Юрий Сигов - Необычная Америка. За что ее любят и ненавидят Страница 52

И хотя нынешний хозяин Белого дома по-прежнему уверен, что «деловой успех должен обязательно быть вознагражден», в Америке все чаще миллионные доходы получают люди, на деле успеха не добившиеся, а просто разворовывающие корпоративную казну. И если так будет продолжаться и дальше, то американский бизнес (что крупный, что средний) ждут в перспективе не только большие финансовые и экономические трудности, но и полная потеря «человеческого лица» от захлестнувшей его руководителей ничем не контролируемой жадности и жажды обогащения любой ценой.

6. Ты меня уважаешь?

Если у человека появляется желание напиться, то это не значит, что у него появились какие-то трудности в жизни. Как раз наоборот, бывает, что выпить хочется от радости или удачи, которую посторонние почему-то не хотят замечать.

Периодически возникающие кампании по борьбе с пьянством вызывают у меня, честно говоря, не просто ироничную усмешку, но и презрение к тем, кто все это якобы «доброе дело» придумывает, а потом (обычно с большим пшиком) осуществляет. Доводилось мне видеть своими глазами, как пьют в родных палестинах самые «употребляющие» нации в мире – финны, монголы, индейцы аймара и даже безмятежные, не загружающие себе голову глобальными проблемами полинезийцы на Самоа (Россию в этом списке опускаю, потому как она для нашего читателя не экзотика, да и цель моя – показать американские нравы и порядки).

Так вот могу со всей уверенностью констатировать, что по-черному бухают, «заливают душу» как от счастья, так и от безнадеги абсолютно везде – просто последствия «расслабона» бывают разными, а выход из запоя протекает не всегда безопасно для окружающих. А государство, кстати, может на беспробудные загулы собственных сограждан смотреть сквозь пальцы, а может так прижать, что трезвенником до конца дней своих станешь, хочешь ты это или не хочешь.

Когда мне что в России, что в Европе, что в Азии постоянно твердят, что американцам «быть под мухой» неведомо и в Америке с пьянкой (как кому-то и где-то слышалось или привиделось) очень даже строго, то я всегда рассказываю о своем первом знакомстве с американской проблемой повального пьянства и употребления алкоголя в немереных количествах «просто ради развлечения». Произошла эта малоприятная, но показательная встреча с типичными американскими «массово употребляющими» в штате Кентукки, что в самом центре Америки.

Как-то участвуя в одном мероприятии в городе Цинциннати, что в штате Огайо, в выходной день решил я перейти «границу у реки», и, пройдя по мосту, из вылизанного и ухоженного потомками бывших немецких переселенцев города Цинциннати (цивилизованность этому месту придает и нахождение в нем штаб-квартиры компании Procter amp; Gamble, где порядок и дисциплину тоже блюдут по высшей марке) оказался я уже почти в другом государстве – в первом населенном пункте американской глубинки в штате Кентукки.

Контраст, надо сказать, был просто разительным: складывалось впечатление, что и не Америка это вовсе, а какая-то забубенная провинция среднероссийской полосы, где и жизнь давно остановилась (разве что свет да водопровод присутствовали), и власти местной как таковой вроде бы нет.

Что поразило больше всего – это лежащие буквально вповалку практически возле каждого строения (которые были на порядок неказистей и запущенней, чем в соседнем Огайо) тела вусмерть упитых людей среднего и предпенсионного возраста. Времени, помню, было около 11 утра, но все эти «персонажи» были уже в «полном откате» и не только не вязали лыка, но и вообще не понимали, где они поутру оказались.

Пройдя по местному «Арбату» – небольшой улочке длиной примерно полкилометра, я насчитал 12 питейных заведений, где самая дешевая бутылка бурбона стоила около трех долларов, а самое «эксклюзивное» питье тянуло на шесть с полтиной. Возле одного из таких «заливочных учреждений» ко мне по-дружески обратился один из местных завсегдатаев «внутриприемного процесса» и, как в советские времена при проведении антиалкогольной кампании, попросил у меня пару долларов взаймы – «до завтра».

На мой вопрос: «А у вас тут, в Кентукки, всегда так квасят?» – местный товарищ косо глянул на меня и поинтересовался: «А тебе что, с нами выпить западло или ты думаешь, что мы не люди?» Ответить по существу я просто не успел – завидел мой собеседник своего дружбана-собутыльника, который уже помахивал на расстоянии припасенной заранее бутылкой вискаря. И с тех пор в то, что американцы пьют меньше, чем другие, или делают это не так явно, как в остальных краях, я не просто не верю, но и убеждаю всех в обратном.

