Николай Стариков - Как предавали Россию Страница 48

Вслед за Кокандом покорилась Бухара, а за ней уступила силе русского оружия и Хива. Хивинский хан признал себя «покорным слугой» русского царя, освободил всех невольников в пределах своей страны и уступил России все земли на правом берегу Амударьи. Надо отметить, что, подчиняя своему влиянию среднеазиатские государства, Россия оставляла этим ханствам полную внутреннюю самостоятельность, требуя лишь признания своего протектората, уступки некоторых важных в стратегическом отношении областей и пунктов и прекращения работорговли. Однако, как и в случае с Польшей, русское великодушие было принято за проявление слабости – в покоренных областях начали вспыхивать восстания. После их подавления Кокандское ханство перестало существовать и было присоединено к России под наименованием Ферганской области.

Но все эти успехи не приближали Россию к решению основной внешнеполитической задачи – преодоления последствий Парижского мира. Для этого русскому правительству удалось использовать излюбленный метод англичан – таскать каштаны из огня чужими руками. Насколько сплоченными выступали европейские державы против России, настолько же враждебными они были по отношению друг к другу. Не прошло и нескольких лет, как они снова начали воевать между собой. Сначала итальянцы при помощи французов освободили Италию от австрийского ига. Затем правительство Наполеона III, столкнувшееся с рядом внутриполитических и экономических трудностей, стало искать пути их решения в маленькой победоносной войне. Сначала выходом из тупика французскому императору показалась Мексика, куда он и отправил войска для превращения этой страны в свою колонию. Однако эту шестилетнюю экспедицию постиг бесславный конец. Наполеон III вновь оглядывался вокруг в поисках объекта победоносной войны. И такую возможность история ему дала. Правда, с небольшой корректировкой: война была – но отнюдь не успешная. Поражение в ней стоило императору короны, зато России помогло решить свою основную внешнеполитическую задачу.

В сентябре 1862 года главой прусского правительства становится Отто фон Бисмарк, решительный сторонник германского объединения. Естественно, что его стремление к созданию сильного немецкого государства восторгов у соседей Пруссии не вызвало и привело к целой серии войн. Начал Бисмарк с маленькой Дании, разгромив которую в 1864 году присоединил Шлезвиг, Гольштейн (та самая Голштиния!) и Лауэнбург. Через два года настала очередь Австрии, столь уютно чувствовавшей себя в окружении германских государств-карликов.

После победы в этой войне Бисмарк создал Северо-Германский союз, в который наряду с Пруссией входило еще около 30 немецких «гигантов». Все они образовали единую территорию с общими законами, передав внешнюю и военную политику союза в руки прусского короля, который объявлялся его президентом. С южногерманскими государствами вскоре также был заключен таможенный и военный союз. Германия семимильными шагами шла к своему объединению.

Для Франции, всеми силами на протяжении своей истории содействовавшей немецкой раздробленности, это было весьма опасно. Поэтому, не дожидаясь окончательного объединения соседей, в 1870 году Франция объявила Пруссии войну. Предлог император Луи Наполеон выбрал весьма экстравагантный. В результате вспыхнувшей в 1868 году в Испании революции династия Бурбонов была низложена. Однако дальнейший ход событий привел к тому, что испанцы вновь захотели монархии. По решению парламента на трон пригласили прусского принца Леопольда Гогенцоллерна. В свою очередь во французских газетах разразилась буря. Французское правительство выразило официальный протест Пруссии. В ответ прусский король заявил, что поскольку он сам не домогался этой короны для своего родственника, то не может ему запретить ни принять ее, ни отказаться. Однако кандидатура немецкого принца все же была снята.

Но Наполеон III не хотел лишаться хорошего повода нанести удар по растущему конкуренту. Поэтому Франция потребовала у прусского короля Вильгельма дать формальное обязательство, что он запретит принцу Леопольду принять испанский престол, если ему когда-нибудь снова предложат это. Это было унизительно, да в принципе и невозможно.

Французский император ликовал – началась война. Сбылось и заветное желание прусского канцлера Бисмарка – битва за создание сильной и могучей Германии началась, и, кроме всего прочего, он выглядел в ней защищающейся стороной. В Петербурге ликовали не меньше – вновь складывалась та самая удачная из всех возможных ситуация, когда во время большой европейской войны всем сверхдержавам было не до нас. Внимание Англии и Австрии было приковано к конфликту, а Пруссия и Франция вели боевые действия. Горчаков счел этот период наиболее благоприятным для отмены унизительных условий Парижского мира. 19 октября 1870 года российским представителям во всех крупных европейских странах был направлен циркуляр. В нем сообщалось, что Россия больше не считает себя связанной статьями Парижского мирного договора, ограничившими ее суверенные права на Черном море. Реакции на этот смелый дипломатический демарш не было никакой – всем пришлось с улыбкой проглотить горькую русскую пилюлю.

