Журнал Русская жизнь - Корпорации (февраль 2009) Страница 53

Фильм «Дерзость» начинался гонками на мотоциклах с коляской и был посвящен убийству Гитлера с хвостом. В винницкую ставку фюрера с хорошим, зрительским названием «Волчье логово» проникал русский диверсант под видом одноглазого фашистского аса по фамилии Панцер. С какой стати одноглазый летчик носит фамилию Танк, выяснить не удалось, в ставке тоже смеялись. Фюрер уцелел чудом. Критик Кудрявцев утверждал, что смотрел картину в семилетнем возрасте и уже тогда находил, что он умнее авторов.

Критика вообще обязана Тебе своими самыми звездными мгновениями, заоблачными пиками ремесла. Рецензия Александра Дорошевича на фильм «Искусство жить в Одессе» под названием «Юнгвальд, вы же все-таки Хилькевич!» с приговором: «Это товар для КременЬчуга, ни копейкой больше» - стала жемчужиной и без того забористой газеты «Дом кино». Что жемчуга с бирюзой - сама революция кинокритики, ошибочно относимая к горбачевскому периоду, но случившаяся в фальстартовую, хоть и не признаваемую ныне андроповскую оттепель, тоже грянула лично по Тебе. До того момента режиссерские неудачи встречались сбалансированными сожалениями критики и надеждами на новые встречи с прекрасным. Рецензия на фильм «Куда он денется» про то, как Боярский угнал с ВДНХ опытный образец трактора в родной колхоз, звучала примерно так: «Широк диапазон у режиссера Юнгвальд-Хилькевича. С военной патриотики перекидывается он на историко-революционные водевили, с кино про шпионов - на кино про мушкетеров. Но за что бы он ни взялся - всюду выходит такая непотребная чушь, что хоть святых выноси». Таких задорных слов в советской киноведческой печати еще не звучало, это была планка.

Ты заслуженно гордишься тем, что в фильме «Выше радуги» (не путать с «Формулой»!) впервые прорезал синеву фальцет мальчика Вовы Преснякова. Спасибо за Вову. От плотника-монтера до знатного шофера, от всех в живых оставшихся участников войны, от народной певицы Борисовны - спасибо.

По непроясненным причинам Ты таишь первопоявление в «Куда он денется» рыженьких восьмилетних сестер-близняшек с песней «Рики-тики-тики-тики-тики-тики-тики-тики-тики-тави». Звали сестер Полина и Ксения Кутеповы, и они по столь же непонятным причинам о своем дебюте аналогично помалкивают.

За все Тебя благодарю, Георгий Эмильевич. Без Вас (так лучше) моя жизнь была бы тусклее, без искры и брусничного цвета.

Без Вас - разве услыхали б мы, как витальные исполнители мушкетерских ролей на своих одесских каникулах перли девок паровозом, а артист Старыгин заслужил кличку Гюрза за постыдную и нетоварищескую склонность индивидуализировать процесс? Один, так сказать, за всех и все, пардон за подробности, за одного?

Без Вас - разве завел бы артист Боярский манеру даже спать в шляпе?

Как бы без Вас сложилась судьба кафешантанных мамзелек Одессы, канканирующих в «Опасных гастролях», исполняющих марлезонский балет в «Д? Артаньяне» и прыгающих в лосинах и масках петухов по фильму «Куда он денется»?

Да и был ли бы без Вас сам марлезонский балет?

И вот на излете золотой эры в прокат вышло долгожданное возвращение живых мертвецов, они же мушкетеры, и подивило паству пугающе удовлетворительными кондициями. Нет, все стандарты юнгвальдизма были на месте. Благородные дворяне по-прежнему рубились канделябрами по сусалам, пыром по яйцам и окороком по кумполу - зачем отказываться от удачных находок? Ее величество Фрейндлих с прежним девичьим усердием хлопотала веером и складывала губы гузочкой. Дуэлянты фехтовались, как Шурик с Балбесом на балалайках, и картинно встряхивали кудрями, как Миронов в «Бриллиантовой руке». Мушкетеры сначала усопли, потом воскресли, паузу провели в качестве играющих призраков, набеленных мукой, со смаком произнося «бур-ргундское». «Во дает папашка!» - к месту ввернула дочь Портоса, францисканская монашка Анжелика (!!) в исполнении Ирины Пеговой, девушки тоже к месту корпулентной.

Фильм Хилькевича остался классическим фильмом Хилькевича с фанфаронадой, арфой (что может быть смешнее арфы?) и упавшим с лысины париком - беда в том, что ниже нижнего упали окружающие плинтус и ватерлиния. Тиара самого худшего, самого пошлого, самого скабрезного режиссера тает на глазах, как испорченная шапка-невидимка. На фоне новогодних шабашей мушкетеры блюдут эхо старомодной грации, великодушия, порядочности, и крест у них на груди. Лица их подруг не светятся преисподней и не несут печати всех семи считавшихся ранее предосудительными пороков. Самый бездарный артист России Харатьян занят в правильной роли комического Людовика, рядом с бюстом Олега Палыча Табакова. С мелкими усиками торчком и глазами навыкат гипсовый Палыч похож на Петра Великого, что тоже симпатично. Декор дорогой, выездка знатная, титр «Опять Англия» чудесен, песня «Мы - команда!» тупенькая, но приятная, как и все мушкетерские вокализы тридцатилетней давности: «Ветер в гривах, шпаги наголо, Те, кто против - им не повезло!»

Шутки - ну, шутки обычные. Новая миледи:

- Не рыпайтесь, у меня и бомба есть!

- И где же вы ее, хи-хи, держите?

- А где надо - там и держу!

Зато рамку оператор наводить научился.

Нашел время. В тот момент, когда толкотня среди претендентов на роль короля кича ужасная, когда в самую спину дышит сценарист фильма «Куда он денется» Анатолий Эйрамджан с персональными свершениями «Бабник», «Импотент» и «Жених из Майами» (составители антологий постоянно норовят написать «Майями» - и, по-моему, так действительно лучше) - он, видишь ли, научился наводить рамку!

Больше не быть Хилькевичу первым.

Аут. Кончилась сказка.