Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №10 (2002) Страница 45

Продолжая традиции Адамса и других идеологов американского гегемонизма, в 80-е годы XX века Р. Кохейн и Дж. Най разработали теорию “гегемонической стабильности”. Под гегемонией Кохейн понимал такой порядок международных отношений, когда одно государство — разумеется, Соединенные Штаты — “является достаточно сильным, чтобы утверждать основные правила, регулирущие межгосударственные отношения, и обладает волей поступать таким образом”. Однако в то время на пути к вожделенной мировой гегемонии США стояли СССР и его союзники. После окончания “холодной войны” начался пересмотр американского внешнеполитического курса, ориентированного ранее на стратегию геополитического “сдерживания”.

Новую стратегию, в которой США выступили с откровенными претензиями на мировое господство, одними из первых, как и следовало ожидать, озвучили Г. Киссинджер и 3. Бжезинский. Киссинджер заявил, что после “холодной войны” США остались “единственной сверхдержавой, которая обладает возможностью вмешательства в любой части земного шара”. Бывший американский госсекретарь, правда, говорил и о сложностях, стоящих на пути американского господства в мире.

Другие политики идут в своих выводах еще дальше. Так, к примеру, координатор от США в Комитете НАТО по Восточной Европе и России А. Страус в 1997 году опубликовал на страницах журнала “Полис” статью, в которой заявлял об однополярном мире как о свершившемся факте. Страус даже утверждал, что однополярность является “конечной точкой эволюции”, а наступление эпохи однополярного мира просто “отмечено печатью неизбежности”. Гегемонии США, по заявлению Страуса, нет и не будет абсолютно никакой разумной альтернативы, кроме всеобщего хаоса.

Ему вторит другой известный американский политолог Т. Грэхем, заявивший недавно: “У США попросту нет соперников по всем параметрам власти — военному, экономическому, финансовому, культурному — и таковых не видно даже на горизонте. В результате возможности США формировать меняющийся мировой порядок огромны как никогда”.

Словом, в современных геополитических условиях некоторые влиятельные американские политики поддались соблазну использовать в своих корыстных, клановых интересах объективные тенденции глобализации. На таком фоне весьма показательно, что линия на установление американской гегемонии на планете не зависит от того, кто находится в данный момент в Белом доме: демократы или республиканцы. Это — консолидированная стратегия всей американской элиты, уверовавшей в свое право бесконтрольно распоряжаться судьбами остальных народов и государств.

Такое прискорбное заблуждение привело к тому, что в последние десяти-летия развитие человечества стало крайне однобоким. Опыт показывает, что система мироустройства, предлагаемая Соединенными Штатами, основана на вопиющем социальном и национальном неравенстве. Такая система заведомо обречена на неустойчивость. Однако у американцев, похоже, уже имеется свой рецепт преодоления протеста миллионов “новых пролетариев”, униженных и оскорбленных. Так, известный гарвардский экономист Т. Фридман, к примеру, предлагает решить эту проблему просто, без лишних сантиментов: мир должен быть укреплен “наличием американской мощи и желанием Америки использовать эту мощь против тех, кто стал бы угрожать системе глобализации... Невидимая рука рынка никогда не будет работать без невидимого кулака”.

Сегодня этот кулак, однако, хорошо виден всем. В военной области он угрожает непокорным огромной мощью НАТО. В финансовой — грозит долговой удавкой со стороны Международного валютного фонда и Всемирного банка. Используя эти международные структуры как орудия своей экспансионистской политики, США даже Организацию Объединенных Наций пытаются превратить в один из институтов собственной гегемонии, в инструмент “глобализации по-американски”.

Кризис ООН, подрыв вековых устоев и основополагающих принципов международного права, в частности — принципов государственного суверенитета, нерушимости границ и невмешательства во внутренние дела государств, — таковы первые злые плоды построения однополярного мира. Два факта недавней мировой истории: агрессия против Ирака и Югославии недвусмысленно свидетельствует о том, в каком опасном направлении будут и дальше развиваться события на международной арене, если мир пойдет на поводу у американских идеологов глобализма.

