Слава Тарощина - Рожденные телевизором Страница 51

Только все это пустое. Разночтения в тандеме стилистические, а не политические. На этой фабрике звезд никто в обозримом будущем не отважится на новый кастинг. Здесь ключевое слово из лексикона зоны – «договоримся». Кстати, даже в самодержавной России царям, с точки зрения подданных, полагалось иметь некие дополнительные, вполне материальные, знаки царской власти. Когда крестьянин Клюкин оказался в бане с цесаревичем Константином Павловичем, он счел своим долгом немедленно донести Николаю Первому об одном важном обстоятельстве: «Видел у него грудь, обросшую волосами крестом, чего ни у одного человека нецарской крови нет».

А наши правители спокойно обходятся безо всяких властных знаков. Обнаженный торс Путина, щедро явленный народу во время его экстремальных путешествий, не отмечен волосяным крестом. Может, таковой имеется у Медведева? Впрочем, и это неважно, пока фабрика по производству демократических ценностей управляется из единого центра.

Блистательные результаты подобного мироустройства, бросающие отсвет на все государственные институты, были продемонстрированы на днях. Корреспондент РЕН ТВ Ася Гойзман решила сделать обстоятельный репортаж из Общественной палаты. Результат превзошел ожидания. Уже первая заявленная тема порадовала актуальностью: общественники сочли своим долгом обсудить взаимоотношения патологоанатомов и гробовщиков. Гробовщиков в зале заседаний не оказалось, а вот патологоанатомы были представлены широко. Им явно льстило внимание высокого собрания к их проблемам. Одну из них – возможность потрошить трупы без разрешения родственников – они хотели бы решить незамедлительно.

Не успели патологоанатомы покинуть стены палаты, как общественные члены приготовились изучать другую, не менее краеугольную проблему – современный образ матери в Интернете. Образ матери до конца так и не дорисовали. Насыщенная повестка дня требовала срочного участия общественников в судьбе бездомных животных в мегаполисе… Салтыков-Щедрин умер бы от зависти к Асе Гойзман, сумевшей открыть бездны смысла в рядовом заседании палаты.

Жаль, что лучшие люди страны, заседающие в Общественной палате, – от Тины Канделаки до Кучерены – не озаботились еще одним сюжетом из жизни электората. В одной из забытых Богом и тандемом деревень Орловской области бабушки любовно собирают снег. Для них он – единственный источник воды. В деревне нет даже водопровода. К бабушкам вряд ли приедет Путин. Сиротский пейзаж вкупе с обгоревшими, покосившимися домишками и согбенными старушками, от вида которых останавливается сердце, плохо смотрится на экране. Другое дело снежный барс по кличке Монгол. Он хоть и болеет теперь, но, несомненно, скоро выздоровеет. Сам Владимир Владимирович, посетивший Хакасию, где и обитает барс, этого страстно хочет. А еще он хочет, чтобы все было хорошо у тюленей, черноморских дельфинов, сайгаков и у лошади Пржевальского. И ведь будет, никаких сомнений в том нет. Лошади Пржевальского, защищенной государством, повезет больше, чем бабушкам с Орловщины, у которых снег по весне тает буквально на глазах.

Как лечить геморрой огурцом

Доктор Попов был сосредоточен и серьезен. Перед ним стояла грандиозная задача – за две-три минуты экранного времени излечить человечество от геморроя. Для этого Попов лично ползал по зеленой грядке, где он подыскивал подходящий огурец толщиной примерно с палец. Размер имеет значение, поскольку овощ следует внедрить в задний проход. Сложность момента заключается в том, что огурец нужно очистить, не отрывая от ботвы. Далее рекомендуется откусить верхушечку, как ее откусывает Попов, смочить, опять же вслед за Поповым, слюной задний проход и вставить туда это самое зеленое пупырчатое лекарство (не отрывая от ботвы!). Эффект превзойдет ваши ожидания. Огурец, объясняет доктор с лирической нежностью в голосе, дает прохладу, влажность и, скорей всего, силу земли.

Оговорка «скорей всего» насторожила: а что будет, если сила земли не попадет в задний проход? Но до конца додумать этот трагический вариант не хватило духу. Образ геморройного огурца стремительно превращался в блистательную метафору второй реальности.

