Владимир Губарев - Зарево над Припятью Страница 5

– Когда обращаешься к прошлому, – говорит Андрей Андреевич, – почему-то в голову лезут пустяковые случаи.

– Какие?

– Например, верблюды. Пекарни у нас тогда не было, хлебом снабжал некто Карпиков. Приехал этот Карпиков из Средней Азии и захватил с собой двух верблюдов. Воду и муку на них возил. Сильно мы удивлялись тогда, глядя на них. Ничего, добрая скотина. Нашу грязь – осенью и весной поселок в болото превращался – месили, и хоть бы что. Лошадь не всегда пройти могла… Или другой случай. Как-то после смены увели козу у Марьи и оставили в шахте. Утром приходят горняки, вдруг видят в темноте два огонька горят и что-то белое летит к ним навстречу. Испугались ребята и что было сил наверх. А одной шахтерке страх ноги приморозил, и она осталась как вкопанная. Коза подбежала к ней, прижалась, не отходит… Года два вспоминали про это… Мало веселого в нашей жизни было…

– Я слышал, что некоторые шахты боятся. Вам когда-нибудь было страшно под землей?

– Знаю, боятся. Со мной впервые пошел паренек один. Новички, а значит, первое испытание – на клети.

Как нас тогда проверяли? Просто очень. "С ветерком" клеть вниз бросят – испугаешься или нет? Так вот, мой дружок так перепугался, что в другие края подался.

Мне по-настоящему страшно было лишь один раз, в 1938 году. Технически грамотных людей не хватало, вот и произошла ошибка… Большие пустоты образовались в породе, они вызвали обвал. Несколько семей остались без кормильцев, многих сильно зашибло. Но потом уже никогда таких несчастий не было. И специалисты появились, и рудник изменился. Не узнать совсем. Сейчас даже в шахту можно белые туфли надеть, не запачкаешься.

– Не преувеличиваете? – усомнился я.

– Точно. Не везде, конечно, а по рудничному двору наверняка пройдете, до тех пор, где разветвления начинаются к выработкам. Увидите сами…

– Удивительная судьба у нашего рудника, – вмешивается в разговор Андрей Александрович Скрыпник, начальник производственно-технического отдела шахты "Ольховка". – Жили мы всегда на отшибе Криворожья.

Народу мало, каждый друг друга знал отлично, отец и сыновья в забое вместе… А после войны рудник расти начал. Особенно когда уран нашли…

– Вы с 1934 года здесь? – спросил я Скрыпника.

– Да, с «Капитальной» – первой шахты рудника.

Вся история перед глазами, день за днем как на ладони.

Правильно говорил Андрей Андреевич, как день от ночи, отличается нынешний рудник от прежнего. Ничего похожего. А технику и сравнивать даже невозможно, так далеко шагнула она вперед. Вот мы, к примеру, взрывные работы в шахтах проводим. До пятисот тонн – один заряд. А когда первый раз взрывали породу, очень боялись. Опасались за копер – не упадет ли? Привязали к вершине проволоку, внизу – груз, отвес получился.

Взял я прибор и направил его на копер. Смотрю в трубу и жду. Неожиданно колыхнулась подо мной земля.

Я так растерялся, что даже на ногах не удержался и упал на колено. Носом об трубу ударился. Однако замерить колебания копра все же сумел. Отвес еще долго качался… Первый большой взрыв был, конечно, в диковинку. А теперь привыкли, никто и внимания не обращает. Правда, глубоко взрываем, не то что раньше, но все же тут чувствуется.

– Андрей Александрович, вы были свидетелем того, как здесь обнаружили уран. Расскажите о тех днях, – попросил я.

– Прибыла к нам экспедиция из Москвы. В 1946 году. Вначале нашли ванадий. Но запасы его невелики, особого интереса они не представляют… Вообще-то в наших местах все есть, даже золото, правда, мало… А уж потом «наткнулись» на уран. Ну, сначала ничего не сообщали, пока не приехали специалисты. Работа закипела, уже вскоре мы выдали первую тонну урановой руды.

Дальнейшая история – перед вашими глазами. Шахты росли, совершенствовались, обеспечивались новейшей техникой. Самые современные не только в Криворожье, но и во всей страна у нас шахты…

…Над зоной обрушения высится копер шахты "Капитальная". Пустые глазницы прилегающих к нему зданий смотрят на мир отчужденно. Из них вывезено все оборудование, которое можно еще использовать. А оставшееся школьники берут на металлолом.

