Алексей Цветков - Антология современного анархизма и левого радикализма, Том 2 Страница 48

На первом этапе производство становится все более вредным и бесполезным, то есть разрушительным, стремясь избежать кризиса перенакопления. Оно ускоренными темпами ведет к уничтожению невозобновляемых сырьевых ресурсов, от которых зависит само, а также наращивает потребление в принципе возобновляемых ресурсов (воздуха, воды, лесов, почвы и т.д.) такими темпами, что быстро вызывает их оскудение.

На втором этапе, столкнувшись с истощением сырьевых ресурсов, промышленность предпринимает безумную попытку преодолеть дефицит тех или иных товаров, наращивая их производство ради производства. Но продукты этого дополнительного «взрыва» производства никак не сказываются на конечном потреблении; они бесследно поглощаются самой промышленностью.

С точки зрения конечного потребителя, возникает впечатление, словно промышленность стремится производить больше и, следовательно, больше потреблять всевозможных видов сырья и ресурсов, чтобы любой ценой поддержать уровень потребления населения на прежнем уровне. Баланс между производством и потреблением смещается и нарушается за счет последнего. Общая эффективность системы идет на спад. Попытки изменения системы отношений в сфере собственности (например, путем национализации) не способны преодолеть это падение эффективности. Самое большое, на что они способны (да и то на весьма непродолжительное время) — это обеспечить перевод ресурсов из сферы потребления в сферу инвестиций. Однако национализация сама по себе не способна положить начало новой фазе устойчивого роста материального потребления. Дело в том, что препятствия, возникающие при этом, становятся слишком серьезными.

Короче говоря, мы имеет дело с классическим примером кризиса перенакопления, усугубляемого кризисом воспроизводства, который, как показывают последние анализы, вызван нарастающим оскудением природных ресурсов. Решение этого кризиса можно найти не путем насильственного восстановления прежних темпов экономического роста, а только в радикальном изменении логики самого капитализма. Существующая логика неустанно требует достижения максимальных показателей: создания максимально большого числа всевозможных потребностей и поиска путей удовлетворения их за счет производства как можно более широкого спектра потребительских товаров и услуг, с тем чтобы извлечь максимальную прибыль из всего этого потока энергии и ресурсов. Однако непосредственная зависимость между «больше» и «лучше» в наши дни нарушена. «Лучше» сегодня может означать «меньше»: мы имеем в виду создание минимального числа потребностей и удовлетворение их за счет минимального расхода материалов, энергии и труда, чтобы свести к минимуму бремя негативного воздействия человека на окружающую среду.

И это вполне может быть достигнуто без обнищания широких слоев или социальной несправедливости, а также без ущерба для качества жизни при условии, что мы действительно готовы начать борьбу с подлинным источником бедности. Подлинным ее источником является не недостаток товаров как таковых, а сама природа этих товаров, та модель потребления и распределения, которую пропагандируют капитализм и неравенство, лежащее в ее основе. В последующих двух разделах я хотел бы более подробно остановиться на этих темах.

Богатая жизнь не только вполне совместима с производством меньшего числа потребительских товаров, а напротив, требует этого. Не существует никаких аргументов, кроме, разумеется, логики капитализма, не позволяющих нам производить и делать доступными для всех одинаковое адекватное жилье, одежду, домашнюю обстановку и транспортные средства, которые являются энергосберегающими, долговечными и простыми в эксплуатации и ремонте, при одновременном увеличении количества свободного времени и расширении выпуска по-настоящему полезных товаров, доступных для населения.

Прямая связь между формулами «жить лучше» и «производить меньше», по всей видимости, стала понятной для огромной части населения. Так, во Франции, согласно данным одного из последних опросов, 53% населения готовы смириться со снижением роста производства и материального потребления при условии, что это будет сопровождаться адекватными изменения образа жизни; 68% согласны отдать предпочтение более классической долговечной одежде, чем модному тряпью, рассчитанному на один сезон; 75% опрошенных считают выбрасывание оберток и упаковочных контейнеров непозволительной роскошью и тратой полезных ресурсов; 78% респондентов готовы один вечер в неделю вообще не включать телевизор, если им будет предоставлена возможность полноценного общения с друзьями и близкими.

