Андрей Малыгин - Крымский узел Страница 47

Накануне внеочередной сессии Курултая крымскотатарского народа несогласные обратились к Меджлису с открытым письмом, где сформулировали свои требования. Его подписали 16 из 33 членов организации.

Председатель Меджлиса со своей стороны предпринял серию энергичных действий по привлечению на свою сторону большего числа депутатов Курултая. Решающее столкновение произошло во время внеочередной сессии Курултая в марте 1998 года, где господствовали сторонники М. Джемилева. Оппозиционеры даже не были допущены в здание, где проходило мероприятие. Из 117 членов Курултая 99 проголосовали за то, чтобы М. Джемилев сохранил свой пост. Шестнадцать протестантов были исключены из Меджлиса (что противоречило документам этой организации), подверглись морально-психологическому давлению и травле. Итогом внеочередной сессии Курултая стало укрепление позиций М. Джемилева и его личной власти. Согласно новому положению о Меджлисе его председатель получил право самостоятельно отклонять до 30 % его состава.[404]

После 1995 года большинство наблюдателей склонны были отмечать прогрессирующий спад крымскотатарского движения. Определенные основания для этого были налицо: несмотря на то, что Меджлису удалось провести в 1998 году на выборах в Верховный Совет Украины двух своих депутатов — М. Джемилева (шел под № 9 в предвыборном списке Народного Руха Украины) и Р. Чубарова (был избран по территориальному округу), национал-либеральное крыло крымскотатарского движения не смогло удержать тех позиций, на которые вышло к середине 90-х годов. Оно не добилось юридического признания своих организаций, более того, последовательная борьба с общекрымским «сепаратизмом», в которой Меджлис был главным союзником Киева, обернулось для него утратой избирательных квот при выборах в крымский парламент. Сколько-нибудь существенными успехами (если иметь в виду реальные плоды для народа) не увенчалась и внешнеполитическая деятельность Меджлиса (едва ли может быть утешением медаль Нансена, полученная в 1998 году М. Джемилевым).

Сама организация пережила серьезный раскол, в результате которого лишилась, пожалуй, наиболее продвинутых своих лидеров, под угрозой оказались и демократические принципы, которыми ранее руководствовалось движение. Основным результатом раскола можно считать то, что Меджлис потерял исключительный статус в крымскотатарской среде, окончательно превратившись в одну из (пусть даже самую влиятельную) политических партий крымских татар, лишь внешне оформленную как представительный орган, но в действительности им не являющуюся. Есть основание говорить о превращении Меджлиса в теневую бюрократическую организацию в крымскотатарской среде. не чуждую авторитарных и тоталитарных форм деятельности. Изменения, происшедшие в крымскотатарском движении, вызвали определенную поляризацию настроений его участников. На фоне общего снижения политической активности движения можно констатировать рост экстремистских настроений у некоторой части активных сторонников крымскотатарских организаций, свидетельством чему является деятельность партии «Адалет» в начале 1998 года.

С уходом из руководства «Адалета» С. Керимова, выступившего против М. Джемилева, и «разгрома оппозиции» незарегистрированная партия «Адалет» окончательно превратилось из самостоятельной политической силы в своего рода «боевое крыло» Меджлиса. На членов этой партии возлагаются сегодня охранные функции, а также организация массовых акций, проводимых Меджлисом. Члены партии не скрывают своих симпатий к Чечне и ее лидерам, этого собственно говоря не делает и М. Джемилев, кабинет которого украшают портреты Д. Дудаева и Шамиля,[405] однако «адалетовцы» не прочь перенести чеченские методы на крымскую почву. Это показали события марта 1998 года, когда накануне выборов в ВР Украины и Крыма Меджлис и «Адалет» провели несколько митингов, в ходе которых их участники попытались блокировать железнодорожные пути и спровоцировали столкновение с милицией.[406] В руках у «демонстрантов» вместе с металлической арматурой и холодным оружием были чеченские флаги и портреты Дудаева. В печать периодически проникают сведения о связях лидеров «Адалет» и Меджлиса с организованными преступными группировками из числа крымских татар и об использовании преступных методов в политической деятельности.[407]

Кроме Меджлиса и партии «Адалет» сегодня на политической арене выступают еще несколько самостоятельных крымскотатарских организаций, оспаривающих монополию крупнейшего крыла в движении.

