Дмитрий Калюжный - О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе Страница 54

Виртуальная демократия

Особых вопросов о том, какой политический режим у нас будет при реализации сценария «Продолжение реформ», не возникает. Фасад, конечно, демократический, а в реальности тирания. Ведь у нас в наличии и сейчас никакая не демократия. Демократия не вводится декретом, это сложное состояние, которое возникает в результате усиленной работы, через достаточно продолжительное время. Демократии надо учится.

Что будет, если первоклашке дать для решения задачу из высшей математики? А после того, как он потерпит неудачу, начать над ним потешаться, говоря, что он тупой? А потом прекратить его обучение, сделав вывод, что учить таких бессмысленно?

Но ведь именно так внедряется демократия в России.

Вообще-то при демократии в выборах должны участвовать граждане, а не население. При всеобщем избирательном праве демократии не бывает вовсе. Потому что демократия – не власть народа, как вот уже две сотни лет думают борцы за всеобщее счастье, а власть граждан. Всякий народ состоит из двух весьма неравных частей: граждан и населения. В Древней, скажем, Греции помимо демоса (что переводится с греческого именно как граждане) был еще охлос (простолюдины), илос (рабы) и метеки (переселенцы), которые в правах были существенно ограничены и в выборах не участвовали.

И это было правильно, потому что только человек состоявшийся, грамотный, имеющий собственность, понимающий меру своей ответственности за других людей, да к тому же родившийся на этой земле будет принимать правильные, взвешенные решения, в том числе при выборе власти. Он не купится на обещание дармовой водки, не станет голосовать «назло» кому-то. Не будет мучительно соображать, «что делать?», уже стоя возле избирательной урны.

Россию же ведут в демократию, как солдата в баню: ать, два! Известный Г.Х. Попов договорился до необходимости штрафовать тех, кто на выборы не пришел. А надо наоборот, отсечь, наконец, от выборов тех, кто к этому не пригоден. Иной индивид своей собственной жизнью распорядиться не может, а ведь речь идет о выборе власти. Власти! Осторожность и аккуратность в этом деле надобны, все ведь знаем, какая сволочь к власти лезет, и зачем. Думать надо уметь при этой работе, выборах.

Никого не удивляет наличие возрастного ценза: в нашей стране права голоса не имеют люди до 18 лет. Все молча соглашаются на поражение в праве голоса «государственных рабов», – осужденных к отбыванию наказания лишением свободы. Не должна бы вызвать возражения и дальнейшая селекция на граждан и не граждан.

Можно предложить такую меру: выкупать у представителей охлоса (охломонов) право голоса. Просто так отнять нельзя, раз уж дали. Предположим, сделать так: на ближайших выборах давать любому пришедшему, по его желанию, сто рублей в зубы, и штамп в паспорт, что гражданин больше не гражданин, и что он и его потомство навсегда свободны от выборов. Во-первых, наверняка будет стопроцентная явка. Во-вторых, это будет настоящий свободный выбор каждого человека. А власть пусть выбирают люди ответственные, которые откажутся от получения денег в свой карман, ради интересов страны. Кстати, денег на эту акцию понадобится не больше, чем украдут негодные властители, избранные охломонами. А чтобы защитить права детей, прописать в Законе, что потомок охломона может переменить свой статус, и вновь стать гражданином, если с 21 года будет ходить на все выборы, отказавшись от компенсации. И наоборот, сынок гражданина может по достижении совершеннолетия взять сто рублей, навсегда превратившись в простолюдина.

Без сословности нельзя, она естественна и необходима!

Вторая важная для демократии вещь – практика выборов. «Демократия» не является врожденным свойством людей. Даже наоборот, демократия и всенародная выборность вождей явление противоестественное. В живой природе мы примеров демократии не найдем, это изобретение разума, и как любому другому изобретению разума (арифметике, письму, нотной грамоте), демократии человека тоже надо учить. Человек может понять, что существующее в стране положение ему не нравится, но что делать, он не знает. Это должны знать люди, претендующие на власть, а избиратель должен, в свою очередь, уметь выбрать самого подходящего из кандидатов. Народ не формирует группу альтернатив, народ выбирает одно из предложенных ему решений; вот это-то умение выбирать и есть предмет учебы.

