Катастрофа. История Русской Революции из первых рук - Александр Фёдорович Керенский Страница 50

Надо признать, что самая чудовищность ленинского преступления сделала его настолько невероятным для сознания среднего человека, что до сих пор многие люди не могут принять его за истину. А между тем это факт, подтвержденный откровенными признаниями Гинденбурга, Людендорфа и генерала Гофмана, начальника немецких операций на Русском фронте, и разоблачением Эдуарда Бернштейна, известного лидера германской социал-демократической партии. Я не буду приводить здесь все данные из сочинений трех вышеупомянутых немецких генералов. Достаточно привести следующие несколько слов из воспоминаний Людендорфа:

«Посылая Ленина в Россию, наше правительство взяло на себя очень большую ответственность. Эта поездка была оправдана с военной точки зрения: нужно было, чтобы Россия рухнула».

Что касается меня, то мне не нужно было ждать немецких признаний, сделанных позднее, после войны. Летом 1917 года Временное правительство ясно установило предательство России Лениным и его помощниками. Ситуация была следующей:

Подобно всем воюющим странам, за исключением России, весьма отсталой в своих методах содействия разложению морального духа врага, Германия еще до революции вербовала шпионов среди своих русских пленных, переправляя их к русским границам, где они предстали в роли «героев» войны, «бежавших» из плена. Число таких шпионов сильно возросло в первые недели революции, так как в этот период финская граница оставалась практически неохраняемой, а вся русская военная разведывательная машина была уничтожена. Один из этих шпионов-добровольцев пришел прямо ко мне. Он объяснил, что принял предложение о шпионаже с идеей обнаружить пути и средства, которыми прибывшие в Россию изменники связываются со своими немецкими начальниками. Он изложил мне всю технику этого общения. Однако разоблачения этого человека не представляли особой ценности и не давали возможности для изучения и разоблачения немецкого шпионского аппарата, действовавшего в России.

Но информация, полученная от другого осведомителя, дала факты очень большой ценности и убедительно установила отношения большевиков с немецким Генштабом, а также пути и средства поддержания связи.

В апреле к генералу Алексееву в Ставку приехал украинский офицер по имени Ермоленко, который «бежал» из лагеря для военнопленных в Германии, фиктивно приняв на себя роль немецкого агента. Задача, поставленная перед ним по возвращении в Россию, заключалась в пропаганде в тылу в пользу украинского сепаратизма. Ему были предоставлены полные сведения о путях и средствах связи с немецкими хозяевами, банках, через которые переправлялись необходимые средства, а также имена некоторых других важных агентов, среди которых был ряд украинских сепаратистов и Ленин[10].

Во время моего визита в Ставку в мае, вскоре после моего назначения военным министром, генерал Алексеев и начальник его штаба генерал Деникин представили мне отчет и специальный меморандум, в котором содержались точные линии связи, соединяющие российскую предатели со своими высокопоставленными немецкими друзьями.

В связи с этим перед Временным правительством встала трудная задача выявления связей, указанных Ермоленко, слежки за агентами, связывающими Ленина с Людендорфом, и захвата их на месте со всеми возможными компрометирующими материалами. Малейшая огласка, конечно, заставила бы немцев сменить средства связи, а в условиях господствовавшей тогда в России абсолютной свободы печати, практически исключающей применение военной цензуры, разоблачение Ермоленко стало бы общественным достоянием если бы малейшая информация по этому поводу проникла даже в самые сдержанные и ответственные политические круги. Даже внутри Временного правительства приходилось доводить весьма серьезные сведения до ограниченного круга министров и чиновников.

Мы с генералом Алексеевым решили поручить проверку сведений Ермоленко о деятельности украинских сепаратистов специальному органу под непосредственным руководством Ставки, а Временное правительство взяло на себя задачу расследования связи Ленина с немцами. Об этом знали только два министра, кроме меня и князя Львова, — министр иностранных дел Терещенко и министр путей сообщения Некрасов. В этом кругу выполнение задачи возлагалось на Терещенко, а остальные старались по возможности не вмешиваться в детали работы. Задача была чрезвычайно сложной, кропотливой и долгой, но результаты оказались для Ленина самыми смертоносными. Были четко установлены пути связи Ленина с Германией, а также личности лиц (Фюрстенберг-Ганецкий в Швеции и Козловский и г-жа Суменсон в Петрограде), через которых производились денежные переводы, и названия рассматриваемых банков (Diskonto Gesellschaft в Берлине, Nya Bank в Стокгольме и Сибирский банк в Петрограде).

После своего ареста во время большевистского мятежа в июле Козловский не стал отрицать получение крупных сумм из-за границы, когда ему были предъявлены компрометирующие документы. В своей защите этот человек, имевший в свое время приличную репутацию члена Польской социалистической партии, нагло заявил, что вместе с Ганецким и мадам Суменсон, он вел во время войны контрабанду, ввозя в Россию предметы женской одежды.

5 или 6 июля, как раз во время большевистского мятежа, Ганецкий должен был прибыть в Петроград через Финляндию. Большевистско-германский агент из Стокгольма, имевший при себе документы, служившие решающим доказательством связи Ленина с немецким штабом, должен был быть арестован русскими властями на русско-шведской границе. Документы были нам полностью известны. Как случилось, что Ганецкий не был арестован и почему двухмесячная работа Временного правительства (в основном Терещенко) по расследованию большевистской деятельности закончилась неудачей, будет сказано позже. Здесь, в полной мере сознавая свою ответственность перед историей, я могу лишь повторить слова окружного прокурора Петрограда:

«Каковы бы ни были мотивы Ленина и его ближайших соратников, они образовали внутри большевистской партии весной 1917 г. организацию, которая для оказания помощи народам, воюющим с Россией, в их воинственных действиях против нее, соглашение с агентами названных наций о содействии дезорганизации русской армии и страны, для чего на финансовые средства, полученные от этих наций, организовала пропаганду среди населения и в армии».

Большевистский мятеж

Из сказанного следует, что борьба с большевиками была для Временного правительства лишь частью военной борьбы против Германии. И если бы Ленин не опирался на всю материально-техническую мощь германской пропагандистской машины и разведки, ему никогда не удалось бы уничтожить Россию.

Говоря это, я не хочу возлагать ответственность за гибель России на Германию. Недавняя европейская война не только ввела во всех воюющих странах применение отравляющих газов и применение всех возможных мер для физического уничтожения врага, но и ввела в невиданных прежде масштабах и в качестве регулярных средств ведения войны обращение к ядовитым газам пропаганды и подкупа для морального разложения тыла врага. Обнародованные уже в Англии и Германии данные об этой службе показывают, во-первых, что повсюду отменялись