Самуил Лурье - Взгляд из угла Страница 43

- А дальние-то родственники на что? - не теряется прокурор. - Какой-никакой сентимент пробудить должны. А не пробудят - пусть пеняют на себя. Так и в Библии сказано: кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет.

В этом случае меня занимает не мораль, не какая-нибудь, прости Господи, гуманность, ну ее совсем. А исключительно состав коры головного мозга.

Культурный уровень тоже оставим в стороне. Абсолютно наплевать (хотя и примечательно), что цитата не библейская, что это вообще-то текст лауреата Сталинской премии Петра Павленко, сочиненный им для роли Александра Невского в одноименном кинофильме. То есть, строго говоря, законоучителем для генпрокурора выступает покойный артист Николай Черкасов. Это не важно, - потому что ведь, - обратите внимание, - артист Черкасов не сказал: кто с мечом к нам войдет, у того мы всех близких сгноим в местах заключения.

А почему не сказал? Потому что Сталин за такую речь сгноил бы его самого и всю съемочную группу. По статье: измена родине путем обнародования гостайны. Есть вещи, о которых говорить вслух не полагается. В частности - лагеря для ЧСВР (членов семей врагов народа). Наполняйте их, работайте спокойно, кто вам мешает, - но болтать-то зачем? Болтун - находка для шпиона.

В т. н. парламенте (умоизлияние у ГП случилось, как на грех, именно там) кто-то из более пожилых даже всполошился: как же это вы, батенька? что позволяете себе на открытом заседании? вы, говорит, переступили черту.

Но руководитель "Единой Кормушки", не моргнув глазом, панику пресек: это вам не прежнее время; непременно, непременно надо обсудить эту заманчивую новеллу.

И обсудят. И, надо думать, утвердят. Почему бы и нет? Преполезная затея. Перспективы открываются такие, что захватывает дух.

Скажем, если бы после 1 марта 1887 кто-нибудь подкатился с такой идеей к Александру Третьему: изъять из обращения всех Ульяновых, - империя, глядишь, простояла бы до наших дней, и кто был ничем, не стал бы сановником класса А - счастливый, пас бы себе коз, согласно своему IQ.

Но никто тогда не подкатился, опасаясь, что император велит такого рационализатора освидетельствовать на Пряжке.

Теперь - совсем другой коленкор. Настоящая демократическая атмосфера. Причем она непрерывно сгущается.

Террористом ведь становится, как известно, любой, кого назначат. В этом смысле накоплен огромный положительный опыт. Так что процесс пойдет быстро.

Инициативу можно еще и развить: не довольствуясь родственниками, однофамильцами, - брать человека прямо за инициал.

И тогда - надоест вам кто-нибудь на букву, скажем, У (что, конечно, вряд ли) - пишете оперу: есть основания, типа, предполагать, что покойный Питер У. (создатель, между прочим, кинокартины "Школа тайной службы") был связан с английской разведкой, а через нее, само собой, с международным сами знаете чем. Написал, и - порядок: скоро граждан на букву У в стране станет значительно меньше.

Конечно, т. н. парламент должен вдумчиво все взвесить. Строить ли новые лагеря заранее или по мере поступления рабочей силы? Вписывать ли в бюджет отдельной строкой доппитание для сотрудников, проводящих правоохранительные массовые аресты? Не забыть укрепить научными кадрами КПКИВМ (курсы повышения квалификации исполнителей высшей меры). И т. д. Подготовить, короче говоря, материальную базу. (Юридическую-то - как два пальца.)

А там уже включится естественный механизм соревнования. Встречные планы и все такое. Особенно если предусмотреть конфискацию имущества (впрочем, если не ошибаюсь, с этим уже все тип-топ). Помнится, один только ленинградский Большой Дом и только с октября 1937 года по ноябрь 1938 уничтожил 40000 террористов.

Как поразила меня когда-то фраза Роберта Конквеста в книге "Большой террор": что якобы после убийства Кирова и последовавших расстрелов и высылок - примерно к концу 1935-го (когда полностью оформилось антитеррористическое законодательство), - ни один разумный человек уже не сомневался: власть в СССР захвачена шайкой бандитов! Представляете? Ни один разумный человек. Странный все-таки народ эти англичане.

15/11/2004

Держа вю

По всем телеканалам: тятя! тятя! смотри, какой интересный мертвец! живее всех живых!

Вот видите, Валентина Ивановна: не только русский человек сам не свой без барина и царя (почему? а по менталитету). Согласитесь, что бедняги палестинцы, даром что семиты, проявили в эти дни настоящий русский - в вашем смысле - характер. Как плачут, как рыдают, как стреляют! - одно слово: осиротели.

