Дмитрий Калюжный - Понять Россию умом Страница 53

О какой морали можно говорить, когда гаагский суд, Европарламент, конгресс США – все стояли за поддержку одной стороны югославского конфликта, в ущерб второй? Запад считает, что это морально. Или посмотрите, сколь по разному относятся страны Запада даже к возможности создания атомного оружия Ираном и Северной Кореей, и к тому факту, что территориально ничтожный Израиль, ведущий постоянные войны, уже давно это оружие имеет. Вот примеры, которые нам преподносят, чтобы сосуществовать и нести гордое звание европейцев.

В американских школьных учебниках никто не будет писать про геноцид индейцев. Во Франции – осуждать деятельность Наполеона. Но у нас считается нормальным, когда при большевиках проклинали царизм, а сегодня – коммунизм. Стало модным ругать всё советское, объявляя, что советское общество было бездуховно, аморально, и всё там было лишь ханжество и цинизм. Правда, в таком случае не понятно, откуда взялись сами эти критики. Они, скорее всего, просто смотрятся в зеркало, а думают, что смотрят в окно; ведь их воспитывали бездуховные ханжи и циники.

Политолог О.А. Арин пишет:

«Посредством гласности был инициирован мазохизм прозападной интеллигенции, грязью облившей всю историю советской России. Она была представлена как сплошная ошибка 70-летнего развития страны. Гласность расколола народ на несколько слоев по признаку отношения к советской истории. Для западников – эта история сплошные преступления против всего человечества (не понятно в таком случае, кто все-таки башку фашизму свернул? Неужели, американцы?). Для жертв сталинизма – это Гулаг. Для ветеранов войны – это победа над фашизмом. Гласность перессорила между собой поколения, а также различные слои советского общества. Таким образом добивался социализм, его идеология.

Горбачев, наверняка, думал, что гласность – это демократия, это, так сказать, по-западному. Ему явно было невдомек, что Запад никогда не позволит своим СМИ посягнуть на свои западные ценности, включая историю развития Запада. Попробуйте найти в американской печати хотя бы намек на критику какого-либо периода США, включая период рабовладельчества до 1865 г. Или критику поведения Черчилля, например, за его провокации в деле вовлечения США в войну с Японией. СМИ Запада – одно из жестко контролируемых и самоконтролируемых звеньев их политической системы».

Открыв большую часть правды, которую в советские времена обсуждать, говоря мягко, не советовалось, умудрились закрыть другую часть правды, которая там всё-таки присутствовала. Так вот, если мы в этих условиях будем на государственном уровне по-прежнему проповедовать универсальные моральные ценности, то мы обречены на вымирание, Россия просто проиграет это соревнование.

Железо, если его начать разгибать в разные стороны – ломается. Мы все наследники и хорошего, и плохого, происходившего на территории, называемой Россией, с людьми, ее населяющими. Теперь уж надо не только вспоминать, но и научиться понимать, иначе сломаем страну. В публикациях постоянно выпирает этот разлом: якобы высокодуховные, культурные люди (с кукишем в кармане) выживали назло и вопреки жестокому, бездуховному государству, которое не имело другой цели, кроме как свернуть головы самым умным и достойным. А, между прочим, реализация функций государства по определению предполагает насилие, да еще в «особо крупных размерах».

Уместно вспомнить слова Ивана Солоневича:

«Американская свобода, как и американское богатство, определяются американской географией – наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Безопасность США гарантирована океанами и проливами, а русская может быть гарантирована только воинской повинностью – первой из «несвобод». Так наша география диктует необходимость сильной власти, сильного государства – и от этого нам никуда не уйти».

География и демократия

Есть большая разница между намерениями (тем, чего хотелось бы достичь) и реальностью. Кто будет спорить, хорошо быть здоровым и богатым. И вот пышущий здоровьем богатей разъясняет больному бомжу, что тот ведет неправильный образ жизни и должен брать пример с него. Надо быть здоровым и богатым, – говорит он. Глупый бомж кивает лохматой головой, но продолжает болеть. Не тратит деньги на дом, одежду, машину и вообще на человеческий образ жизни, а живет в коробке, роется в помойках и почему-то не работает в банке.