В промышленно развитых обществах люди ничуть не обеднеют от прекращения выпуска огромного количества ненужных потребительских товаров, что объясняется самой природой таких товаров и способами их производства. Чтобы бороться с бедностью, нам совершенно незачем продолжать выпуск массы совершенно одинаковых товаров, отличающихся только упаковкой или формой выпуска.

Упорное сохранение бедности в развитых промышленных странах нельзя объяснить теми же факторами, которыми принято объяснять существование бедности в так называемых слаборазвитых странах. В то время как последняя, согласно данным недавних анализов, может быть отнесена на счет материальных факторов, которые действительно можно преодолеть благодаря развитию (при наличии специфических условий) производственных сил, упорное сохранение бедности в богатых странах следует считать результатом самой социальной системы, порождающей бедность, точно так же, как она порождает безудержное обогащение богатых. Бедность создается и поддерживается, то есть, другими словами, производится и воспроизводится теми же темпами, которыми растет уровень совокупного потребления.

Прежде чем объяснить механизмы, лежащие в основе такого воспроизводства, важно помнить о том, что скудность природных ресурсов выражена не столь явно, как неравномерность и непропорциональность их распределения. Маршал Салинз убедительно продемонстрировал, что бедность и неравенство являются взаимоисключающими факторами: физическая бедность, имеющая место, например, в так называемых примитивных обществах, способна повлечь за собой особую бережливость или крайнюю нищету, однако она не может явиться причиной «бедности», как только ресурсы, лежащие в ее основе, появятся в достаточном количестве и будут доступны каждому. Бедность по определению обозначает нечто иное: лишение человека неких товаров или ценностей, доступных для других, а именно — для богатых. Подобно тому, как если в мире не будет богатых, то не будет и бедных, так и если в нем не будет бедных, то не будет и богатых. Если же «богатыми» станут все, то это будет означать, что все станут и бедными. В отличие от нищеты, которая может рассматриваться как отсутствие самого необходимого для жизни, бедность по природе своей — явление относительное.

Исходя из этих определений, мы можем выделить три основные причины бедности в промышленно развитых странах.

1.Насильственно лишение (отчуждение).

Это наиболее очевидная причина бедности: богатые монополизируют ресурсы, которыми в противном случае могли бы пользоваться все и совершенно свободно. Типичный пример этого - отчуждение прав на землю и водные ресурсы там, где их хватило бы на всех. При этом распределение таких ресурсов на основе равенства открыто игнорируется. Монополизация этих ресурсов несколькими богачами не может восприниматься как результат мнимой скудости таких ресурсов, их дефицита. Все обстоит как раз наоборот: дефицит является или следствием такой монополизации, или доминированием одного класса или касты над другими.

2. Право исключительного пользования.

Мы говорим о праве исключительного пользования, когда господствующее меньшинство лишает все остальное население права пользоваться их же природными ресурсами, которые вследствие либо их скудости, либо неких иных причин не могут быть равномерно распределены между всеми и не могут служить объектом пользования каждого. Типичный пример этого - установление прав исключительного пользования некими природными зонами, привлекательность которых была бы мгновенно уничтожена, если бы в них был разрешен доступ всем желающим; или установление платы за пользование такими общечеловеческими природными дарами, как чистый воздух, солнечный свет или тишина, то есть факторами, которые невозможно сохранить в данном конкретном месте без ограничения доступа к нему.

Установление исключительных прав чаще всего достигается посредством коммерциализации права доступа: чтобы получить доступ на пляж, вам необходимо снять номер в гостинице, заказать ужин в ресторане прямо на пляже или приобрести виллу; для того чтобы наслаждаться солнечным светом или тишиной, вам может потребоваться купить уединенный домик в каком-нибудь тихом местечке, что обойдется вам достаточно дорого, хотя сами по себе и свет, и тишина являются бесплатными.