Французы теперь расплачивались за русских солдат, убитых под стенами Севастополя: несмотря на нейтралитет, в германской армии были русские советники, работали наши военные госпитали. Александр II посылал прусскому королю Вильгельму поздравительные телеграммы и георгиевские кресты мешками. Из Парижа напрасно обращали к русскому императору свои мольбы. Когда французское правительство заявило протест против обстрела немцами Парижа, указывая, что «это возвращение к варварству, которое должно вызвать общее негодование со стороны цивилизованных правительств и народов», Александр II написал на телеграмме: «А Кремль, который они взорвали!»

Тем временем ход Франко-прусской войны складывался удачно для нас – побеждали пруссаки. Под Седаном они взяли в плен целую армию во главе с самим Наполеоном III. В ответ на военное поражение в Париже вспыхнула революция, император был низложен, а во Франция объявлена республикой. Наполеон III отправится в ссылку – опять, естественно, в Англию. Тогда же во французской столице образовалась Парижская коммуна – первая коммунистическая организация в истории, жестоко расстрелянная правительственными войсками. После чего Наполеон III решил, что ему можно вернуться. Правда, после перенесенного поражения он должен вернуться бодрым и здоровым. Страдающий от камня в мочевом пузыре экс-император соглашается на операцию по его удалению и умирает на операционном столе.

Но чем сложнее была европейская ситуация, тем легче проходила юридическая фиксация смелого дипломатического хода России. По окончании Лондонской конференции, созванной Бисмарком, была подписана конвенция, согласно которой наша страна вновь могла содержать на Черном море флот и строить военные базы.

В Европе результат Франко-прусской войны в корне изменил всю ситуацию. Победители немцы присоединили к себе две французские провинции – Эльзас и Лотарингию. Прусский король принял титул германского кайзера, тем самым громогласно объявив о появлении в Европе Германской империи. Ну а в Петербурге Александр II мог с чистой совестью чокнуться с канцлером Горчаковым бокалом шампанского. Россия вновь появилась на мировой арене во всем блеске своей имперской мощи, сумев к своей выгоде использовать сложившуюся ситуацию. Вскоре между Россией, Германией и Австрией был заключен и союзный договор.

Внутри России в это же время продолжались реформы. В 1873 году, в частности, была проведена военная реформа и введена всеобщая воинская повинность. Ситуация с призывом тогда в корне отличалась от сегодняшней: количество новобранцев, необходимых для армии, было значительно меньше общего числа призывников, и поэтому тех, кому предстояло служить, определял жребий. К сожалению, эффективность этих преобразований пришлось проверять в деле уже через два года. Двадцатилетний период мирного существования (а если быть точным до конца, то малых локальных войн) России подошел к концу. В очередной раз нашим противником становилась Турция, слабеющая, но еще достаточно сильная, чтобы попытаться удержать свои европейские владения.

В 1874 году вспыхнуло восстание в Боснии и Герцеговине. Чтобы успокоить восставших, представители России, Германии и Австро-Венгрии составили в Берлине программу реформ для Турции. Но турки, опираясь на поддержку Англии, отвергли эту программу. Британия видела в разжигании военного пожара на Балканах возможность отвлечения России от дел в Средней Азии и в который раз финансировала несговорчивость и неуступчивость турок. Английским дипломатам удалось разжечь конфликт: на помощь повстанцам пришли Сербия и Черногория, вступившие в открытую войну с Турцией. Начались волнения и в Болгарии. Здесь турки стали поселять горцев, бежавших от России с Кавказа. Привыкшие еще на родине жить грабежом и разбоем, они стали тем же самым заниматься и в новом месте проживания, заставляя болгар работать на себя, как рабов. В ответ крестьяне взялись за оружие, а горцы принялись почти поголовно вырезать болгарские села. Расследование, предпринятое французским посланником, показало, что в течение трех месяцев погибло 20 тысяч христиан. Вся Европа была охвачена негодованием, однако вместо того, чтобы надавить на Стамбул и потребовать прекращения зверств, в Париже и Лондоне продолжали лишь «искренне возмущаться» действиями турецких войск. «Английская политика на Ближнем Востоке не должна изменяться в зависимости от того, будет ли убито 10 или 20 тысяч болгар», – писал в Лондон британский посол в Стамбуле Элиот [56] .