Если «Адалет» представляет собой подконтрольную Меджлису силу, то ОКНД (Э. Хайретдинов) — некогда «колыбель» всего классически-националистического фланга движения, собирает под свои знамена «традиционных» радикалов, сохраняющих известную оппозиционность большинству Меджлиса как слишком «либеральной», с их точки зрения, силе. Многие из активистов ОКНД участвовали в критике М. Джемилева и руководства Меджлиса во время скандала с «Имдат-банком», так что в выступлениях Джемилева оппозиция зачастую называлась «фракцией ОКНД», что не вполне соответствовало действительности. Влияние ОКНД в последние годы шло на спад, однако партия продолжает существование. Отношение ее к нынешнему составу Меджлиса не совсем выяснено, но несомненно, что она занимает несколько отличные позиции по целому ряду вопросов. В частности, по вопросу о сотрудничестве с украинскими властями. Не критикуя позицию Меджлиса по отношению к Украине, ОКНД отрицает право Украинского государства «на национальную территорию крымских татар» и выступает за создание национального государства в соответствии с «Декларацией о национальном суверенитете».[408]

В сентябре 1998 года в Донецке состоялась учредительная конференция Партии мусульман Украины. На ней присутствовали представители Меджлиса Ниязи Селимов и Садык Берберов, которые вопреки мандату Меджлиса приняли активное участие в создании новой партии. ПМУ создавалась для участия в выборах 1998 года, и фактически ее кандидаты составили конкуренцию кандидатам от Меджлиса. Хотя ни один из представителей этой партии и не попал в Верховную Раду, а список не преодолел 4 % барьера, эта партия получила в Крыму определенное количество голосов, естественно, в подавляющем большинстве крымских татар. Впоследствии под влиянием Меджлиса ПМУ раскололась на два крыла, одно из которых занимает про-, а другое антиМеджлисовские позиции.

Что касается членов изгнанной внутриМеджлисовской оппозиции, то ими был образован оргкомитет движения «Миллет», который возглавил Л. Арифов. В заявлении оргкомитета говорилось: «Жизненными ценностями нашего народа есть его высшие структуры самоорганизации — Курултай и Меджлис. Но в последнее время зло поселилось и тут: демократия подменяется авторитарным режимом, проводится политика монополизации крымскотатарских СМИ, проблемы народа приносятся в жертву интересам отдельных людей, а единство народа бесстыдно подменяется культом одной персоны».[409] Движение «Миллет» намерено противодействовать этим тенденциям.

После гибели в 1993 году лидера НДКТ Ю. Османова и неудачи организации на выборах ВС Крыма в 1994 году, многие наблюдатели склонны были говорить о том, что движение сошло с политической арены.[410] На самом деле этого не произошло, организация сохранилась и, по-видимому, не потеряла своего влияния на часть крымских татар. Лидеры НДКТ (В. Абдураимов и др.) выступают с «евразийских» позиций, говоря о необходимости сохранения «славянотюркского единства» перед лицом глобального наступления Запада и исламского мира. При этом они не забывают настаивать на необходимости «справедливого решения крымскотатарского вопроса», которое, по мнению НДКТ, должно состоять в создании «системы гарантий и препон от попыток как изнутри, так и извне посягать на права крымских татар и других народов».[411] Однако главное, что привлекло к НДКТ внимание со стороны крымских татар — это острые проблемы социального неравенства, которые постоянно находятся в поле зрения активистов этой организации. Именно НДКТ выступает сегодня с программой широкого общекрымского диалога, в ходе которого должны быть найдены приемлемые формы совместной жизни крымских татар и других представителей сообщества на полуострове.

После 1995 года налицо были все признаки того, что крымскотатарское движение уже пережило наивысший всплеск своей активности: массовые акции стали не столь частым явлением, внутри наиболее мощного крыла движения возникли противоречия, связанные с криминальными делами его лидеров. Сам Меджлис потерял прежнее безраздельное влияние на крымских татар. Ослабление напряженности в крымскотатарском вопросе привело даже к свертыванию деятельности миссии ОБСЕ в Крыму. Казалось, что можно говорить о постепенной, медленной интеграции крымских татар в местный социум.