Дух времени. Введение в Третью мировую войну - Андрей Владимирович Курпатов Страница 45

И ещё об одном важном факторе говорит один из самых признанных и ярких философов современности, автор акторно-сетевой теории Бруно Латур. В 2017 году он опубликовал книгу «Где приземлиться?», о которой его издатель пишет, что она «создана на злобу дня». В этой работе Б. Латур говорит о том, что после «победы над коммунизмом» (выражение, которое намеренно берёт в кавычки) ход истории не остановился, а «незаметно началась другая история».

«Её первым признаком стало то, — пишет Б. Латур, — что называют „дерегулированием“ и из-за чего слово „глобализация“ в дальнейшем приобрело уничижительный оттенок. […] С 1980-х гг. правящие классы предпочитают не столько править — т. е. вести людей в будущее, — сколько укрываться от мира. Дональд Трамп — только один из символов этого бегства, последствия которого испытываем сегодня мы все, страдая от отсутствия общего мира, разделённого нами между собой».

По сути, Бруно Латур говорит о том, что элиты потеряли всякую вовлечённость в действительную политику, если, конечно, понимать под политикой фактическое управление процессами, происходящими в государстве, а не пассивное реагирование на общественные настроения, которые в реальности «новой власти» становятся всё более абсурдными и кровожадными.

Второй тезис, который прочитывается в этом же абзаце, — это потеря ощущения «общего дома». И в самом деле, ещё совсем недавно представитель Запада в любой части мира чувствовал себя вполне комфортно — где-то он встречался с ментальностью, которая была ему абсолютно понятна. Ну, а если он оказывался в «странах третьего мира», то воспринимал всё происходящее там как своего рода этнографическую экскурсию.

Но сейчас более нигде представитель Запада не чувствует себя как прежде. В самих странах Запада он сталкивается или с реминисценциями BLM, или с мигрантами, которые ассимилировались лишь физически, не утеряв при этом своих культурологических особенностей (всё-таки они, в большинстве своём, продукты других цивилизационных волн).

Находиться же на территории бывших «колоний» европейцу сейчас и вовсе небезопасно. Причём люди вооружены там теперь не только оружием, но и цифровыми ресурсами, что часто оказывается не менее, но даже более опасным вооружением — средством грабежей, кражи персональных данных, личной информации, слежки, сексуального насилия, детской проституции и т. д.

Доклад Интерпола о гигантском росте киберпреступности в Африке (а там пока подключено менее 30 % населения) за 2020 год гласит: «Онлайн-преступность в настоящее время представляет собой бо́льшую проблему безопасности для правоохранительных органов в Африке, чем когда-либо прежде».

В этом же докладе между строк указывается причина этого: «кибербезопасность до сих пор не воспринимается многими африканскими странами как необходимость, что ещё больше усугубляет проблему». И в самом деле, представители аграрной цивилизации получили в руки цифровые устройства — дальше это уже неконтролируемый процесс.

О том, что европейская политика мультикультурализма провалилась, было официально объявлено в 2010–2011 гг. Ангела Меркель, будучи канцлером ФРГ, заявила: «Наш подход состоял в мультикультурализме, в том, что мы будем жить рядом и ценить друг друга. Этот подход провалился, совершенно провалился».

Вслед за ней премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, выступая на 47-й Мюнхенской конференции по безопасности, призвал полностью отказаться от идеи мультикультурности как несостоятельной. Её итог, по его словам, — «жизнь в разобщённых, отделённых друг от друга этнических сообществах». «Нам нужно отказаться от пассивной толерантности последних лет в пользу гораздо более активного и сильного либерализма», — добавил он, пояснив, что речь идёт о требованиях к гражданам признавать либеральные и демократические ценности.

Французский президент Николя Саркози в эфире телеканала TF1 выступил максимально жёстко: «Общество, в котором общины сосуществуют рядом друг с другом, нам не нужно. Если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество, являющееся национальным. Если кто-то с этим не согласен, пусть не приезжает во Францию. Наши соотечественники, исповедующие ислам, должны иметь возможность жить и практиковать религию, как и все другие наши сограждане, но речь должна идти лишь о французском исламе, а не исламе во Франции».

Мир Запада, о котором пишет Б. Латур, на глазах стал сжиматься как шагреневая кожа. По его мнению, четыре исторических события стали причиной «разрушения Запада».

Первое событие: Brexit. «Та самая страна, — пишет Б. Латур, — которая в недавнем прошлом неутомимо подталкивала Европейский союз к превращению в огромную торговую площадку, теперь, столкнувшись с необходимостью принять несколько десятков тысяч беженцев, внезапно решила выйти из игры в глобализацию».

Второе событие: избрание Д. Трампа президентом США. Латур прежде всего отмечает его фразу: «Мы, американцы, не являемся жителями общей с вами земли. Ваша земля может быть под угрозой, но наша — нет!» «Та страна, — продолжает Б. Латур, — которая навязала миру — и как беспощадно! — свою, очень специфическую модель глобализации, а некогда возникла в результате массовой эмиграции, уничтожившей её коренное население, теперь доверила свою судьбу человеку, обещавшему превратить её в крепость, куда будет запрещён въезд беженцам».

Третье событие, о котором мы уже говорили: «возобновление, расширение и усиление миграционных потоков». «В тот самый момент, когда все страны сталкиваются с многочисленными угрозами глобализации, многим из них приходится организовывать приём на своём клочке земли миллионов людей — поговаривают о десятках миллионов! — которых совокупное воздействие войн, экономических неурядиц и коренных изменений климата толкнуло на поиск территории, пригодной для жизни их самих и их детей».

И четвёртое событие: в 2015 году в Париже было принято Соглашение о противодействии климатическим изменениям. «Это событие важно потому, — объясняет Б. Латур, — что все подписавшие конвенцию страны, аплодируя достигнутому соглашению, которое казалось невероятным, в тот же самый момент с ужасом поняли, что если бы они решительно двинулись к осуществлению запланированных каждой из них модернизационных проектов, то обнаружили бы отсутствие совместимой с этими проектами планеты. Им потребовалось бы несколько планет, но у них есть только одна».

По сути, Бруно Латур говорит о предательстве Европы со стороны англо-американского союза, при этом главный риск, который звучит у него словно бы между строк, — это не само по себе «глобальное потепление», а то, чем оно обернётся, когда в Африке и на Ближнем Востоке из-за экстремальных температур станет просто физически невозможно жить. Кроме супермощной стены по всему периметру Европы её ничто не спасёт от сотен миллионов экологических беженцев.

Примечательно, как Б. Латур описывает состояние подписантов Парижского соглашения по климату: да, не визировать этот документ было нельзя — проблема слишком очевидна и слишком значима, но все понимают, что выполнить взятые на себя обязательства никто