Газета Завтра Газета - Газета Завтра 47 (1096 2014) Страница 5

Но всё равно их было немало. Мне докладывали цифры: к концу мая по Донецкой республике записалось добровольцев 28 тысяч человек. 28 тысяч человек реально ждали оружия. Если даже половину отмести: криминальные элементы, случайные, то даже половина - это 14 тысяч человек. Если бы у нас было оружие, то ситуация развивалась совсем иначе, чем она развивалась. К моменту моего отбытия из Донецка у нас под ружьём и 10 тысяч не было. В Славянской бригаде по спискам было около 9 тысяч. Но из них комбатантов, то есть непосредственно бойцов, около 5 тысяч. Остальные - тыловики, повара, волонтёры, снабжение

Александр ПРОХАНОВ. Когда вы воевали в Славянске, вы были только военным или чувствовали себя и политиком? Люди, обращаясь к вам, спрашивают: "Кто ты, Стрелок?"

Игорь СТРЕЛКОВ. Честно говоря, я не собирался ни в коей мере не то что заниматься политикой, но даже светиться. В Крыму я тоже многое сделал. Переговоры по сдаче штаба флота я начинал, ходил туда в одиночку, беседовал со всем штабом. Но факт в том, что я нигде не засветился. Да, где-то на фотографиях какой-то полковник. Я же не говорил, что в запасе или отставной. Для решения моих тактических задач было выгодно, чтобы меня все считали действующим. При этом я нигде не кричал, что я действующий. Просто говорил - полковник. А сами додумывайте. Ну, вот и думали: какой-то полковник. То, что я отставник, знали несколько человек. А остальные думали, что хотели. Ни фамилии, ни имени моего не знали.

Так же я планировал вести себя и в Славянске. Собирался найти харизматического лидера и оказать помощь  как советник. Первое время я так и поступал. Поэтому Пономарёв всё время мелькал. Он - народный мэр. был очень активным. Был полезен в своё время. Потом всё пошло иначе. И я не нашёл никого, кого можно было бы двигать в качестве политического лидера.

А потом просто пришла команда засветиться: приедет Денис Пушилин, его полностью поддержать. Хотя я и так все мосты сжёг, без документов там был, все бойцы оставили документы при переходе границы, но это отрезало возможности для отступления как такового вообще.

Как только я без маски, без "балаклавы" выступил по телевизору с Пушилиным, во-первых, все поняли, кто такой Стрелок. Хотя и до этого знали, что реально я командую, перехват уже был опубликован, был мой фоторобот, но тут увидели меня воочию. Тут же меня вычислили, повезли на квартиру в Москве. Я этот момент не учитывал: и не успел даже родственников предупредить. Родственников я вообще в курс никогда не вводил: что я, где, как. В результате я понёс потери в личном плане из-за этой засветки, потому что не могу жить у себя, пользоваться своей библиотекой. Не говоря о том, сколько пережили мои родственники, которые обо всём узнали тоже по телевизору. Всю войну в Славянске у меня была военная диктатура. А дальше я не лез.

Александр ПРОХАНОВ. Вы считаете, что ваш опыт - чисто военный, не политический. Вы были министром обороны, командиром бригады?

Игорь СТРЕЛКОВ. В Славянске был батальон, бригады не было. Первый славянский добровольческий батальон. Было знамя, штандарт. До выхода из Славянска я фактически не осуществлял никакого влияния на Донецк в качестве министра обороны. Я постепенно выстраивал фронт. Реально мне подчинился Мозговой, я ему иногда ставил задачи. В строевом отношении он мне не подчинялся, но в тактическом. оперативном - подчинялся. Я рассматривал свою линию фронта по линии Лисичанск-Красный Лиман. Гарнизон Славянск подчинялся, Краматорск подчинялся, Дружковка-Константиновка. Какое-то время мне подчинялась и Горловка, Безлер, потому что я помог ему, - послал отряд на зачистку города, без моего отряда он бы его не взял под контроль. 

Александр ПРОХАНОВ. Мне кажется, всё, что произошло тогда в Славянске и Донецке с вами, так или иначе связано с восстановлением государства. И вы участвовали не просто в восстановлении военной организации, но и государства в целом. То есть у вас была сознательно или бессознательно политическая роль, вы стоите у истоков установления государства.

