Вячеслав Разинкин - Цветная масть - элита преступного мира Страница 49

Во время ночного дежурства поздно вечером подвозил домой знакомую продавщицу. Пока напарник рулил, а потом отлучился на некоторое время, Александр прямо на заднем сиденье патрульного «УАЗа» закрутил любовь. Чтобы товарищу было не так обидно, он и ему хотел устроить, так сказать, быстрый секс без отрыва от производства. Не получилось. Подружка заартачилась. Для групповухи она еще не созрела. Все закончилось скандалом. Начальству на Солоника была написана докладная записка. Его уволили за аморалку.

На этот раз Александр выбрал себе самое «хлебное» место — устроился могильщиком на кладбище. Зарабатывал здесь неплохо. Вскоре купил «Жигули». Его жизнь, казалось, наконец-то складывается благополучно, хотя бы в материальном плане. И вдруг его арестовывают. Обвинение предъявляют в изнасиловании. Это здорово напоминает хорошо срежиссированную подставу. Потерпевшая пишет заявление через полтора года после инцидента. И весь материал обосновывается только на ее показаниях. Однако этого оказывается достаточным, чтобы суд вынес приговор — к восьми годам лишения свободы.

Солоник с подобным исходом дела согласиться не мог, не в его это было характере. Поэтому он решается на отчаянный поступок, на побег из под стражи прямо из зала суда. После оглашения приговора он просит разрешения у председательствующего проститься с женой. Тот в просьбе не отказал, дав конвою соответствующее указание. Солоник покинул место подсудимого и направился к женщине. Тут следовало бы уточнить, что в здании суда зарешеченными были лишь окна первого этажа. Зал заседания, где был оглашен приговор, находилось на втором. Солоник незамедлил воспользоваться этой ситуацией. Оказавшись почти напротив окна, он внезапным приемом сбил с ног ближнего охранника, резким броском выбил раму и вместе с ней вылетел на улицу. Ловить его там было некому. А когда пришедший в себя конвой выскочил следом, беглец успел скрыться.

Все меры, предпринятые к задержанию сбежавшего по горячим следам, ничего не принесли. Пустыми оказались и последующие поиски, засады в местах, где мог появиться Солоник. Беглец канул, словно в воду. Лишь через три месяца его следы проявились в Тюмени. Сигнал об этом был передан от милицейского осведомителя. Стало известно, что Солоник записался к врачу-косметолгу, чтобы избавиться от особых примет — намеревался удалить родинку над верхней губой и татуировку на руке в виде короны.

Задерживали его прямо на приеме у врача. Оперативники подготовились с учетом предыдущих проколов. В группу захвата включили наиболее крепких ребят. Расчет построили на внезапности. И это сработало безукоризненно. Солоник опять оказался на скамье подсудимых, а потом отправился в места не столь отдаленные. Можно сказать, что с отдаленной периферии, из Сибири, он переехал ближе к центру. Отбывать наказание его отправили в пермскую зону.

В колонии усиленного режима бывшему менту и насильнику приготовили «горячий» прием. Говорят, по рекомендации «воров» его хотели «опустить». Как известно, блатные не очень-то жалуют тех, кто их постоянно доставал на свободе, а потом и вовсе отправлял за колючую проволоку. На представителей статьи 117 У К здесь взгляд тоже своеобразный: "ты на свободе трахал кого хотел, а здесь тебя будут иметь все желающие".

Разборки с новеньким долго ждать не пришлось. В один прекрасный день с десяток зэков окружили Солоника.

— Был ментярой. Теперь «петухом» заделаешься… — хихикнул кто-то.

Александр мгновенно подобрался в тугую пружину. К подобному исходу дела он был готов. В руке коренастого крепыша в скупом отсвете тусклой электрической лампы грозно появился металлический прут.

— Замочу любого. Только троньте… — он постарался встать так, чтобы за спиной кроме стены никого не было.

Нешуточная угроза на какой-то миг остановила готовившихся к нападению. Они в растерянности переглянулись. Но и отступать было нельзя. За неисполнение "воровского наказа" спрос будет еще строже, можно и вообще жизни лишиться.

— Бей мента! — хриплая команда тут же погасла в массе тупых и мощных ударов, стонов, мата и других изысканных проклятий.

Солоник выстоял в этом поединке за честь и жизнь. Лагерной медицине было над чем работать. Досталось, конечно, и Александру. В лазарете ему наложили около двадцати швов. Голова и тело напоминали почти настоящую отбивную. Зато больше его никто не смел тронуть. Он вырвал для себя такую привилегию.

