Геннадий Сысоев - Фашизофрения Страница 48

Между тем как из скорректированной С. Кульчицким по расчетам С. Максудова таблицы действительно можно получить число жертв голода (то есть повышенную смертность 1932–1933 гг. Вот как будет выглядеть скорректированная таблица движения населения Украины (табл. 2.8, в тысячах).

Таблица 2.8

Теперь мы имеем все данные для подсчета избыточной, или повышенной смертности за 1932–1933 гг. «Естественная смертность за годы, предшествовавшие голодному, составляет в среднем 524 тыс. человек», — пишет Кульчицкий, выводя это число по среднему арифметическому от показателей смертности за 1927–1930 гг. Примем его данные без спора.

И получаем, что естественная смертность, то есть число людей, которые умерли бы в 1932–1933 годах «своей смертью», даже если бы не было голода, равна для двух лет 1048 тыс. человек. А реальная, согласно скорректированным данным С. Кульчицкого, от которых мы не отошли ни на шаг, составила 2668 тыс. человек. Разница между ними — это и есть неестественная, то есть смертность от голода и иных сопутствовавших ему причин на Украине в 1932–1933 годах. И она составляет 1620 тыс. человек. Это и есть число жертв Великого голода, или, как называют его сегодня многие с подачи Дж. Мейса, голодомора.

Я не старался дать «окончательный ответ». Я только показал, что, используя одни и те же данные, можно получить разные результаты. Используя те же, что и в статье С. Кульчицкого, данные, мы получили другой результат, на мой взгляд, более адекватный действительности. Но это только мой взгляд, я его никому не навязываю.

Обратим внимание на корреляцию полученного результата с таблицей С. Уиткрофта — 1,6 млн. и 1,8 млн. Конечно, в таблице — повышенная смертность только за 1933 год, а у нас — за оба голодных года. Но подавляющее большинство голодных смертей пришлось именно на 1933-й. И разумеется, возможны погрешности, как в одну, так и в другую сторону.

Еще раз подчеркну — я не считаю ни это, ни другие приводимые числа окончательной и не подлежащей пересмотру оценкой. Я постарался представить последние существующие по данному вопросу оценки и самостоятельно посчитал по общепринятой методике повышенную смертность в годы голода, пользуясь уточненными данными, которые сегодня никем не оспариваются и которые приводит виднейший украинский специалист по голодомору. Каким цифрам доверять — это каждый может решить сам.

Зададимся вопросом: если известны называемые специалистами цифры, для чего же тогда творцы мифа постоянно называют завышенные — 5, 7, 10, 15 млн.? Конечно, невозможно залезть в душу и узнать, что человек думает. Но по результату, по эффекту воздействия на массовое сознание, мы можем приблизительно обозначить мотивы «воспевателей голодомора».

1. Народу можно объяснить любые сложные вещи, но толпе их объяснить нельзя. Толпа не слушает объяснений, с ней нужно говорить по «принципу однозначности», сформулированному еще Гитлером: «тут нет места тонкой дифференциации. Народ говорит „да“ или „нет“, он любит или ненавидит. Правда или ложь! Прав или не прав! Народ рассуждает прямолинейно». Оставим в стороне то, что для Гитлера народ тождественен толпе, и выделим важное: приводя мнение специалистов, голодоморцам пришлось бы, как мы уже убедились, называть разные оценки, приводить сложные подсчеты. Это вне формата телешоу. Зритель не должен задумываться, он должен выбирать — на какую сторону он встанет. Поэтому голодоморцам нужно называть одно число, причем с категоричностью, не допускающей никаких обсуждений.

2. Второе прямо вытекает из первого. Пропаганда должна быть шокирующей, слушателя (зрителя, читателя) нужно огорошить посильнее. Понятно, что слова о 15 млн. погибших впечатлят сильнее, чем слова о 1,5 млн. (которые много ближе к реальности). И это тоже изобретение не современное, а все того же бесноватого: «В начале войны казалось, что пропаганда безумна в свой наглости, затем она начала производить только несколько неприятное впечатление, а в конце концов, все поверили ей… Чем чудовищнее солжешь, тем скорее тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, чем маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Она знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь… И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, все-таки здесь есть доля истины… Солги посильней и что-нибудь от твоей лжи да останется».

