Воспоминания и суждения современников - Ленин. Человек — мыслитель — революционер Страница 5

Вот третий пример, как определялась практическая потребность. В 1905 г. мы были здорово разбиты. Наша социалистическая армия отступила. Началось страшное ренегатство, всеобщее равное, прямое, тайное и явное хныканье. Масса людей стала бежать из революционных партий. Интеллигенция почти вся нас покинула. Большевистские ряды насчитывали пару-другую интеллигентов, а из этой пары полтора человека стали заниматься всевозможными поисками высоких материй, богостроительством и богоискательством, которые отводили мысль рабочего класса в сторону от революционной марксистской идеологии под соусом всевозможных новых исканий в области философии. Владимир Ильич терпел, терпел, потом увидел, насколько важна эта практическая потребность, какая надвигается политическая слабость, какая расслабляющая волна полупоповской психологии грозит захлестнуть все. Он уезжает в Лондон, несколько месяцев проводит в бешеной работе над философскими вопросами и выпускает зубодробильную книжку (Имеется в виду книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (см.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 7—384). Ред.) об этих вопросах, которая определяет философское развитие русского марксизма на целый ряд лет. Теперь эта книжка, которая была написана после поражения первой русской революции, кажется, в 1908 г., впервые переводится на немецкий язык, и один из очень крупных знатоков марксизма, т. Тальгеймер, говорит, что для теперешней Германии это есть блестящая работа, которая попадает в самую точку. Он удивляется, как можно было написать такую книжку, где бы абстрактно-философские вопросы были так подведены к практическим выводам, так что ясна связь между самыми высокими материями, с одной стороны, и практикой рабочего класса — с другой. Вот, товарищи, еще пример, характерный для Ленина и, следовательно, ленинизма. Есть очень любопытная характеристика одного нашего бывшего товарища по партии, который так определял теоретические писания Владимира Ильича: «У Владимира Ильича каждая статистическая цифра дышит ненавистью к господствующему классу». Когда вышла философская книжка Владимира Ильича, то, кажется, в «Русском слове» или в «Русских ведомостях» был отзыв об этой книжке. В отзыве говорилось, что она написана совершенно простым и совершенно ясным языком в отличие от туманной болтовни всяких «истов» и дальше в той же рецензии. «Нам не приходилось никогда видеть соединения в одной работе абстрактно-философских понятий с политически-тактической руготней». Страшно не нравилось, что Владимир Ильич стащил абстрактную философию за волосы до земных корней, заставил увидеть ее земное происхождение и философскую борьбу, поставил параллельно той тактической борьбе и тем тактически-политическим настроениям, которые ворочались в самых глубинах земли. Он показал совершенно ясно, как эти различные тактические настроения, тактически-политические связи, формулы, лозунги, как они сопровождаются параллельно движениями философской мысли, показал наглядно реакционность всех тех высокопарных настроений, которые были характерны для того движения философской мысли. Теперь удивляются, какую колоссальную литературу Ильич тогда политически использовал.

Эта гигантская работа, которая была проделана Владимиром Ильичем, составляет один из величайших примеров для всех нас, как нужно воспитывать самих себя и как нужно воспитывать других. Нужно соединять теорию с практикой, сюда нужно смотреть и здесь искать себе образцов.

Первая годовщина. IS24 — 31 января — 1925 Ленин, о Ленине, о ленинизме. М.,192S С. 183–287

ТОВАРИЩ

Умер Ленин. Мы уже никогда не увидим этого громадного лба, этой чудесной головы, из которой во все стороны излучалась революционная энергия, этих живых. пронизывающих, внимательных глаз, этих твердых, властных рук, всей этой крепкой, литой фигуры, которая стояла на рубеже двух эпох в развитии человечества. Точно разрушилась центральная станция пролетарского ума, воли, чувства, которые невидимыми токами переливались по миллионам проводов во все концы нашей планеты, где бьются сердца рабочих, где куется сознание великого класса, где точится оружие его освободительной борьбы.

Милый! Незабываемый! Великий!

Товарищ Ленин был и останется в веках единственным и неповторяемым.

Природа и история завязали в нем замечательный узел громадного ума, нечеловеческой воли, личного мужества и той редкой человечности, которая свойственна только избранникам. И эти комбинированные силы дали нам гений Владимира Ильича.

