи только что приехавших в Вашингтон и, наоборот, для проводов тех, кто расстается со столицей, празднества по случаю первого выхода в свет дочери, по случаю обручения, свадьбы и т.д. Нет, кажется, такого семейного события, ради которого не устраивалось бы какое-нибудь сборище. Исключение составляет, пожалуй, лишь кончина члена семьи, отмечаемая в узком семейном кругу, да еще разводы. В этом последнем случае зато шумит пресса, выбалтывая нею подноготную разводов и делая из них очередные сенсации.

Десятки приемов устраиваются дипломатическими миссиями в дни официальных праздников и годовщин, а также и по другим поводам. На широких дипломатических приемах число приглашенных бывает очень велико: на них присутствует «весь Вашингтон». Не приведи бог, если по тем или иным причинам приемы назначаются одновременно и двух, а то и трех местах. Завсегдатаям приходится тогда разрываться на части, чтобы успеть побывать и тут и там.

Из газетных сообщений, изобилующих фотоснимками участников и самыми различными подробностями банкета, вплоть до характера меню и списка наиболее видных гостей или по крайней мере тех из них, которые платят газетным репортерам за «паблисити», вы узнаете, как интенсивна светская жизнь в Вашингтоне. «Если даже день страшного суда будет объявлен заранее, я уверена, что в Вашингтоне в этот день будет происходить какой-нибудь прием и всякий приглашенный на него будет иметь очень серьезный резон для того, чтобы быть там», – не без иронии замечает Вера Блум в своей книге «Вашингтон – бесподобный город».

Однажды я получил приглашение на прием в одно из латино-американских посольств, которых здесь насчитывается свыше двух десятков. Посольство праздновало «день независимости». По традиции «день независимости» отмечают посольства всех латино-американских республик, нимало не смущаясь тем ироническим смыслом, который эта годовщина приобрела в связи с их подневольным положением под пятой американских монополий.

Прежде всего мне бросилась в глаза сутолока, царившая во всех помещениях посольства. Роль хозяев была в этих условиях весьма несложной. Они весь вечер стояли у входа в парадный зал, приветствуя гостей. В первой половине приема они пожимали руки входящим гостям, а во второй половине – уходящим. Их лексикон в течение всего этого времени был ограничен несколькими общепринятыми фразами, вроде: «Здравствуйте!», «Как вы поживаете?», «Как я рад вас видеть!», «Как любезно с вашей стороны, что вы пришли!» и т.д. Эту роль с одинаковым успехом могли бы выполнить и заводные манекены. Впрочем, хозяева отчасти и напоминали их своими механическими любезными жестами и стандартно приветливыми улыбками.

Столы, уставленные закусками, и буфетные стоики, отпускавшие коктейли и «хайболлы», осаждались плотной толпой. Лавируя между группами гостей, я обошел все парадные комнаты посольства, декорированные с изрядным налетом южно-американской экзотики.

В одной комнате мое внимание привлекла расположившаяся в укромном уголке группа из трех мужчин. Седовласый джентльмен весьма почтенного возраста, отхлебывая «хайболл», вслушивался в то, что с жаром говорил ему один из собеседников. Лицо седовласого джентльмена показалось мне знакомым. Я как будто видел его в сенате.

– Заняты созерцанием столичной жанровой сценки? раздался возле меня голос. Это был Эрик Купер. Смотрите, как лобби судостроительных компаний обрабатывает уважаемого сенатора?

Купер таким образом подтвердил мою догадку о том, что джентльмен с «хайболлом» в руке – известный сенатор из одного южного штата. Купер знал также и его собеседников.

– Это лоббиисты, – сказал он. – Пожилой толстяк – представитель крупной судостроительной фирмы, а широкоплечий верзила – глава «Национальной ассоциации судостроительных компаний», официального лобби судостроителей.

Я уже знал, что такое «лобби» и «лоббиисты». В том районе, где расположены министерства и административные учреждения, возле отелей, а по вечерам возле «ночных клубов», вы постоянно встречаете хорошо упитанных, мордастых субъектов, в надвинутых на лоб широкополых шляпах, в расстегнутых пиджаках, с золотыми самопишущими перьями в жилетных карманах, с дымящимися сигарами в зубах. Весь их вид выражает, с одной стороны, чванливость, самодовольство и самоуверенность, а с другой стороны, деловитую озабоченность. Этой озабоченности они не теряют даже в ресторане во время еды. Большинство из них, если не все, используют свое пребывание в ресторане или «ночном клубе» для того, чтобы продолжить деловые разговоры, начатые в конторах и учреждениях, а может быть, и для того, чтобы поговорить с людьми, с которыми они считают неудобным встретиться в иной обстановке. Эти субъекты – не столичные чиновники и не заезжие туристы; это и не местные бизнесмены. Это представители особой категории дельцов, довольно распространенной в американской столице: ловцы душ, так называемые лоббиисты. Они охотятся за конгрессменами, сенаторами, высшей и средней административной бюрократией, то-есть за всеми теми, кто имеет какое-либо влияние на введение и отмену законов, на их претворение в жизнь, кто имеет касательство к обложению налогами, кто располагает ценной информацией, которую можно употребить с пользой для бизнеса.