Газета Завтра Газета - Газета Завтра 877 (36 2010) Страница 5

      МЫ ПОМНИМ, КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

     С расстояния прошедших лет мы теперь достаточно легко можем идентифицировать политическое ядро "перестроечного" процесса. По необходимости, нам пришлось ограничиться в основном событиями 1985-1991 годов, однако корни горбачевской перестройки очевидно уходят в куда более отдаленное прошлое, к периоду хрущевской "оттепели" и последовавшей за ней брежневской "разрядки", когда, судя по всему, подготовительную "предперестроечную" работу в рамках партийно-государственного аппарата вела "коминтерновская" группа, тесно связанная с международными параполитическими структурами, видимыми и влиятельными представителями которой, судя по всему, были Отто Куусинен, Михаил Суслов, Юрий Андропов и целая "грибница" иных, куда менее заметных, но, возможно, не менее значимых функционеров.

     К 1985 году основная команда будущих "перестройщиков" и "антиперестройщиков" была уже практически полностью сформирована и представляла собой прежде всего круг выходцев из ближайшего окружения Андропова, а также диссидентского сообщества, которое было нашпиговано агентами 5-го управления КГБ. К числу последних можно отнести даже такие иконы отечественного "демократического" движения, как Леонид Баткин, Александр Солженицын и Елена Боннэр. Впрочем, их идеология была сформирована гораздо раньше, в 60-е-70-е годы и сводилась к полному и окончательному уничтожению "коммунистического проекта", хотя в разные временные периоды это камуфлировалось и "борьбой против сталинского тоталитаризма" и необходимостью создания "социализма с человеческим лицом"…

     Размывание идеологии "красного проекта" стартовало еще на ХХ съезде КПСС 1956 года, после которого Хрущев сделал свой известный доклад с "разоблачением сталинского культа личности". Но и это "действие" так же было осуществлено по законам путча вне принятых процессуальных рамок в КПСС. Данная группа "антисталинистов" безусловно сложилась в "неформальную мощную группу" после ХХ съезда вокруг Ю.В.Андропова, влияние которого нарастало все 60 и 70 гг. А в конце 70-х гг. влияние Андропова фактически стало доминирующим в партийно-государственном аппарате. Победа Андропова и его крыла имеет и свое историческое объяснение. Начиная с ХХ съезда, шла ревизия "красного проекта". В значительной мере она осуществлялась группой Суслова, которая в 1961 году протолкнула в программные документы партии замену концепции "диктатуры пролетариата" на "общенародное государство", затем ввели идейный стержень "борьбы за мирное сосуществование" как высший приоритет государства. Тем самым проводилось скатывание к "конвергенции", что и обусловило следующий виток развала страны в 80-е годы — с победой Горбачева и его последователей в высшей иерархии КПСС.

     Само избрание Горбачева имело все черты политического заговора. Внезапная и, как подозревают, не вполне естественная смерть хронически больного К.У.Черненко. Кандидатуру Горбачева на спешно собранном (Черненко даже похоронить еще не успели) заседании Политбюро ЦК КПСС, куда "не успевают" главные противники Горбачева: Щербицкий, Романов и Кунаев, весьма удачно и одновременно оказавшиеся в дальних зарубежных командировках, выдвигает А.А.Громыко. А делает это "мистер Нет", как теперь стало известно, под давлением и по инициативе Арбатова, Примакова и Яковлева, работавшего в то время директором ИМЭМО. Именно они встречались с сыном Громыко и убедили его "поговорить с отцом". Среди прямых сторонников Горбачева в Политбюро были, пожалуй, только Воротников, Соломенцев и сам Громыко. Однако сделанное одним из старейших (с 1973 года) и самым авторитетным членом Политбюро предложение не нашло возражений у других участников заседания, занимавших по данному вопросу, скорее, нейтральную и конформистскую позицию. Показательно, что в "команду Горбачева" входили и номинальные "консерваторы" — такие, как Лигачев, а также ряд ответственных работников ЦК, выдвинутых и закрепленных на своих постах Ю.В.Андроповым. Сходными обстоятельствами, видимо, объясняется и возвышение группы Яковлева—Шеварднадзе в руководстве КПСС второй половины 80-х годов, и удивительная политическая биография Ельцина.