Как он вел себя в зоне? Вкалывал и тренировался до седьмого пота. В отличной спортивной форме держал себя постоянно, несмотря ни на что. Этим только вызывал раздраженность и озлобленность уголовного окружения. "Выслуживается легавый", — только и слышался вокруг злой шепот. Но открыто противоречить ему уже боялись. Оценив завоеванный авторитет, администрация назначила его бригадиром. К Солонику стали лучше относиться, доверять. Это было как нельзя кстати. Александр готовил побег. Однако информация об этом, видимо, дошла до кого следует. Его перевели в другую колонию.

В начале 1990 года Солоник переехал еще дальше на запад, оказался в ИТК-8 Ульяновского областного УВД. В сопроводиловке в графе особые отметки было жирно выведено: "Особо опасен, склонен к побегу". Тем не менее администрация колонии и охранники в возможность побега верили меньше, чем в то, что братва когда-нибудь его все же прикончит. Перехватываемые «ксивы» и «малевки» доносили именно такую информацию. Ведь к позорным в среде уголовников прозвищам «глухарь» (бывший милиционер, отбывающий наказание) и «лохматый» (лицо, совершившее изнасилование) добавилось еще одно — «бык-рогомет» (хорошо работающий на производстве). Уже наличие у осужденного одной из этих кличек могло превратить отбытие наказания в сплошную муку и принести массу унижений. С Солоником подобные номера пока не проходили.

И вот однажды на очередной перекличке при выходе из промзоны заключенный Солоник не отозвался. "Замочили", — прошелестело по рядам. "Неужели все-таки убили?" — озадачилось начальство. Начались поиски мертвого тела. Но нашли совершенно не то, что искали — сварочный аппарат, брошенный в канализационном колодце, и еще изодранный бушлат с номером, оставленный рядом как бы в качестве визитки. Но дело было не совсем так. Первоначально в узкий лаз, прорезанный с помощью сварочного аппарата в трубе с нечистотами, Александр пытался втиснуться в бушлате. Несколько попыток оказались безуспешными, лишь превратили верхнюю одежду в лохмотья. Тогда беглец остался только в легкой робе. В ней он и проделал этот путь, длинной почти в километр, через вонь, грязь, смрад и… Труба уходила под внешнее ограждение и дальше далеко за территорию ИТК, а значит, на волю. Ради этого стоило потерпеть и пострадать.

Теперь уже во второй раз Солоник был объявлен в розыск. Но никаких вестей о нем не было. Исчез бесследно. Отдельные отголоски нет-нет да и доносились до правоохранительных органов. По одной из версий, оказавшись на свободе, Александр сразу отправился в Тюмень. Там надлежало свести счеты со старыми «друганами», с теми, кто заложил его уголовному розыску. В пользу этого говорит то, что не минуло и двух месяцев после его побега из зоны, как в сибирском городе на берегу Туры был убит местный авторитет Николай Причинин.

Сам Солоник о своей причастности к смерти Причинина на допросах в "Матросской тишине" ответил так:

"Я тогда отлеживался… Вдруг среди ночи вваливает Причина со своей братвой. Говорит, что они, мол, загуляли в ресторане, случилась драка, дошло до ножей. Ну и теперь им надо на скорости убраться из города. "Давай ключи от своей тачки", — и руку тянет. Я ему: "Остынь. Какую машину? Ты же на ногах не стоишь. Дружки тоже пьяные чуть не в стельку…" Тут его опричники на меня полезли. Пришлось ствол достать и одному — рукояткой, другому — тоже. Разбросал. Причине по лбу досталось…" йозможно, признание киллера было обычной бравадой. Не он один поступал подобным образом. Есть прием: напускать вокруг своего имени побольше мыльных пузырей, авось среди братвы авторитета прибавится, крутости. Только такой шарм меньше всего укладывался в характер Солоника. У него впереди чаще было дело. Он и себя держал постоянно в железных тисках воли. В каком бы положении не находился, даже нелегальном, каждый день для него начинался с десятикилометрового кросса и тренировок с тяжестями, отработки ударов и приемов, упражнений в стрельбе. Всегда старался найти возможность, чтобы посетить тир. По одной из версий, с Сергеем Меньшиковым, обеспечившим ему побег из "Матросской тишины", Александр как раз и познакомился именно в тире.

О разборках Солоника в Тюмени есть и другая байка. Однажды он запросто завалил на сборище местной братвы и посоветовал, чтобы не было неприятностей, выплатить ему сто тысяч баксов в качестве отступных. Кто такой Македонский из Кургана тогда еще не все знали. Ему посоветовали побыстрее унести ноги, мол, хватает и своих крутых. Александр ноги унес. Но через несколько часов вернулся. На этот раз предъявил уже ультиматум: либо деньги, либо к утру два местных авторитета превратятся в сосульки. На дворе стоял разгар зимы. Ночь. Они в лесу в легкой одежонке подвешены на манер кедровых шишек. Где именно? Об этом знает только он. Если будут сами искать, то найдут не раньше, чем к утру, но уже не живых, а ледышки. Братва подергалась, проверила информацию и выложила баксы по полной программе.