Газета Завтра - Газета Завтра 791 (55 2009) Страница 5

Третье сословие - купцы, ремесленники - занимаются "обменом веществ", их дело производство и распространение материальных благ.

Очевидное неравенство этих принципиальных жизненных целей оправдывало превосходство или подчиненность тех, кто эти цели преследовал. Касты и корпорации формировались по строгим критериям соответствия этим целям. Человек с преступными наклонностями не мог быть членом касты жрецов, а человек, не способный на самопожертвование или хотя бы воинскую отвагу, не мог входить в касту пассионариев.

Современное общество отличается тем, что, во-первых, все цели в нем даны не в своем полноценном природном виде, но как бледные подражания или пародийные имитации того, чем они являлись в прошлом.

Закон сегодня стал продуктом парламентского законотворчества, которое мотивируется закулисным согласованием корыстных интересов элитных группировок.

Любовь дегенерировала до деятельности гуманитарных фондов и благотворительных организаций, отвага укрылась за технологическим превосходством огневой мощи, способной за сутки разнести в щебенку крупный жилой массив.

А "обмен веществ" с материальной средой полностью покорился азартным играм "воздушной" экономики, которые ведутся на фондовых рынках.

Единственным сохранившимся сословием остались жрецы, ценой того, что вывели себя через ряд социальных потрясений за рамки общества. Они превратились в полумифических "олимпийцев", которые существуют как бы "среди людей, но не с людьми". Они отдали профанированный закон на откуп светским либеральным учреждениям, а сами с точки зрения общества воплощают ставшие совершенно абстрактными "вечные ценности"

Значит ли это, что с исчезновением религиозной иерархии в обществе наступило равенство? Нет! Современное общество иерархизовано до предела, но критерием превосходства одних над другими сегодня является уровень причастности к власти, лишившейся всякой претензии на высшее духовное оправдание.

ГОСУДАРСТВО

Кризис государства в том, что оно не добавляет стоимость ни к чему, произведенному под его контролем, но, наоборот, увеличивает себестоимость любого продукта.

Одна из наиболее тёмных и запутанных категорий современной политологии - это государство. Такое положение существует, потому что нынешнее государство фактически отождествило себя с властью. Так было не всегда.

Фараон, кесарь и иные тираны, представлявшие на земле "Великое существо", никогда не были государством. Когда Людовик XIV Солнце опрометчиво заявил: "Государство - это я", он не имел ввиду, как полагают наши наивные современники, узурпировать прерогативы небоподобной безличной структуры и повысить тем самым свой королевский статус. Наоборот. Бедный король пытался продекларировать свою демократичность и сказать, что между ним и его народом, Францией, нет никаких преград.

Изначальная суть государства заключалась в том, что оно стояло преградой между нечеловеческим фактором власти и сугубо человеческим фактором управляемых. Государство выросло из сословия вольноотпущенников, прикормленных люмпенов и бедных родственников, которые образовывали паразитическую свиту больших людей. Их задача состояла в том, чтобы отсекать просителей.

В обществе, где иерархия носила еще естественный характер, любые проекты осуществлялись и любые приказы исполнялись путем прямой передачи сверху вниз. Только подумать, что было бы с такими величайшими деяниями героями истории, как, например, походы Александра Македонского или освоение обоих американских континентов, если бы их организовывало государство.

Государство существует исключительно как механизм, разрывающий обратную связь "управляемых" с "управляющими". Оно есть аппарат, функция которого - пресекать "доступ к телу". С самого начала государство возникает как паразитический нарост на любых проектах.

Иерархически организованное общество в действительности не нуждается в государстве. В нем функции приказа, вооруженного подавления, суда и исполнения сохраняют общественный характер.

В нынешней ситуации нечеловеческий фактор власти сращивается с государством как паразитирующей структурой. При этом природа государства остается антиконструктивной.

Вследствие этого государство входит в противоречие не только с низами, связь которых с верхом оно пресекает, но и с верхами, инструментом которых оно якобы является.

