Юрий Уваров - Величие и падение семьи Буссардель Страница 5

Соприкосновение с живой действительностью окончательно оторвало Агнессу от Буссарделей. Если она и не стала борцом, человеком действия, не нашла еще себя, своего настоящего дела, то по крайней мере она полностью освободилась от довлеющего над ней груза буссарделизма.

События второй мировой войны, определяющие окончательный отход Агнессы от Буссарделей, ускорили полный распад этой семьи. Общественные катаклизмы в XX веке приобретают столь всеобъемлющий характер, что задевают всех, даже таких богачей, как Буссардели. Им до сих пор удавалось благодаря могуществу своих денег укрываться от всех общественных бурь. Но немцы пришли в Париж. Франция была оккупирована, последствия поражения ложатся на плечи всего французского народа, в том числе и национальной буржуазии. Резко упала финансовая активность, делать деньги мог теперь лишь тот, кто желал сотрудничать с врагом. Здесь-то и проявилось национальное достоинство даже у Буссарделей. Они не стали коллаборационистами, но, правда, не пошли и в Сопротивление. Они заняли пассивно враждебную позицию по отношению к оккупантам. Впервые за сто с лишним лет Буссардели столкнулись с трудностями в быту: отсутствие личного транспорта, отказ от привычного комфорта, скованность в передвижении и т. д.

Молодые мужчины из рода Буссарделей оказались на войне. Один из них брат Агнессы - умер в плену. Война и то страшное, что она несет с собой, не обошла и Буссарделей.

Резкое нарушение привычного, казавшегося незыблемым порядка жизни заставило Буссарделей оглядеться вокруг. Конечно, и сейчас их в первую очередь тревожили не судьбы родины и народа, а судьба своего имущества, которое могло быть реквизировано немцами. Некоторые из Буссарделей даже поднимаются до робкого протеста. Тетя Эмма, например, громко, в публичных местах, выражает свое возмущение тем или иным проявлением расизма немцев, высказывает недовольство установленными и оккупированном Париже порядками. Мужчины носят в петлицах ленточки орденов первой мировой войны, чтобы досадить оккупантам.

Буссардели под влиянием событий до какой-то степени "подобрели": они примиряются с Агнессой, даже допускают к себе ее ребенка, небуссарделевского происхождения. Чтобы произошло такое смещение буссарделевских понятий, нужны были действительно события чрезвычайной важности. Однако эти изменения в буссарделевском облике военного времени не были глубокими, коренными, они не затрагивали самой сущности их буржуазной натуры. Как только жизнь вошла в нормальную колею, с новой силой вспыхнули алчность, неуемная жажда денег, семейные склоки и скандалы. Мать Агнессы ведет кампанию, чтобы отобрать у дочери виллу, унаследованную ею от мужа Ксавье, деньги, которые могли бы достаться ее незаконнорожденному сыну, Эриа показывает, до какой жестокости и бесчеловечности может дойти родная мать, начисто отбросившая привязанность к дочери ради корыстных интересов.

После войны буссарделевский мелочный, хищнический дух, который никакие события в мире не могли вытравить, стал проявляться в особенно обнаженной и жестокой форме. Подобно осенним мухам, которые кусаются злее, чем летние, Буссардели становились все мелочнее и ожесточение - и послевоенные годы, когда их сила, вес, влияние резко пошли на убыль. На смену старой буржуазии, воплощением которой были Буссардели, приходят новые еще более могущественные буржуазные династии, связанные с международным монополистическим капиталом, имеющие поддержку за океаном и в той же Германии, победу над которой отпраздновал французский народ. Берут верх капиталисты еще более напористые, наглые и беззастенчивые, чем были Буссардели. Они всплыли на поверхность сразу после Освобождения. Филипп Эриа воссоздает исторически точную картину жизни "высшего света" только что освобожденной Франции. В деловой сфере появляются всякие темные дельцы, примазавшиеся к победе, возникают фальшивые "герои", объявляющие себя освободителями, создаются новые финансовые и промышленные компании, выдвигаются на первый план в финансовой деятельности люди с сомнительным прошлым, пришлые "чужаки", еще более бесчеловечные и жестокие, чем старая коренная буржуазия. Буссарделей оттесняют с авансцены. Одновременно терпят крах все прежние семейные традиции, разрушается даже формальное единство семьи. Некоторые из родственников уходят из маклерской конторы, заводят собственное "дело".

