Федор Крюков - В сугробах Страница 5

Если правду говорить, местный делец и рвач младенчески мелок и невинен по сравнению с настоящими шакалами, которые гнездятся выше, ближе к сердцу и голове любезного отечества. И характернее, может быть, для слободы в переживаемый момент не он, старый, знакомый гнойник на истерзанном теле матушки-Руси, а те тихие, скромные, всегда умеренные, законопослушные слободские уголки, которые стоят в стороне от потока мародерства и денежной лавины. В них живет сейчас подлинная боль тревоги, горечь обиды, стыда и негодования за отечество. И питаются эти чувства не только тем, что ежедневно приносит газетный лист и весть, идущая заячьими тропами всяких слухов, но тем ежедневным зрелищем путаницы, бессмыслицы, преступно-расточительных экспериментов, которое происходит на их глазах тут, в степном углу, отражая в малом осколке разбитого стекла безобразие, насыщающее всю атмосферу взбудораженной страны.

Душа болит, болит нестерпимо и у простых, заскорузлых людей, с трудом нащупывающих связь своего угла со всем огромным целым, называемым отечеством, и у людей, которым обобщения и выводы даются сравнительно легко. Большинство из них вчера еще были настроены доверчиво и благонамеренно, никакой склонности к критике, к обличениям не обнаруживали. Ныне же они стоят на той ступени оторопелости и удручения, которая граничит с немотой отчаяния.

— Завязал бы глаза да скрылся бы куда-нибудь… Но куда? Весь корень тут, в родимой земле…

— Что это такое, скажите ради Бога? Промахи? Ошибки? В башке не хватает? Или нарочно? Да и нарочно не сразу так выдумаешь — «шиворот-навыворот»…

Торопливо развертывается передо мной, проезжим человеком, мимолетным и случайным посетителем, моток жизненных нитей степного уголка с бесконечной цепью узлов, петель, лабиринтов, в запутанной сети которых оторопелый обыватель потерял все концы, всякое понимание, хлопает горестно себя по бедрам и отдается с упоением бессильным, бесплодным, терзающим излияниям. Всегда премудро умеренный, осторожный, смиренно обходившийся без «свобод», без «гарантий», — теперь, в водовороте переживаемых событий, непосредственными личными потерями, болями и обидами он приведен к горестному сознанию, как он обидно бессилен, забит, затаскан и лишен возможности поднять голос…

Бессильные жалобы, насытившие атмосферу слободской жизни, сопровождали меня и в дороге, в санях, под разноголосое пение «поземки» с утра и до позднего ночлега. Крутилась, шипела, посвистывала певучая белая муть, ползал тонкими струйками холод за плечами, в дремотном сознании кружились «бесы», воспетые великим поэтом, и грузными смоляными каплями падал в шипящий холод грустный бас моего спутника, военного чиновника, местного старого служаки:

— Живешь сейчас, как на торчке на каком сидишь. Все ждешь: вот, мол, проснусь — и нет этого наваждения, не может же без конца оно тянуться…

Он смолкает. Ждет ли ответа или мысленным взором переносится в далекие сферы, которым послал свой вопрос? Вьюга свистит, пылит, шипит. В ее захлебывающихся, издевательских голосах ритмически звенит как будто:

Посмотри, вон-вон играет,Дует, плюет на меня…[12]

Примечания

1

Из стихотворения А.Н. Плещеева «Отчизна» (1862):

Святая тишина убогих деревень,Где труженик, задавленный невзгодой,Молился небесам, чтоб новый, лучший деньНад ним взошёл — великий день свободы.

2

Строка из пятой главы романа в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин».

3

Из стихотворения Г.Р. Державина «Осень во время осады Очакова» (1788):

Запасшися крестьянин хлебом,Ест добры щи и пиво пьет;Обогащенный щедрым небом,Блаженство дней своих поет.

4

Из стихотворения Ф.И. Тютчева «Эти бедные селенья…» (1855):

Не поймет и не заметитГордый взор иноплеменный,Что сквозит и тайно светитВ наготе твоей смиренной.

5

Титор — искаженное ктитор (греч. ktetor (хозяин) (церк. офиц.) — церковный староста (Ушаков).

6

Штурмов — по-видимому, имеется в виду Б.В. Штюрмер (1848–1917) — российский государственный деятель. С 1904 член Государственного совета. При поддержке Григорния. Распутина и императрицы Александры Федоровны назначен председателем Совета министров (январь — ноябрь 1916), одновременно министр внутренних дел (март — июль) и министр иностранных дел (июль — ноябрь) (БСЭ).

7

Строки песни разбойников из повести в стихах «Муромские леса» (1831) Александра Вельтмана:

Время! Веди ты коня мне любимого,Крепче держи под уздцы…Едут с товарами в путь из КасимоваМуромским лесом купцы.

8

Имеется в виду пустая работа (ср.: утереть кому-л. нос, т. е. оставить ни с чем).

9

А.А. Риттих — административный деятель и писатель, директор департамента государственных земельных имуществ, последний министр земледелия (с янв. 1917) царской России (БСЭ).

10

Резоимец — стяжатель, ростовщик (Даль).

11

Потребиловка — магазин потребительского общества, кооперативная лавка.

12

Из стихотворения А.С. Пушкина «Бесы» (1830).