Тов. Ленин был прежде всего вождем, таким вождем, какими история дарит человечество раз в сотни лет, по именам которых потом отсчитывают эпохи. Он был величайшим организатором масс. Точно великан шел он впереди людского потока, направляя его движение, из бесчисленных человеческих единиц строя дисциплинированную армию труда, бросая ее в бой, круша противника, обуздывая стихию, освещал прожектором своего мощного ума и прямые пути, и темные обходные закоулки, по которым приходится звучать мерной поступи черных рабочих рядов с мятежными красными знаменами.

Что делало Ленина таким гениальным выразителем миллионов?

Это прежде всего его необычайная чуткость к запросам масс. Точно было у Ленина какое-то неведомое шестое чувство, которое позволяло ему чутким ухом прислушиваться, как растет под землею трава, как бегут и журчат подземные ручейки, какие думы, какие мысли бродят в головах бесчисленных тружеников земли. Он, как никто, умел слушать. Он терпеливо и внимательно слушал солдата старой армии, крестьянина из далекой окраины, рабочего-металлиста. По случайному разговору с деревенской старухой он угадывал биение пульса в крестьянстве. По записке рабочего на митинге он, мудрец нашей партии, видел и чувствовал, какими путями бегут мысли рабочего класса. Из каждого человека он каким-то, только ему свойственным, способом точно вытягивал тысячи нитей, весь клубок социальных связей, сложных сплетений и узлов, — и перед его глазами была картина жизни миллионов, картина классовых отношений во всей необъятной стране. Ленин имел особый дар говорить с людьми, подходить к людям настолько близко, настолько интимно, что они шли к нему навстречу со всеми своими сомнениями, нуждами, запросами. С каждым Ленин находил общий язык. Ненавидя всеми силами своей могучей души противников рабочего класса, порывая с ними резко, решительно, бесповоротно, Ленин умел убеждать, терпеливо разъяснять сомнения «своих» людей борющегося труда. Оттого Ленин пользовался таким исключительным обаянием. Он очаровывал людей. Они шли к нему не как к начальнику, хотя бы и пролетарской армии, а как к лучшему другу, товарищу, вернейшему, мудрейшему, опытнейшему советчику. И он сплачивал людей вокруг себя таким цементом, которого размыть не была в состоянии никакая сила.

Вряд ли можно найти в истории такого другого вождя, который был бы так любим своими ближайшими соратниками. У всех у них было к Ленину какое-то особое чувство. Они его именно любили. Не просто ценили его мощный головной аппарат и его железную руку. Нет. Он привязывал людей пучками интимных ниточек, он был свой, близкий, родной. Он был в полном смысле товарищ, — великое слово, которому принадлежит будущее. Такими будут когда-нибудь отношения между всеми людьми…

Эта величайшая простота была у Ленина основной чертой его политики.

Это не простота наивных людей. Это именно простота гения. Он находил простые слова, простые лозунги, простые решения самых сложных задач. Ничто не было так чуждо Ленину, как «выкрутасы», поза, умничанье. Он ненавидел все это, издевался над этим проклятым наследством старого, которое еще тяготеет над нами. Он знал цену делу и был бешеным противником всякой пустопорожней шумихи.

И вместе с тем Ленин властно вел всю партию, а через нее всех трудящихся. Он был диктатором в лучшем смысле этого слова. Впитывая в себя точно губка все токи жизни, перерабатывая в своей изумительной умственной лаборатории опыт сотен и тысяч людей, он в тоже время мужественной рукой вел за собой как власть имеющий, как авторитет, как могучий вождь. Он никогда не подлаживался к отсталости, он никогда пассивно не «регистрировал» событий. Он мог идти против течения со всей силой своего бешеного темперамента. Таким и должен быть настоящий массовый вождь.

Товарищ Ленин ушел от нас навсегда. Ушел навеки. Перенесем же всю свою любовь к нему на его родное дитя, на его наследника — на нашу партию. Пусть будет она жива его духом, его умом, его волей, его беззаветным мужеством, его преданностью рабочему классу. Будем все вместе так же внимательно прислушиваться к массам, как это умел делать Ленин — наш общий вождь, наш мудрый учитель, наш милый, наш бесценный товарищ.