Послевоенное поколение молодых Буссарделей теряет полностью уже не только буссарделевские моральные устои, но и вообще какие бы то ни было принципы. Они вырождаются в современную "золотую молодежь". Часть из них спешит влиться в новые династии, захватившие власть. Один из юных Буссарделей оказывается замешанным в преступлении и вынужден уехать воевать в Индокитай. Другой, порывая с понятиями своего семейства" женится на простой машинистке. Потрясены все основы семьи Буссардель. Ее фактически больше не существует.

Но буссарделизм не умер. Он принял новые формы, еще более чудовищные и античеловечные, вошел в быт и нравы новых хозяев буржуазного мира. Его дальнейшая судьба еще ждет своего историка.

* * *

Трилогия Филиппа Эриа - свидетельство высокого художественного мастерства писателя. Несмотря на большой объем романов, все они представляют единое целое. В каждом образе, в каждой детали трилогии раскрывается общая цементирующая всю книгу идея: буржуазные отношения губительны для человеческой личности. Пишет ли автор о манере Фердинанда Буссарделя держать голову, или о тучной неподвижности старой Амелн, или о тупой ограниченности Теодора, все эти, даже, казалось бы, чисто индивидуальные черты характеризуют определенные социальные качества членов буржуазной семьи, помогают воссоздать эволюцию облика французского буржуа на каждом этапе его исторического развития.

Широко использует Эриа в романе образы-сравнения, и каждое сравнение несет в себе глубокий смысл, имеющий все ту же разоблачительную цель. Например, рассказывая о Викторене, разглядывающем свою невесту, автор пишет: "Ему вспомнилось, как в первые годы своего пребывания в Жавеле он ловил весною больших ночных бабочек, как его странно, болезненно волновало трепетание их крыльев в ладони и как он, в конце концов, мягко сжимая руку, давил их". Точно так же, с животным бессердечием раздавит Викторен жизнь сидящей рядом с ним юной девушки. Это сравнение как бы подготавливает читателя к трагической судьбе, которая ждет Амели, судьбе, являющейся беспощадным обвинением буржуазному браку.

Особенно выразительны художественные сравнения, характеризующие хищническую натуру Буссарделей. Эриа пишет, например, о матери Агнессы: "Мари Буссардель, неистовая и похудевшая, сквозь решетки парка Монсо напоминала паука в центре паутины". Этот образ сразу же дает представление о ненасытном, алчном характере Мари Буссардель, которая будет искусно плести паутину интриг, чтобы отобрать состояние у своей дочери.

Некоторые сравнения носят аллегорический характер. Роман "Золотая решетка" кончается почти символической картиной: Агнесса Буссардель, уже зрелая, много пережившая женщина, мчится на автомобиле. За рулем сидит ее сын-подросток. Надвигается вечер. Агнесса и ее сын, вырвавшись навсегда из мира Буссарделей, едут навстречу неизвестному будущему, которое ждет Агнессу в вечер ее жизни. Эта аллегория оправдана всем материалом романа, она не является надуманной, оторванной от реальной почвы. Она помогает читателю почувствовать, что Агнесса вступает в новый, более светлый период своей жизни.

Первая часть трилогии открывается и завершается изображением фамильного склепа семьи Буссардель на кладбище Пер-Лашез. Этот образ тоже имеет обобщающий смысл. Владение собственным склепом - признак благосостояния семейства, но в то же время такое "кладбищенское" окаймление романа как бы служит напоминанием о неизбежной гибели буссарделевского мира, о непрочности основ буссарделизма, какими бы они ни казались незыблемыми и непоколебимыми.

Весь арсенал художественных средств, используемый писателем, подчеркивает достоверность, реальность изображаемых событий. Филипп Эриа рассказывает в своей автобиографической книге "Возвращение по следу", что он писал романы о семье Буссардель на основании детального изучения документов эпохи. К первому роману была даже приложена карта долины Монсо в XIX веке, каждое название, каждая улица, упоминаемые в книге, реально существовали и могли быть найдены на карте. Некоторые мелкие факты были почерпнуты из реальных источников. Например, в "Семье Буссардель" упоминается, что при строительстве здания Оперы исчезла вода в колодце особняка Фердинанда Буссарделя и во всем близлежащем квартале. Этот случай действительно имел место и описан в газетах той поры. Не менее достоверный эпизод изображен и в романе "Золотая решетка". На фасаде здания, где жил сам писатель в годы оккупации, накануне ухода немцев появилось знамя Французской республики, сшитое женщинами, живущими в доме. И топография романов, и реальные детали социальной действительности, с которыми сталкиваются герои Эриа, основаны на исторических фактах, на собственных наблюдениях, не выдуманы автором. История Буссарделей тем самым органически связана с реальной жизнью.