Но можно ли этому научить? Можно, через постоянно действующую систему выборов, идущих с самого низа, когда демократизм, выборность, насквозь пронизывают общественную жизнь, со школы и завода, от выборов бригадиров и мастеров на участках и в цехах, директоров предприятий и до выборов глав местных администраций. И не страшно, если на первых порах выбор «низов» будет плох и нелогичен. В первый раз работяги назовут бригадиром «своего парня», выпивоху и балагура. Он завалит работу, тогда избиратели подойдут к процессу выбора более серьезно. Это и есть учеба! Через два-три года опыта, когда избиратель научится видеть связь между своим выбором и результатом, страну не узнаешь. А иного пути НЕТ.

В конце 1980-х годов такую систему начали создавать, но очень быстро, получив массу неприятных для власть имущих результатов, отказались от неё. Нам понятно, почему: потому что никакой демократии нашим «демократам» здесь не нужно.

Демократия, конечно, благо, но только тогда, когда она соответствует политической культуре народа; когда есть внутри страны согласие по совместному проживанию, есть система права, регламентирующая взаимоотношения групп с разными интересами, и есть понимание необходимости этому праву следовать, – иначе вместо блага демократия приносит лишь манипуляцию общественным мнением.

Сегодня у нас внедрены разработанные в иных местах технологии воздействия на избирателей и избирательные комиссии, освоены методы контроля над СМИ, а также над исполнительной властью. Всё это опирается на большие финансы, и так обеспечивается нужный заказчику результат голосования. Все разговоры о свободе прессы – ни что иное, как дымовая завеса. Свободной прессы вообще не бывает, и нигде нет. Просто на Западе она достаточно прибыльна, и поэтому там есть между разными изданиями обычная конкуренция из-за того, что они принадлежат разным хозяевам. Сделайте там монополию, и никакой «свободы прессы» не будет.

Тот строй, который получился в России, если и называть «демократией», то только виртуальной. Она «как бы» демократия, в образах, в речах. Но не в действительности.

Очень большая роль в рамках сценария «продолжение реформ», особенно в построении демократического антуража, отводится так называемой «творческой интеллигенции». Кое-кто говорит, что она куплена. Нет! За деньги так не сыграешь. Многое, в чём участвуют инженеры человеческих душ, идёт от сердца. Происходит это по той простой причине, что они прекрасно знают о наличии в нашей стране «двух народов», и считают, что их законное место – среди богатой элиты. А раз так, то они и должны разделять мораль и ценности этой элиты. И даже ещё не войдя в избранный круг, они к этому уже готовятся, соблюдают некоторую политкорректность, внутреннюю цензуру. Ну, а уж те, кого туда допустили, работают буквально на износ, не жалея сил и нервов.

Попавшие в число «интеллигенции» получают разные титулы: совесть нации, ум нации, выдающиеся деятели современности и т. д. Было странно читать рассуждения С.Г. Кара-Мурзы, что «у нас нет нормальных экспертов». А откуда же они возьмутся? Ведь у тех, кого называют экспертами, вполне конкретные задачи: внушать народу, что «элита» все делает правильно и, самое главное, в интересах народа. А других экспертов «элита» на круглые столы не приглашает.

Последняя весна России

То, что вы прочтёте ниже, не является точным прогнозом или «предсказанием» будущего. Это просто приблизительное описание, для лучшего понимания темы, событий, наиболее вероятных в ходе реализации варианта продолжения либеральных реформ. То же самое можно сказать и об одной из следующих глав, «День „Жареного петуха“. Это не пророчество! Мы не занимаемся пророчествами, ибо, как уже сказано, будущее многовариантно, и все варианты имеют модификации, а они, в свою очередь, зависят от флуктуаций, которых мы не можем предусмотреть.

Кстати, выход нашей книги – одна из таких флуктуаций.

Итак, в ходе реформ происходит постепенный сброс жизненного уровня. Люди приспосабливаются к ухудшающимся условиям, а потом происходит новый небольшой сброс. Эксперты объясняют, что ничего страшного, что мы, де, «копим силы». Спорадически возникают опасения, связанные с вымиранием населения; сокращение его численности дошло до миллиона в год, и как бы оно не ополовинилось. Но и в этом случае звучат успокоительные речи: при таком темпе снижения нужно полсотни лет, чтобы народ уменьшился вдвое, а мы вот-вот станем жить лучше, и все нормализуется.