В социологии бытует мнение, что есть народы, способные воспринять идеи демократии, и есть такие, которым это недоступно. Интересное мнение. Но мы – не расисты. Более того, считаем, что в глубокой древности все народы имели единых предков. А это значит, что можно и нужно понять, почему в разных государствах воспроизводятся разные, характерные только для данной страны, формы правления.

Обратим также внимание на то, что в США, Англии, Франции или Германии имеется большое количество эмигрантов из разных стран, приобретших права гражданства на новой родине. И вот здесь они почему-то демократы, а у себя дома таковыми не были. Наверное, дело не в людях, а в странах, в которых они живут.

Где-то демократия, как способ правления, существовать может. Где-то нет. А в иных местах сейчас – нет, а потом – да. Причин здесь несколько. Во-первых, демократия не вводится сразу в готовом виде. Это эволюционный процесс и для его вызревания требуется достаточно большое время (как минимум несколько десятилетий). Во вторых, не во всякой стране можно ввести демократию. Обращаем внимание, не люди не способны принять демократию, а в стране нельзя ввести демократию.

Поясним эту мысль. Вот, например, в любой самой демократической стране существует такой государственный институт, как армия. Возможна ли в ней демократия? Ясно, что нет. Если ее ввести, то армия перестанет быть боеспособной.

Любая страна характеризуется своим климатом, размерами, определенным экономическим развитием. Эти параметры задают граничные условия, в которых функционирует государство и живут его граждане. Подобно тому, как закрепленная с двух сторон струна может издавать звуки не любой частоты, так и при определенных граничных условиях далеко не любой общественный строй может существовать в конкретной стране.

Давайте посмотрим, например, на шесть самых больших по площади стран мира. Первое место в этом списке занимает Россия. Ее территория чуть больше 17 млн. кв. км. Она конституирована как федерация и формально считается президентско-парламентской республикой. (На самом деле мы потихоньку скатываемся к режиму еще худшему, чем был во времена Брежнева.)

На втором месте находится Канада, – 9,98 млн. кв. км.; её территория почти в два раза меньше России. Тоже федерация. А вот форма правления – конституционная монархия. Глава – английская королева, от её имени правит генерал-губернатор.

Далее идет Китай, – 9,6 млн. кв. км. Высший орган государственной власти – Всекитайское собрание народных представителей, но реально власть у верхушки коммунистической партии.

За Китаем следуют США, – 9,4 млн. кв. км. Федеративная республика. Глава государства и правительства – президент. Пятое место занимает Бразилия, – 8,5 млн. кв. км. Федерация. Глава государства и правительства – президент. Шестой страной в списке самых больших стран мира является Австралия, – 7,7 млн. кв. км. Федерация. А управление такое же, как и в Канаде, – конституционная монархия.

Ни одного случая парламентской республики! Вывод, который можно сделать из этого, следующий. Управлять большой страной, при минимальных свободах и самостоятельности регионов, нельзя с помощью «говорильни», пусть даже самой наидемократической. А если пытаться «вводить демократию», следует сначала дать свободу и самостоятельность регионам. Например, в США каждый штат имеет свою конституцию, систему органов власти и управления. А не имей отдельные штаты США достаточной самостоятельности и свободы, была ли бы эта страна «оплотом демократии»?

Приведем пример. В 1917 году в России пытались ввести демократию с парламентской формой правления. Результат – полный развал страны, после которого сильная центральная власть, действуя жестоко и без всякой демократии, навела порядок.

Итак, в большой стране степень демократичности связана, прежде всего, со степенью региональных свобод. Не менее важны для введения демократии природные условия страны. Например, что было бы с производством и снабжением, демократией и моралью в США, если бы она вся состояла из территории, по климату подобной Аляске?

Россиянину, а тем более иностранцу, трудно себе представить, что такое российское государство с точки зрения природных условий. На большей части ее территории, даже в самых южных местах Сибири, средняя январская температура ниже минус 20 градусов. И это при том, что половина нашей земли находится вообще в приполярных и заполярных широтах. Это, считай, по площади больше, чем вся Западная Европа. А известно, что мороз не слишком способствует демократии. Пока будешь голосованием решать, чем топить – мазутом или дровами, все вымерзнут.