Газета Завтра Газета - Газета Завтра 295 (30 1999) Страница 5

Д.А. Ну да, бабки, тачки, телки, домик в Испании — круто...

В.В. Не только это, но и ощущение того, что ты на что-то в этой жизни реально влияешь. А какой путь предлагают сегодня своей смене коммунисты? Какие соображения можно высказать по этой проблеме?

М.П. В чем недостатки работы партии с молодежью? Часто говорят, что в партии нет молодежи или молодежи мало. Но ведь коммунисты объективно рассчитывали на то, что произошло историческое недоразумение, что антинародный режим вот-вот обанкротится, народ его не примет, не сегодня-завтра начнутся волнения, восстания, и власть сама упадет им обратно в руки. Поэтому, в общем-то, молодежи нечего делать, да она и не успеет ничего сделать — нужны прежде всего опытные профессионалы, знающие советскую систему, проверенные кадры. Оказалось, что нет. Всегда надо рассчитывать на самое плохое — это залог любой победы. Что никуда массы не пойдут, что люди останутся загипнотизированными. Банальная формула: “Разделяй и властвуй!”— действует сегодня не хуже, чем во времена Древнего Рима. То же самое — с жилищно-коммунальными реформами. Если бы их провели сразу — все, получилось бы народное восстание. Нет, их провели по частям, постепенно, одним давая льготы, другим нет, потом отбирая у первых, что-то обещая вторым. В результате по Московской области эти реформы прошли и не вызвали никакого массового протеста. У них работают все-таки профессионалы, работают за серьезные деньги, а у нас профессионалов пока не хватает, не говоря уже о деньгах. Но деньги все-таки — не главное.

Д.А. Ничего отдельно плохого или отдельно хорошего в работе КПРФ с молодежью нет. И ошибки, и достоинства одни и те же. Была депутатка от КПРФ Митина и был депутат от КПРФСемаго. Если говорить о каких-то особенностях, то все-таки копировать КПССне стоит, не стоит создавать вообще “свой” комсомол, а сразу вводить молодежь в работу партийных организаций. Ведь сейчас комсомольцы воспринимаются как недоделанные коммунисты. Комсомолец — значит, не дорос, не созрел для партии. Но в то же время могу сказать, что в КПРФ работа с молодежью поставлена лучше, чем во всех остальных российских партиях, вместе взятых.

М.С. Я считаю, что специальные молодежные организации партии нужны, потому что люди в них постепенно укрепляются в своих предпочтениях, в своих взглядах, приобретают навыки политической борьбы и так далее.

А.К. По-моему, беда в том, что многие организации-члены НПСР действуют вразнобой, каждый за себя и для себя. И мне кажется, что с самого начала существует и продолжает существовать разрыв между рядовыми коммунистами, неважно: молодыми или старыми,— и руководящими органами партии. Это уже было в КПСС и привело к ее краху. Не хочется, чтобы КПРФ повторяла ошибки своей предшественницы.

М.С. К вопросу о координации левых сил. Вот та программа НПСР, которая была опубликована,— никто не знает или не говорит, откуда она вообще появилась. Даже второй секретарь ЦК Купцов признался, что этой программы не видел. Похоже, что и Зюганов ее не читал. Члены НПСР ее тоже не обсуждали и не видели.

В.В. А почему лично вы пришли в КПРФ, почему связываете с ней свои надежды, свои жизненные планы? Как работаете в партийной структуре? С чем связан ваш выбор?

В.Н. Мой выбор определили события октября 1993 года. После расстрела Верховного Совета я понял, что должен находиться по эту сторону баррикад. Ведь тогда дело было не в Хасбулатове и не в Руцком, так что Зюганов правильно вывел КПРФ из-под удара как организацию в целом. А Верховный Совет защищали прежде всего советские люди, коммунисты. Хотя там были все, кому ельцинский режим не по душе. В общем, под тремя разными знаменами сразу победить невозможно. Триколор — понятное дело, флаг предательства. Императорский флаг семейства Романовых — с ним у меня ничего общего. Да и выродилась эта династия. А красный советский флаг — как раз то, что связано не только с прошлым, но и с будущим. С моим личным будущим, по крайней мере. Сегодня я занимаюсь информационным обеспечением КПРФ, работаю в Интернете с базами данных, в том числе и закрытого характера. Наша группа ведет и слежение за сигнальной информацией. Чувствую себя на переднем крае всего, что происходит в стране и в мире.