Старая шахта – первенец Желтых Вод – отслужила свой век. А вокруг поднялись другие копры. Над ними развеваются красные знамена – идет добыча сверхпланового урана.

"Раньше урана на земле не было. А потом построили наш город, и он появился. Теперь на уране работают все атомные электростанции. А многие еще строятся…"

Идет урок в шестом классе. Ребята пишут сочинение "Что ты знаешь об уране?". Они рассказывают о своем городе, о родителях, о себе.

"Это очень важный металл. Дедушка был на войне, два ордена получил, но потом его послали в Среднюю Азию. Там он делал урановую руду, она нужна была Курчатову…"

"Очень трудное положение сложилось после войны.

У американцев были атомные бомбы, две из них они сбросили в Японии, и там погибло полмиллиона людей.

Чтобы обезопасить страну, советские ученые создали атомную бомбу. Она была испытана летом 1949 года…"

"Историю, как был получен уран и сделана бомба, я не знаю. Нам бомба не нужна, потому что мы строим электростанцию из атомов. Думаю, что их распорядился сделать Ленин, сразу же за "лампочкой Ильича"…"

Десятиклассники пишут сочинение на ту же тему.

И восьмиклассники – тоже. Всего сто школьников. Что им известно об атомном веке?

…Анри Беккерель почувствовал боль. В жилетном кармане он нес пробирку с радием, и теперь на теле оказался ожог. Кожа покраснела, затем образовалась язва.

Рана прошла только через два месяца.

Так началась "радиевая лихорадка". Выяснилось, что с помощью лучей можно излечивать кожные заболевания, опухоли и даже некоторые формы рака. Радий, открытый супругами Кюри, неожиданно стал самым популярным и дорогим веществом на свете. Пьер и Мария Кюри опубликовали технологию его добычи, чтобы все люди планеты могли использовать необычный элемент.

21 мая 1918 года Академия наук направила Советскому правительству письмо о том, что необходимо наладить в стране производство радия, чтобы ученые молодой Советской Республики могли вести "всестороннее изучение свойств этого удивительного элемента".

"Во время революции многие очень важные дела решались быстро. Владимир Ильич Ленин хотел, чтобы все люди жили счастливо, были культурными и образованными… Точно не знаю, но уверена, что и об атомной энергетике он заботился. Ведь сразу после революции возникло предложение электрифицировать Россию".

Права шестиклассница! И в ее словах, пусть наивных и не совсем точных, верно отразилась основная забота Ленина, партии, молодого государства о научном потенциале страны. И именно поэтому уже через полтора месяца после письма академии была назначена Коллегия по созданию и эксплуатации экспериментального завода для извлечения радия. Ее возглавил В. Г. Хлопин. По декрету Совнарком выделил для нужд коллегии 418 850 рублей.

А 28 октября В. И. Ленин отправил Уральскому совнархозу телеграмму, в которой говорилось, что надо "немедленно начать работы по организации радиевого завода согласно постановления Выссовнархоза".

Задумайся, читатель! Разгар гражданской войны, голод, разруха. О каком радии может идти речь?! Но миллиграммы радия – это будущее науки… Урал был захвачен белогвардейцами. Однако, как только Красная Армия освободила его, исследования возобновились.

Чуткость и внимание к науке, столь характерные для молодой республики, не могли не всколыхнуть ученых.

И они трудились самоотверженно. Виталий Григорьевич Хлопни писал в Петроград: "Получить конечный заводской продукт, помимо личного для меня интереса, в тех варварских условиях, в которых приходится сейчас здесь работать, мне представляется, будет иметь решающее значение и в деле закрепления всего радиевого дела за Академией наук…"

1 декабря 1921 года, когда в руках ученых оказались 4,1 миллиграмма препарата радия, можно считать днем рождения нашей атомной промышленности.

– Я счастлив сообщить академии, что… сотрудникам Радиевого института под непосредственным руководством В. Г. Хлопина удалось получить из русской руды первые пробы радия, – сказал на заседании физико-математического отделения Академии наук В. И. Вернадский. – Работа на заводе налажена… Радий получен из нового радиевого минерала, который был установлен впервые в минералогической лаборатории академии несколько лет назад…

Через четверть века возникла Лаборатория № 2, превратившаяся позднее в институт атомной энергии – один из ведущих мировых научных центров. Изучение радия, серия открытий в физике, сделанных советскими учеными, исследование геологических богатств Родины, становление атомной промышленности – все это началось в первые годы Советской власти. И среди ближайших соратников И. В. Курчатова были те, кто получал первый отечественный радий…