Сьюлетт Дрейфус - Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости Страница 54

Когда Phoenix появился на первой странице The New York Times, Electron завязал с хакингом. Даже если бы он и хотел вернуться к нему, у него не было возможности после того, как полицейские конфисковали его единственный компьютер. Electron поймал себя на том, что он всячески старается отвлечься от ухудшающегося состояния отца и пустоты, которая образовалась в его жизни после прекращения хакинга. Бухгалтерский курс в этом никак не мог помочь. Учеба всегда была довольно бессмысленным занятием, а сейчас тем более.

Курение травы и ночные прогулки заполнили пустоту. Заполнили с лихвой. Он говорил себе, что, помимо всего прочего, гораздо меньше шансов, что его поймают за курением травы в доме друзей, чем за хакингом в его собственной комнате. Привычка постепенно перерастала в потребность. Вскоре он стал курить и дома. Новые друзья начали заходить постоянно, и наркотики всегда были у них при себе – уже не случайно и совсем не для забавы.

У Electron’a с сестрой остался родительский дом и достаточно денег, чтобы ни в чем не нуждаться. Electron тратил свою долю на новое хобби. Пара новых друзей Electron’a задержались у него на несколько месяцев. Его сестре очень не нравилось, что они торгуют наркотиками прямо в доме. Electron не обращал никакого внимания на то, что творилось в доме. Он просто сидел у себя в комнате, слушал музыку, курил траву, глотал таблетки и тупо смотрел на стены.

Наушники блокировали все, что происходило в доме, а главное – то, что происходило в его голове. Billy Bragg, Faith No More, Cosmic Psychos, Celibate Rifles, Jane’s Addiction, The Sex Pistols, The Ramones. Музыка дала Electron’y ориентир, воображаемую световую точку на лбу, где он мог сфокусировать свое внимание. Отгоняя все более странные мысли, копошащиеся в его голове.

Его отец жив. Он был уверен в этом. Он знал это, как знал, что завтра взойдет солнце. Но ведь он видел своего отца мертвым в больничной койке. Это не имело никакого смысла.

Он снова затянулся, медленно подошел к кровати, улегся, осторожно надел наушники и постарался сконцентрироваться на том, что говорили в его голове Red Hot Chili Peppers. Когда этого было недостаточно, он пробирался в гостиную к своим новым друзьям – друзьям с волшебными таблетками. И снова восемь часов без всяких волнений и странных мыслей.

Вскоре люди тоже стали вести себя странно. Они говорили Electron’y разные вещи, но он с трудом их понимал. Его сестра, например, достала картонку с молоком из холодильника и, понюхав ее, сказала: «Молоко прокисло». Но Electron не был уверен в том, что именно она имела в виду. Он настороженно смотрел на нее. Может быть, она хотела сказать ему что-то другое, про пауков. Надоить из пауков яду.

Когда его посещали подобные мысли, они беспокоили его, надоедливые и прилипчивые, как неприятный запах. Поэтому он медленно возвращался назад, в безопасность своей комнаты, и слушал песни Henry Rollins.

После нескольких месяцев такого туманного состояния полного забвения однажды утром Electron очнулся и обнаружил в своей комнате Группу кризисной оценки – мобильную психиатрическую бригаду. Они задали ему кучу вопросов, а затем попытались скормить ему маленькие голубые таблетки. Electron не хотел принимать их. А вдруг это плацебо? Он был уверен, что это так. Или это что-нибудь ужасное?

В конце концов врачи скорой убедили Electron’a принять таблетку стелазина. Как только они уехали, с Electron’ом начало твориться что-то ужасное. Его глаза бесконтрольно закатились. Его голова склонилась влево, а рот открылся очень широко. Как Electron ни старался, ему не удалось ни закрыть рот, ни выпрямить голову. Он посмотрел на себя в зеркало, и его охватила паника. Он выглядел как персонаж фильма ужасов.

Его новые соседи по дому отреагировали на такое странное поведение очень своеобразно – они попытались провести с Electron’ом сеанс психоанализа. Само собой, это принесло больше вреда, чем пользы. Они говорили о нем, словно он вообще отсутствовал. Electron чувствовал себя призраком и, взволнованный и встревоженный, сказал своим приятелям, что собирается покончить с собой. Кто-то из них снова вызвал психиатрическую бригаду. На этот раз они не хотели уезжать, пока Electron не сможет им гарантировать, что не будет пытаться совершить самоубийство.

Electron не мог этого сделать. Тогда они забрали его.

В стенах закрытой психиатрической палаты больницы Пленти (сейчас она называется NEMPS), Electron’y казалось, что, хотя он и сошел с ума, на самом деле находится вовсе не в палате психушки. Это место просто было похоже на нее. Его отец позаботился об этом.