М.С. Я лично при Советской власти лет десять пожил, поэтому чего-то соображал, и могу сравнивать ситуацию. Я всегда считал себя гражданином великой страны и на уроке географии, например, когда смотрел на карту мира, просто получал удовольствие от того, какая у нас держава. Я готов был стать рядовым гражданином СССР и жить нормально, тем более, что все условия для этого были. Была работа, была более-менее достойная зарплата, никто не бедствовал и не голодал. Это все враки, что нынешние “демократы” показывают и говорят. А когда они пришли в 91-м и все разрушили, я понял, что пока их за Можай не загоню, не успокоюсь. Так это и остается по сей день. А когда в партию пришел, то мои чувства получили теоретическое обоснование, и я понял, почему партия была той силой, которая скрепляла единство страны, почему это — единственно возможная модель развития для всего человечества и так далее. Об этом можно долго говорить, но основы моего выбора были такие.

Д.А. Действительно, вопрос большой, на него можно час отвечать. Но про себя я могу сказать, что всегда был коммунистом, сколько себя помню, родился таким. Цель моей жизни, как, надеюсь, и моих соратников,— это построение справедливого общества. А справедливое общество — это и есть коммунизм. В данной ситуации Россия подошла к построению этого справедливого общества ближе, чем другие страны. Поэтому с возрождением коммунистической России, а оно совершенно неизбежно, произойдет и возрождение всего мирового сообщества. Вот с этим я и пришел в компартию, работаю в нашей организации КПРФ и органах местного самоуправления, пишу статьи в патриотической прессе. Политическая борьба — это очень многогранный процесс. Это и общение с людьми, и реальная помощь им, и отстаивание их интересов, и огромная отдача, если люди тебе поверили и пошли вместе с тобой. Другой жизни для себя сегодня не представляю.

М.П. Ну, мой путь в компартию был не слишком типичным. Я серьезно занимался спортом, боевыми единоборствами. В политику пришел после 1993 года. Это действительно был год пробуждающий. Я не участвовал в событиях на Пресне, я сидел дома и смотрел танковую атаку по телевизору. Вот это зрелище, которым ребята из Си-эН-эН хотели нас запугать, побудило меня к резким и конкретным действиям. Я тогда начал искать единомышленников — и мне, считаю, повезло выйти на контакт с Петром Марковичем Абовиным-Егидесом, с которым многие вопросы удалось обсудить по переписке и при личных встречах. Затем я активно участвовал в создании местной организации Партии самоуправления трудящихся, во главе которой стоял Святослав Федоров, вошел в Высший СоветПСТ, соприкоснулся с миром большой политики. Но из этой партии я вышел после того, как Святослав Федоров отверг требование моих товарищей по Ногинской районной организации снять свою кандидатуру на президентских выборах 1996 года в пользу Геннадия Зюганова. В КПРФ я и пришел потому, что не вижу никакой другой реальной силы, которая могла бы изменить ситуацию. Нет больше никого и ничего на самом деле. Это во-первых. А во-вторых, коммунистические идеалы мне действительно дороги и близки. Я продолжаю работать как профессиональный политик, каковым себя и считаю.

А.К. Для меня даже вопроса о выборе своей позиции не было. Все мои профессиональные, социальные, идейные предпочтения связаны с Советским Союзом, а его строили коммунисты. Я преподаю в школе, рассказываю ученикам о прошлом нашей страны, занимаюсь детскими творческими коллективами. Ведь то, что сегодня сотворили с детьми, не поддается никакому спокойному описанию. Особенно в столице. В провинции еще нет этого культа самодостаточности, агрессивного потребительства. Будущее нашей страны под угрозой. Поэтому я — в КПРФ.

В.В. А как вы относитесь к такому утверждению, что модель общественного развития, которой следовал Советский Союз во главе с КПСС, воспитывал в людях социальный инфан- тилизм, подавлял их инициативу и ответственность, регламентировал все стороны жизни, что и привело в конечном итоге к катастрофе нашего общественного строя? Бесплатное образование — пожалуйста, лечение и отдых — пожалуйста, работа — только приходи вовремя. Вот и получился в таких тепличных условиях пассивный социальный тип, этакий детсадовец, ожидающий, что ему дадут сверху, не способный ни бороться за свои интересы, ни даже понимать, в чем они по-настоящему заключаются? Вот и продолжают демократы использовать этот стереотип, например, в своей антиармейской пропаганде. Вы, наверное, видели листовки, призываю- щие уклоняться от призыва с симпатичным пухленьким малышом, использующим солдатскую каску вместо ночного горшка с лозунгом: “При- зыв в армию? Спасибо, нет!” Как будто в армию призывают таких карапузов, а не граждан России...