Игорь СТРЕЛКОВ. В тот момент я отлично понимал, что наедине Донецк и Луганск биться против укров не смогут. Тем более - при отсутствии собственной военной промышленности, дееспособного правительства из местных. А изначально я исходил из того, что повторится крымский вариант - Россия войдёт. Это был самый лучший вариант. И население к этому стремилось. Никто не собирался выступать за Луганскую и Донецкую республики. Все изначально были - за Россию. И референдум проводили за Россию, и воевать шли за Россию. Люди хотели присоединения к России. Российские флаги были везде. У меня на штабе был российский флаг и у всех. И население нас воспринимало под российскими флагами. Мы думали: придёт российская администрация, тыл будет организован Россией и будет ещё одна республика в составе России. И о каком-то государственном строительстве я не думал. А потом, когда понял, что Россия нас к себе не возьмёт (я себя ассоциировал с ополчением), для нас это решение было шоком.

Александр ПРОХАНОВ. Оно не окончательное.

Игорь СТРЕЛКОВ. У нас ничего нет окончательного, в том-то и дело. Война идёт полгода, а мы до сих пор не знаем: "едына" Украина, не "едына" Украина. Что для нас важнее: газовые поставки или русское население на Юго-Востоке?

Александр ПРОХАНОВ. Хотелось бы, чтобы и то, и то. Но не получается.

Игорь СТРЕЛКОВ. А если не получается, то всё-таки, что важнее? Мне докладывают, что ежедневно в Донецке бомбят. Каждый день присылают полные списки попаданий: куда что попало, где какой снаряд. Вот, накануне, с двух ночи до пяти утра разносили город просто. Разносили! В один из дней с раннего утра до позднего вечера - разносили. Ещё немного - и превратят в Сталинград. А мы будем торговаться по сотне за нефть. И получается, что в торговом отношении мы с Украиной сотрудничаем, помогая ей выжить, а на фронте воюем.

Вообще, если бы я был нацелен захватить власть в ДНР, я бы смог захватить, никаких проблем. Когда я приехал из Славянска в Донецк, все ждали, что я захвачу власть. Но у меня была задача защитить республику, а не захватить власть.  Я бы с удовольствием туда вернулся.  И я считаю, что всё делал правильно 

Александр ПРОХАНОВ. Я тоже так считаю.

Игорь СТРЕЛКОВ. Но спусковой крючок войны всё-таки нажал я. Если бы наш отряд не перешёл границу, в итоге всё бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе. Было бы несколько десятков убитых, обожженных, арестованных. И на этом бы кончилось. А практически маховик войны, которая до сих пор идёт, запустил наш отряд. Мы смешали все карты на столе. Все! И с самого начала мы начали воевать всерьёз: уничтожать диверсионные группы "правосеков". И я несу личную ответственность за то, что там происходит. За то, что до сих пор Донецк обстреливается, - я несу ответственность. За то, что Славянск оставлен, конечно, я несу ответственность. И за то, что он не освобождён, я тоже несу ответственность.

Но, поскольку "за неимением гербовой, пишем на простой", - мы создаём движение, чтобы хотя бы так, гуманитарно оказывать поддержку ополчению.

Сказать, что мы их обеспечиваем, нельзя. Но мы помогаем реально. Половина армии одета сейчас в зимнюю одежду, которую мы им поставили. Наша помощь идёт в войска.  А обеспечить гуманитарной помощью население способно только российское государство. Только государство! Из госрезервов надо брать. На те деньги, что собираем, мы можем помочь ополчению, семьям, раненым, но и то далеко не всем.

Александр ПРОХАНОВ. Оглядываясь на свою жизнь, не думаете ли вы, что все переломы в вашей жизни, броски, войны - это результат какой-то таинственной логики, которая заложена даже не в вашу натуру, а в судьбу?

Игорь СТРЕЛКОВ. Я против любой мистики в этом отношении. Просто считаю, что в каждой ситуации надо поступать -  не всегда получается, к сожалению, - правильно: "Делай, что должно, и будь, что будет".

Александр ПРОХАНОВ. Но сами ситуации возникают случайно или логично?

Игорь СТРЕЛКОВ. В той каше, что образовалась после распада Советского Союза, может быть всё что угодно. На войне встречаешь таких людей, которые ещё больше прошли и испытали. Я оказался под прицелом камер. Но встречал огромное количество людей, которые этого заслуживают намного больше. И прошедших больше, и более талантливых во многом. У меня воевал офицер, который знает три языка, ещё до Донецка прошёл пять войн. Совершенно уникальной судьбы. Но по каким-то несовпадениям эти люди находятся под спудом. Может быть, их час ещё настанет. Эта мистика - реальная случайность.

Александр ПРОХАНОВ. Но у мистики есть своё поле. Она где-то существует, где-то реализуется. И реализуется не среди звёзд, а в человеческих взаимоотношениях. Вы не примеряете на себя политический кафтан?