Конфликт государства с верхом является одним из главных источников политических потрясений, поскольку в определенный момент становится очевидным, что государство превращается в своеобразный антиэкономический институт. Если цель любого экономического института - производство новой стоимости, то единственной истинной функцией государства становится добавление новых затрат.

НАЦИЯ

Кризис нации в том, что она как сообщество строится на основаниях, остающихся внешними для подлинной сути людей.

В прошлом цивилизация, формируя людей, не нуждалась в опоре на идею "нации". Более того, цивилизация разрушала и отрицала всякую архаичную самобытность.

Символизм, пронизывавший мировоззрение традиционного человека, отбрасывал этническую принадлежность на самую далекую периферию сознания.

Приход "общечеловеческой" вселенской цивилизации все изменил. Вертикальные символы, отсылающие человека от Земли к Небу, были разрушены. При этом с новой силой встал вопрос о конкретной самоидентификации каждого: "Кто ты и частью чего ты являешься пред лицом бескрайнего мира?"

"Общечеловеческая" цивилизация заменила вертикальную систему символов на горизонтальную. Точнее, речь уже не идет о символах, поскольку никаких аналогий с высшей реальностью они в себе не содержат.

Современная нация - не этническое явление. Это искусственное объединение людей, которое строится государством, вкладывающим в это строительство и в поддержание национального сознания огромные ресурсы. Мы стали свидетелями того, как разыгрывается фарс якобы драматического напряжения между двумя "полюсами": с одной стороны, ложная общность, основанная на сконструированных мифах и краденых или выдуманных эмблемах, с другой - "универсальное", которое апеллирует к наиболее банальному и низменному в человеческой природе. Между приверженностью к собственной нации и лояльностью ко всемирному "граду не-Божьему" мечется обыватель.

И нация, и цивилизация представляют собой антидуховные силы. Внешние по отношению к врожденной совести смертного человека. Они не входят в его подкорку, не являются частью его сокровенного нутра.

Нация и цивилизация с двух противоположных сторон штампуют явившегося в мир человека, как "чистую доску".

Разница в том, что нация собирает людей, взывая к прошлому, к травматическому событию, из которого якобы растет их нынешняя общность. Так, французская нация вырастает из травмы революции 1789 года, американская - из войны колоний за независимость, скорректированной позднее посредством дополнительной травмы Гражданской войны, британская нация поднимается из войны между королем и парламентом и так далее.

Проблема этого ложного сознания в том, что оно неизбежно должно быть привязано к такой системообразующей травме в прошлом, которая, во-первых, постоянно размывается в восприятии сменяющихся поколений и нуждается в затратных усилиях по его поддержанию, а во-вторых, вступает в противоречие с новыми мобилизационными техниками глобальной цивилизации.

Цивилизация же претендует на открытие перспективы в будущее. И очевидно, что при лживости обеих претензий, та, что манит обещанием, тактически оказывается сильнее, чем та, которая опирается на мифологизированный вчерашний день.

ВОЕННОЕ ДЕЛО

Кризис вооруженной силы в том, что насилие является технологической операцией, не соответствующей человеческой сущности тех, кто вынужден им заниматься.

Насилие и пролитие крови пронизывают всю человеческую историю. Человеческая история совершается через насилие духа над телом. Это религиозно признанный факт, подтвержденный всеми традициями.

Как деяние духа насилие всегда было достоянием людей духовных. На него имели право только адепты Любви, понятой как самопожертвование.

Насилие всегда являлось внешней негативной стороной страстной жертвенности.

Таким оно было как функция традиционной корпорации воинов, которая сосредоточила в своих руках всю сферу, относящуюся к казни, воздаянию и разрушению. Воины в традиционном обществе служили именно духу, понятому, как неизменный закон.

После того, как Небо оторвалось очень далеко от Земли, а святость радикально покинула властный институт, для верхушки общества каста пассионариев стала обузой.

Насилие для власти теперь не должно являться способом вершения истории. Оно превращается, прежде всего в технику вымогательства дополнительных жизненных ресурсов из человеческого биоматериала.