Показательно, что даже в самих США далеко не все пребывают в восторге от планов осуществления “глобализации по-американски”. От иллюзий, связанных с претворением в жизнь этого замысла, предостерегает, в частности, влиятельный политолог К. Уолтц в своей статье “Глобализация и американская мощь”.

Экономическая и финансовая глобализация, утверждает он, ведет к тому, что мировая экономика становится все более взаимозависимой и интегриро­ванной. Механизм управления такой системой становится все сложнее. Некоторые американцы, не без иронии пишет Уолтц, искренне уверены, что именно Соединенные Штаты призваны выполнять функцию этого глобального механизма управления, а другие государства должны быть им за то глубоко благодарны. Один британский дипломат по этому поводу саркастически заметил, что “о существующем в мире желании жить в условиях американского лидерства можно прочесть только в Соединенных Штатах. Во всех других частях мира можно прочесть об американском высокомерии и односторонности”.

Действительно, в мире, населенном 6 миллиардами людей, США являются страной с населением всего лишь в 276 миллионов человек, что составляет менее 5% всего населения планеты. Причем большая часть этого населения прекрасно понимает, что гегемония США представляет собой угрозу национальным интересам не только традиционных соперников и конкурентов Америки. Все более серьезное беспокойство проявляют и европейские союзники Соединенных Штатов. Не случайно и Бжезинский, и Киссинджер, и другие архитекторы современной американской геополитики так много говорят о необходимости сохранения “атлантистской солидарности” после окончания “холодной войны”.

Одновременно американцы недвусмысленно предупреждают: “американские интересы стали слишком значительны для того, чтобы забота о них была оставлена европейцам”. Они готовы поддерживать единую Европу только в обмен на свою доминирующую роль на континенте. Поэтому “важным пунктом трансатлантической повестки дня является развитие новых отношений между Евросоюзом и США, которые отразят признание Европой за Соединенными Штатами привилегированного статуса внутри Евросоюза”...

Итак, идеологи “глобализации по-американски”, которую один из критиков очень метко охарактеризовал как “привилегированный глобализм за счет демодернизации и примитивизации жизни народов”, для обоснования американского гегемонизма активно используют геополитическую аргументацию. В современной политической практике США и НАТО используется весь перечень закономерностей, выявленных классиками геополитики в течение двух последних столетий. Характерно, что все это делается под шумок лукавых разглагольствований о “демократизации” и “гуманизации международных отношений”.

Вспомним: Ф. Ратцель и Р. Челлен еще в начале прошлого века утверждали, что стремление к территориальной экспансии своего военно-политического влияния является доминантой государственной политики. В официальной американской пропаганде такие воззрения называют “проявлением отсталости и архаичности мышления”. Однако задумаемся: чем можно проще объяснить упорное продвижение НАТО на Восток, фактическую оккупацию Косово, расширение сети военных баз США на Ближнем Востоке и объявление огромных пространств разрушенной советской сверхдержавы районами своих “жизненных интересов”?

Далее. А. Мэхэн и X. Макиндер уже сто лет назад сформулировали учение о том, что противостояние континентальной и морской держав есть главный нерв мировой борьбы за преобладание на планете. Официальная позиция Вашингтона сегодня отвергает такое деление. Но при желании можно без особого труда заметить, что США, оставаясь бесспорным лидером “океанской”, “атлантической” цивилизации Запада, чрезвычайно нервно реагируют на любые признаки военного или политического сближения России с другими державами Евразии, будь то Индия, Китай или Иран.

Не отказались американцы и от борьбы за контроль над русским “сердцем мира”. Стремление к установлению контроля над Хартлендом, к чему призывали еще X. Макиндер и Н. Спайкмен, сегодня находит свое выражение в том, что Вашингтон не стесняясь, почти открыто всеми средствами поддерживает политический раскол на территории бывшего СССР, сея рознь и подозрительность между Россией и остальными странами СНГ, в особенности между Россией и Украиной, Россией и Казахстаном. А почему? Не потому ли, что воссоединение этих стран в рамках нового военно-политического союза неминуемо восстановит наш почти что утерянный ныне контроль над “географической осью истории”?