Здесь президент, застенчиво улыбаясь, отвлекается от неустанной борьбы с коррупцией ради встречи с резидентами «Comedy club» – притихшими, прилизанными, подозрительно неостроумными и, о чудо, ни разу не произнесшими ключевое слово из своего творческого багажа – ж..а. Здесь Надежда Бабкина, рассказывая о роли партии в распространении народной песни, восклицает: меня очень возбуждает словосочетание «Единая Россия». Здесь Тина Канделаки, знающая все, но приблизительно, числится (в соответствии с новейшими рейтингами) человеком, который формирует общественное мнение даже в большей степени, чем патриарх Кирилл. Здесь «Прямой эфир» отныне – название всего лишь нового проекта госканала, призванного положить конец монополии Андрея Малахова на частную жизнь людей. Здесь суетливый оракул Сергей Марков, политолог и депутат, трактует десталинизацию с обескураживающей прямотой: тот, кто говорит о десталинизации, имеет в виду «долой Путина». И наконец, огурцовую реальность достойно венчает программа Маргариты Симоньян «Что происходит?».

Политическая премьера вообще большая редкость в наших широтах. А тут еще не просто автор, а, бери выше, – государевы уста, особа, приближенная к императорам и Суркову. Маргарита возглавляет канал Russia Today, призванный формировать положительный образ нашей страны за рубежом. Зрелище обещало быть в высшей степени эксклюзивным. Впрочем, я ожидала увидеть все что угодно, только не то, что увидела. Инновационная политическая журналистика, вышедшая из-под пера перспективного модного автора, отталкивается даже не столько от Караулова с Леонтьевым, сколько от их предшественников. За образцы взяты методы и приемы политобозревателей типа Валентина Зорина, чей талант мужал в душных штольнях советского агитпропа.

Хотелось быть игривой и беззаботной, даже стол украсила весенними цветочками, но не получилось. Симоньяново чело то и дело омрачалось конспирологическими мыслями о недремлющих врагах с вашингтонским обкомом во главе. Отдельный вопрос – каким образом в генетической памяти тридцатилетней женщины отложились штампы и стереотипы, набившие оскомину еще в прошлом веке? Но они отложились в своей первозданной свежести. Вот Симоньян беседует в студии с Аниссой Науи, американской журналисткой, работающей в Москве. Зорин отдыхает. М. С. сразу берет быка за рога: «Анисса, почему вы всегда всех бомбите, вам не надоело?» «Нам никогда не надоест бомбить», – отвечает Анисса с готовностью члена молодежного крыла правящей партии. Но Маргарите недостаточно шокирующего признания. Она вытаскивает из-под стола глобус и наглядно демонстрирует страны, подвергшиеся американской агрессии. Анисса неловко оправдывается: «Советский Союз мы не бомбили». И далее – в подобном духе. В высшей степени информативный диалог ведущая завершает неожиданным выводом: «Что мне у вас нравится, так это то, что вы – патриоты, нам бы так».

Маргарита скромничает. Уж сама-то она – патриот высшей пробы, очередное ярчайшее свидетельство чему – телемост по черкесскому вопросу. Здесь искусство кройки и шитья белыми нитками доведено до виртуозности. Симоньян возмутили заморские черкесы, которые замахнулись на святое: они требуют отмены Олимпиады в Сочи из-за того, что в позапрошлом веке их предки проливали именно в этих местах кровь. Девушка понимает, откуда дует ветер – со стороны некоторых правозащитных организаций. Она немедленно вызывает на ковер, то есть на телемост, политолога Пола Гобла, который прежде занимался в Госдепе национальными вопросами. Этого самого Пола Маргарита вмиг срезала: «Вы где живете? В Вашингтоне? А вот здесь у меня другой черкес, Маджид, он в Вашингтон не уезжал». Маджид Чачух, председатель общественного парламента причерноморских адыгов-шапсугов, является народу и Полу (опять же через телемост) на фоне цветущей черкесской жизни в районе Сочи. Счастливые будни адыгов-шапсугов его возбуждают не меньше, чем Бабкину «Единая Россия», – от волнения он и слов сразу не может подобрать. За него вердикт выносит Симоньян: «У них фестивали, праздники и все уважение». И что бы вы думали? Вражина Пол немедленно поменял свою политическую ориентацию и льстиво заявил нашей Маргарите: «Я в восторге, что черкесы во всем мире занимаются проблемой своей общины».

Я так подробно описываю ударные эпизоды новой программы, потому что уверена: именно подобная стилистика будет актуальна в предвыборную страду. Чем грубее и примитивнее, тем вернее и надежнее – электорат не любит полутонов. Автор, обещая передачу зажигательную и эмоциональную, даже и не пыталась (в отличие от того же Леонтьева) найти свою интонацию. Так и металась весь эфир от агрессии к назидательности. Прививать пастве патриотизм с помощью столь бездарных по замыслу и исполнению поделок – то же самое, что лечить геморрой огурцом.