     Все они в той или иной степени были задеты неким анкетным "компроматом", что делало их в определенной степени "управляемыми" со стороны держателей данной информации, которые уже с середины 60-х годов осторожно, но последовательно взяли курс на "конвергенцию" с Западом — пусть даже сначала в политкорректных для СССР формах "мирного сосуществования двух политических систем" и "разрядки международной напряженности".

     В качестве "реперных точек" этого процесса можно назвать практически параллельные события "парижской" и "пражской" весны 1968 года, успешную "реализацию" американской лунной программы, отмену золотого содержания доллара, встречи Брежнева и Никсона в 1971-73 годах, "золотую хоккейную серию" СССР—Канада 1972 года, которая, как и "перестройка", завершилась поражением советской стороны на своей собственной территории, арабо-израильскую войну 1973 года, программу "Союз—Аполлон", Хельсинкские соглашения 1975 года и так далее…

      LAST BUT NOT LEAST (ПОСЛЕДНЕЕ ПО МЕСТУ, НО НЕ ПО ЗНАЧЕНИЮ)

     Всё это, несомненно, следует иметь в виду сегодня, когда под речи об инновационном развитии России всё активнее начинает осуществляться сценарий "перестройки-2", а параллели между Медведевым и Горбачевым не проводит разве что ленивый. Современная РФ, в отличие от СССР 1991 года, обладает минимальным запасом прочности как в экономическом, так и в военном, и во внешнеполитическом отношении, её совокупный относительный потенциал на мировой арене составляет в лучшем случае 10% от советского. В то же время, обладая гигантской слабозаселенной территорией с богатейшими запасами сырья и системой государственного управления, качество которого деградировало до предела выживаемости, что наглядно показали летние пожары 2010 года, Россия становится весьма привлекательным объектом для агрессии — прежде всего со стороны своих геостратегических соседей, в число которых входят такие значимые величины современного мира, как США, Китай, исламский мир, Япония и Европа (не стоит забывать о том, что, например, ситуация с Калининградской областью весьма "интересна" для Германии, в Республике Карелия — для Финляндии, а суверенитет "малых народов" европейской части России, на традиционной территории расселения которых находятся крупные запасы нефти и газа, давно и сильно волнует весь Евросоюз с его Европарламентом, ОБСЕ и прочими надгосударственными структурами). В этом, собственно, и заключаются "стратегические интересы" пограничных с нами государств в отношении РФ.

     Возможностей для разрушения хрупкой политической стабильности в России сегодня тоже великое множество. Тут и взрывной рост цен на продовольствие, и банкротство предприятий, в том числе — градообразующих, и крупные корпоративные дефолты, например — того же "Газпрома", и межэтнические/межконфессиональные конфликты, и вполне вероятное снижение цен на энергоносители, дающие сегодня почти две трети доходов федерального бюджета, и инфраструктурные катастрофы: ведь трубопроводы, атомные станции, химические предприятия, железные дороги, коммунальные службы, даже военные части, включая те, где находятся носители ядерных зарядов, — все они входят сегодня в "группу повышенного риска", и никто не даст гарантии, что с ними в обозримом будущем ничего не случится. А если вспомнить историю "нефтегазовых войн" с Украиной или конфликта в Южной Осетии, то и внешнеполитических угроз вполне достаточно.

     В то же время в России пока не видно организованных политических сил, намеренных, а тем более — способных противодействовать всему спектру этих вызовов, четко отстаивающих наши национальные интересы, интересы "Большой России".

     Выборный цикл 2011-2012 годов, в который сегодня медленно вползает и наша "властная вертикаль", и наше общество в целом, с этой точки зрения, выглядит следующим образом.

     Выдвижение от "партии власти" действующего президента Дмитрия Медведева или другого представителя "либерального" проамериканского крыла в кремлевском руководстве в течение года обеспечит "разнос" всей государственной машины и дежавю "перестроечной" модели с конфедерализацией России от Дальнего Востока до Волги и Кавказа.

     Вполне вероятная альтернатива, связанная с возвратом Владимира Путина на президентский пост, реализацию такого "ускоренного сценария распада" исключает, однако неоднократно заявленная им приверженность к рыночным принципам и "либерально-монетаристской" социально-экономической модели имени Гайдара—Чубайса—Кудрина, по сути, лишь оттягивает неизбежное крушение государственной структуры РФ — в лучшем случае, всего на несколько лет.