3. Невозможно точно определить, сколько украинцев, военных и гражданских, погибло в Великую Отечественную. Во-первых, учет такой не велся, во-вторых, его невозможно было бы вести, потому что до сих пор существуют разные мнения, кого таковыми считать: украинцев по паспорту? Родившихся на территории УССР? Тех, у кого мама или папа, или бабушка, или дедушка считали себя украинцами? Но чаще всего называются цифры 5–6 млн. Если в общественном сознании утвердится, что во время голода 1933 года погибло больше, творцы мифа вполне могут рассчитывать, что «пересичный украинец» скажет: «Коммунисты только в голодомор уничтожили украинцев больше, чем Гитлер за всю войну».

4. Создатели мифа все чаще сравнивают голодомор и холокост (даже изменяют написание слова на «голокост», чтобы аналогия просматривалась и в созвучии). Общепринятым считается, что гитлеровцы уничтожили около 6 млн. евреев. Преувеличение числа погибших от голода и тут может привести к результату, описанному в пункте 3.

5. И наконец, в 1926–1937 годах население Украины уменьшилось более чем на полмиллиона человек. За годы независимости — на порядок больше. Мифотворцы могут задуматься (и наверное, задумываются): какие выводы сделает «маленький украинец», если начнет сравнивать?

Глава 11. Голодомор и людомор

В своей выше цитированной статье С. Кульчицкий пишет: «Население УССР по переписи 1937 года составляло 28388 тыс., по переписи 1926 года — 28926 тыс. лиц. За 10 лет оно сократилось на 538 тыс.».

А за период с 1991-го по 2008-й население Украины сократилось вдесятеро — на 5694,8 тыс. человек{113}.

И многие люди на Украине задают пока безответный вопрос: если за время независимости население Украины сократилось в десять раз больше, чем в голодомор, то как это назвать? Людомор? Или как-то по-другому?

Разумеется, показатели вымирания, в которое впала Украина после провозглашения независимости, мало радуют киевскую власть. Чиновники и ангажированные ими публицисты и ученые пытаются доказать, что это — общеевропейская тенденция, обусловленная тем, что общество «стареет», а эмансипированные женщины не хотят рожать.

И с помощью передергиваний часто удается скрыть простые ясные факты, что рождаемость у нас так же низка, как в Европе, а смертность — так же высока, как в Африке. То есть это не европейская тенденция, а своеобразный микст, смесь негативных тенденций со всего мира.

И это характерно не только для Украины, но и — с некоторыми нюансами — также и для России, и Беларуси, и практически для всех постсоветских стран.

По уровню рождаемости все три русские страны — в хвосте мирового списка, и ниже всех — Украина. Меньшая рождаемость — только в некоторых странах «старой» и «новой» Европы и «восточных тиграх» — Южной Корее, Сингапуре, Японии… (табл. 2.9).

По уровню смертности и Россия, и Украина — в первой двадцатке, хуже положение только в африканских странах (и то не всех) да Афганистане. Беларусь тут смотрится чуть получше (табл. 2.10).

Таблица 2.9{114}

Таблица 2.10

Как видим, тенденции у нас, выразимся помягче, не вполне европейские.

Не будем пытаться объять необъятное и вернемся к Украине. Мы сегодня имеем достаточно данных, чтобы «разложить по полочкам» почти шестимиллионную убыль населения за период независимости и ответить на вопрос: в том ли только дело, что «украинки не хотят рожать»?

Оставим эмоции и проверим наши оценки убыли населения Украины с начала ее нынешнего независимого существования, воспользовавшись официальными данными Государственного комитета статистики Украины и методикой расчета потерь, которую обычно используют в таких случаях и которая использовалась исследователями голода 1932–1933 годов.

Миграционный баланс — это превышение числа выехавших с Украины над въехавшими или, в некоторые годы, наоборот.