И все же «питие по-американски» имеет важное отличие от «принятия на грудь» во многих других странах. Ведь, пожалуй, только в США борьба с алкоголизмом (или ему содействие) теснейшим образом связана с историей этой страны, причем благодаря выпивке американцы, с одной стороны, стали такими, какими мы их сегодня знаем. А с другой – нигде в мире борьба с пьянством не ведется столь изощренными методами и нигде (а сравнивать мне, поверьте, есть с чем) не существует столь строгих (и порой абсолютно с виду бессмысленных) наказаний для алкоголиков, как в Соединенных Штатах.

Начнем с истории заселения Америки белым человеком, когда употребление крепких напитков спасло многих переселенцев от болезней и элементарной смерти по причине холода, скудного питания и разного рода бытовых тягот. Выпить крепенького считалось не вредным, а просто необходимым, чтобы выжить и быть наутро «готовым к труду и обороне», даже если стоивший в те времена в США гроши ром был принят накануне в «особо крупных размерах».

Долгое время ром, разлитый в крупную (по 2–3 л) тару, вообще был на новых землях своего рода «резервной валютой». Попадал он в североамериканские колонии с Карибов, а его потребление в тогда еще не существовавших США превышало 15 л в год на человека (как пьющего, так и трезвенника), в то время как в Британской метрополии не достигало и 6 л на «одно пьющее лицо».

Использовали в Америке ром и для столь популярного ныне метода «организации выборного процесса». Даже первый американский президент Дж. Вашингтон в начале своей политической карьеры (когда избирался в конгресс штата Вирджиния) за горячительные напитки (а раздавали от его имени пришедшим для голосования их бесплатно) уверенно набирал нужные ему голоса.

Однако не стоит думать, что с самого зарождения государства граждане-американцы только и делали, что беспробудно пили. На деле производство алкоголя всегда в Америке подлежало лицензированию, а само пьянство сурово каралось. А уж тому, кто пил без меры, помимо разного рода порицаний и «товарищеских судов» грозило самое жестокое наказание – алкашу-профессионалу запрещалось продавать алкоголь во всех местных тавернах, что было еще тяжелее, чем чрезмерное употребление рома и его производных.

Да и одной из важнейших причин американской революции и отделения земель в Новом Свете от Британии-матушки стало введение так называемого Закона о патоке, который навязывал североамериканским колониям неприемлемые метропольные «алкогольные налоги». А тут еще американцы стали пить не только карибский ром, но и сами принялись за производство дешевого, но продирающего до глубины души крепкого напитка – бурбона (помните про штат Кентукки? Именно там и делали первые и до сих пор столь популярные в стране «дубильные заквасы»).

Как в российских деревнях самогон, виски в американской «глубинке» быстро превратилось в «алкогольно-конвертируемую валюту», без которой не обходилась жизнь ни одной фермы или маленького уездного городка, ни сам процесс меново-бартерной торговли. Кстати, некоторые первые лица Америки в те времена сами были не прочь «накатить» по случаю и без такового (тот же Дж. Вашингтон, который, уйдя в отставку, стал владельцем нескольких винокурен). Зато другие (например, Т. Джефферсон) спиртное на дух не переносили и считали, что когда-нибудь страсть к употреблению крепких напитков доведет Америку до беды.

Так и велась всю дорогу в Америке борьба с пьянством: одни считали, что это большое зло (расистски настроенный ку-клукс-клан, например, всегда и везде противился пьянству), и в конце XVIII века в США было создано первое Общество анонимных алкоголиков. А другие были уверены в том, что без выпивки жизнь скучна, а само вино-виски-воздержание наносит куда больше ущерба, чем приносит пользы.

В итоге почти всегда побеждали те, кто верил в алкогольные запреты, и первый сухой закон в Америке был введен еще в конце XIX века, правда, без особого успеха. Зато в 1917 году была принята так называемая 18-я поправка к Конституции, которая на официальном уровне – и по всей стране – ввела запрет на производство и приобретение алкоголь-содержащих напитков.

Естественно, тут же по всей Америке расцвело подпольное самогоноварение. Недовольные таким положением дел граждане стали «пить все, что горит и в глотку заливается», и, соответственно, по всей стране стала резко расти преступность (особенно связанная с контрабандным завозом и продажей алкогольного зелья). При этом даже в Белом доме (как в ходе приснопамятной антиалкогольной горбачевской кампании) в заначке всегда были ящики с виски (как говорилось, для «достойной встречи зарубежных гостей»), а вся борьба с пьянством превратилась в бессмысленный общегосударственный фарс.