Electron не верил ни одному слову из того, что ему здесь говорили. Все вранье. Они говорили одно, но имели в виду совсем другое.

И он мог это доказать. Electron прочел на стене список пациентов и обнаружил там одного по фамилии Танас. У этого имени было двойное значение. Это была анаграмма слова «Санта».

Но Санта-Клаус – миф, поэтому фамилия Танас в больничном списке стала доказательством того, что он не должен верить никому и ничему.

Чаще всего Electron съедал свой обед молча, стараясь не обращать внимания на пациентов, добровольно или принудительно оказавшихся в этой столовой. Однажды за обедом за стол Electron’a подсел незнакомец и начал с ним разговор. Electron’у было невероятно мучительно разговаривать с другими людьми, и он очень хотел, чтобы незнакомец ушел.

Незнакомец заговорил о том, какие отличные таблетки в больнице.

– Ммм, – сказал Electron, – когда-то я съел море колес.

– Море – это сколько?

– Я потратил на наркоту $28 000 за четыре месяца.

– Ого! – сказал незнакомец с восхищением. – Но ты зря отдал за это деньги. Колеса всегда можно получить бесплатно. Я так делаю.

– Да? – спросил слегка шокированный Electron.

– Конечно. Постоянно, – важно ответил незнакомец. – Какие проблемы? Смотри.

Он спокойно положил вилку на поднос, медленно встал и начал вопить во всю мощь своих легких. Он неистово размахивал руками и выкрикивал оскорбления в адрес других пациентов.

С поста прибежали две медсестры. Одна из них попыталась успокоить незнакомца, в то время как другая быстро отсыпала горсть разных таблеток и принесла стакан воды. Незнакомец проглотил таблетки, сделал большой глоток воды и спокойно сел на место. Сестры ушли, не переставая оглядываться.

– Видал? – сказал незнакомец. – Ладно, я, пожалуй, пойду, пока колеса не начали действовать. Пока.

Electron изумленно смотрел, как незнакомец подхватил свою сумку, прошел через столовую и скрылся за дверью психиатрического отделения.

Через месяц психиатры неохотно позволили Electron’y покинуть больницу с тем условием, что он поживет у своей бабушки по материнской линии в Квинсленде. Ему было велено регулярно посещать психиатра. В начале своего пребывания в Квинсленде он верил, что он Иисус Христос. Но это продлилось недолго. Через две недели терпеливого ожидания и наблюдения за признаками неминуемого конца света с абсолютной уверенностью во втором пришествии, он решил, что на самом деле он – воплощение Будды.

В конце февраля 1992 года после трех месяцев пребывания на севере страны, Electron вернулся в Мельбурн к учебе в университете с целым мешком лекарств. Прозак, транквилизаторы, литий. Повседневная рутина некоторое время текла спокойно. Шесть таблеток прозака – две утром, две в полдень и две вечером. Плюс еще один антидепрессант перед сном. Кроме того, таблетки против побочных эффектов приема антидепрессантов – непроизвольного закатывания глаз, отвисания челюсти и сгибания шеи, – их тоже нужно было принять вечером.

Все это должно было ему помочь бороться с тем, что превратилось в длинный список диагнозов. Психоз на почве злоупотребления марихуаной. Шизофрения. Маниакальная депрессия. Однополярное эффективное расстройство. Психоз на почве злоупотребления амфетаминами. Основной эффективный психоз. Атипический психоз. И его главный любимец – искусственное расстройство, или симуляция, чтобы попасть в больницу. Но медикаменты не слишком-то помогали. Electron чувствовал себя несчастным наедине с множеством проблем в Мельбурне, только усугубивших его состояние.

Из-за болезни Electron по большей части не участвовал в судебных процедурах. Солнечный Квинсленд обеспечил ему желанное бегство. Теперь он вернулся в Викторию, к своему скучному университетскому курсу бухгалтерского учета, к непрекращающейся битве против душевного расстройства, к федеральным обвинениям, в результате которых он мог угодить в тюрьму на десять лет, и к шумихе вокруг первого серьезного судебного процесса над хакерами в Австралии. Ему предстояла трудная зима.

Словно для того, чтобы еще больше усложнить ситуацию, лекарства подорвали способность Electron’a нормально учиться. Таблетки против побочных эффектов расслабляли глазные мускулы, мешая им нормально фокусировать взгляд. Написанное на доске в лекционной аудитории воспринималось, как размытая туманная клякса. Записывать тоже не всегда получалось. От лекарств у него дрожали руки, и он не мог писать как следует. К концу лекции Electron с таким же трудом удавалось прочесть свои собственные записи, как и то, что было написано на доске. Потеряв всякую надежду, Electron перестал принимать таблетки, снова начал покуривать травку и вскоре почувствовал себя лучше. Когда марихуаны было недостаточно, он прибегал к волшебным грибочкам и галлюциногенным кактусам.