Ну прямо Москва, 53-й год: родную мать затопчут насмерть, лишь бы хоть одним глазком взглянуть на обожаемый труп. И завыть: да на кого же ты, ясный сокол, нас покинул? Кто же теперь будет несгибаемой ручонкой держать нас в нищете и страхе? кто ночи напролет в охраняемом помещении будет думать о нас: как бы, дескать, этот рабочий скот конвертировать в самоходное оружие с прибылью в твердой валюте?

Не сказать, что Арафат сильно симпатичней Сталина, разве покомичней малость. (Пишу в настоящем времени, поскольку вампиры бессмертны.) Впрочем, это не собственный комизм, а мистическое сходство с Бармалеем в исполнении покойного Ролана Быкова.

Но, видно, и впрямь не всему человеческому чужд, и о вдове думаешь с невольной теплотой: это из-за нее старикашка не всю собираемую милостыню и дань тратил на убийства евреев, то и дело миллиончик-другой прикарманивал.

Особенно приятно, что и нашего меда тут капелька есть - в парижских тряпках и булавках этой самой Сухи. Недаром, значит, наши родители получали зарплату, какую получали.

Остальное, как известно, шло на укрепление органов и вообще обороноспособности, в частности, на заграничную террористическую сеть. И, например, организацию освобождения Палестины от ясно кого - нельзя не признать удачным проектом. Во-первых, практически каждый день советского человека начинался - непосредственно вслед за хоровым песнопением на стихи Михалкова - сообщением об очередных зверствах израильской военщины. Это очень способствовало формированию характеров, хотя и вносило некоторую путаницу. Лично я по молодости лет, признаюсь, немного расстраивался при каждом предложении убираться в свою Палестину.

Вряд ли Арафату понравилась бы такая формулировка, но его не спрашивали; патриотическое воспитание наших людей было дело не его ума; ему платили за другое. Но платили же свежей зеленью, - а в хороших руках она размножается легко (цент доллар бережет), - и вот теперь мадам Сухе обеспечено приличное бабье лето, и это второй положительный результат.

Что прикажете делать, если по всем телеканалам: тятя! тятя! смотри, какой интересный мертвец! живее всех живых! на собственных похоронах, собственным гробом исхитрился нескольких задавить! настоящий борец за мир и верный друг нашей страны.

Где ничего другого словно и не происходит.

Всё то же держа вю.

Скучно и странно, похоже на запись шахматной партии, в которой, допустим, белые только и делают, что укрепляют и укрепляют позицию своего короля, черные же им всячески помогают.

Ползают условные фигуры по воображаемой доске. Интеллект отдыхает. Поэтому исход все-таки неясен. А главное, безразличен. Кто бы ни проиграл, расплачиваться придется нам, зевакам.

Собственно, и наблюдаем не на дармовщину. И чтобы, значит, нам не так было жаль этих трат (а верней - чтобы мы не разбежались раньше времени), администрация развлекает нас, публику, доп. эффектами. Как, знаете, в Америке (по телерепортажам, опять же, судя) в антрактах дефилируют красотки с длинными голыми ногами, флагами машут, жезлами выделывают артикулы, - так и у нас. Только ноги явно другого качества и, слава Богу, прикрыты. Зато зубы расстегнуты, и в них, не останавливаясь, раскачиваются мясистые такие органы речи.

Короче, у нас есть парламент. Он один не дает населению полностью погрузиться в политическую спячку - заботится о нас, бытийствующих субъектах, буквально о каждом. Точечными, адресными, блин, ударами достает.

Любишь, молодой вьюнош, хлебнуть пивка в жаркий день? Вот тебе закон: ни-ни!

Ты, пенсионер, повадился навещать внучку на другом конце города, благо в транспорте не платить? Давай-ка мы тебя легонько монетизируем. А внучке скажи как есть: сам виноват! не надо было строить социализм!

Ты, старушка божий одуванчик, пристрастилась к детективам по ящику на сон грядущий? к мыльным операм? к новостям с просторов отчизны? Сочиним и на тебя закон: ровно до десяти вечера, запомни, показывают, кроме смешного, исключительно про добродетель; а в детективах бывают преступники, в мыльных операх - постели, дуэли, в новостях же - сама должна понимать.

Теперь подойди-ка поближе и ты, любезнейший трудящийся. Что-то плохо выглядишь. Много куришь потому что. Знай: отныне запрещено.

Запрещено в общественных местах и на местах рабочих, и в радиусе ста метров от учреждений культуры и медицины и от учебных заведений. А также на стадионах. А также... ладно, свободен пока, ступай покури. Посмотрим, где ты спрячешься, тогда и продолжим.