Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизаций Страница 55

Гувер, а вовсе не Рузвельт, внес в Конгресс проект закона об общественных работах – каждый штат обязан был выделить фронт таких работ и оплачивать их из своего бюджета.

Имея некоторый опыт управления в военных условиях, Гувер в своих речах постоянно использовал военную терминологию, подходя к экономике с теми же мерками, что и к войне. В его речах постоянно звучали «битвы за урожай»:

«Битва за то, чтобы привести в движение машину экономики…»

«Мы использовали чрезвычайные методы для того, чтобы выиграть войну – мы используем их вновь, чтобы победить депрессию…»

«…битва будет выиграна!»

Грамотные экономисты советовали Гуверу санировать, оздоровить экономику, дав накопившемуся гною стечь. Ведь что такое экономический кризис? Это оздоровительная процедура, во время которой экономический организм сбрасывает застарелые струпья, очищаясь от ненужного, неработающего, мешающего, лишнего, оставляя лишь действительно работающее… Здесь уместно привести пример с театрами. До кризиса в Нью-Йорке работало 86 театров. Во время депрессии осталось 28 – только лучшие. Остальные рынок убил. Это значит, что в них перестала ходить публика. Они оказались не слишком нужны людям (рынку).

Так вот, грамотные экономисты говорили Гуверу, что кризис все расставит по своим местам – ненужное уберет, нужное усилит. Что же отвечал на это по-солдатски прямой Гувер? «Некоторые экономисты-реакционеры призывают нас допустить ликвидацию предприятий и банков, чтобы экономика могла достичь дна. Мы клянемся в том, что не последуем этому совету и не допустим, чтобы все, у кого имеется задолженность, разорились», – таким был ответ идиота.

Это все равно, что не вычищать из раны гной… И это примерно то самое, что было описано соотечественницей Гувера, философом и романистом Айн Рэнд в ее антисоциалистическом манифесте здравого смысла «Атлант расправил плечи». Гувер искусственно сокращал количество банкротств, затягивая болезнь. По его настоянию были изменены законы, которые теперь позволяли неплатежеспособным компаниям спокойно существовать, тем самым нарушая права кредиторов. Иными словами, Гувер не стал жертвовать плохими ради хороших, а стал топить хороших ради плохих. Удивительно ли, что это мешало экономике? По сути, администрация Гувера делала все, чтобы не дать кризису перейти в рост. Не могло пробудить в людях стремления больше работать и повышение подоходного налога с 25 % до 63 %. Зачем работать, если все равно отнимут?

Банки, в которые администрация вкачивала деньги, чтобы спасти их от банкротства, все равно банкротились; строительные, угольные, железнодорожные и прочие компании побежали в Белый дом за индульгенциями, которые разрешали им не расплачиваться с кредиторами. Естественно, не обошлось и без таких социалистическо-госплановских причуд, как регулирование цен, зарплат и объемов производства товаров. По сути, вместо рынка де-факто вводилась командно- административная система. Вовсю торжествовала власть советов – Гувер создал Совет при президенте, который вырабатывал рекомендации о том, как надо рулить экономикой.

По всей стране начались общественные работы, строились сотни административных зданий, копались какие- то каналы, затевались грандиозные стройки, возводились огромные плотины, высотки… Разумеется, те строительные компании «друзей», куда вбухивались деньги, процветали, а остальные тихо загибались: за четыре года объем строительных подрядов по стране сократился в шесть с лишним раз. Государство также субсидировало сельское хозяйство (600 миллионов долларов в эту черную дыру вбухали).

А Гувер все не унимался! В 1931 году он обнародовал очередной… чуть не сказал «пятилетний»… план, который предусматривал еще большее вмешательство государства в экономику. Рос государственный долг, деньги порой просто раздавались, минуя банковскую систему, – коммунальщикам, местным органам власти, энергетическим компаниям. Соответственно, росла коррупция. Возник огромный бюрократический корпус советников, экспертов и прочих «полномочных комиссаров» по рулению экономикой и доведению ценных руководящих указаний на места. Все это приводило к росту дефицита бюджета – тратили больше, чем зарабатывали, и считали, что это хорошо, что это подстегивает экономику. Белый дом стучал кулаком и, опасаясь падения производства, требовал «план» – ни в коем случае не снижать выработку! И ни в коем случае не снижать зарплаты! Последнее было одним из самых катастрофических решений, поскольку, с одной стороны, мешало предпринимателям нанимать на работу персонал, а с другой, люди, согласные работать за меньшие суммы, не могли найти работу и садились на шею бюджета.

Задумка была благая: запретим капиталистам-мироедам понижать зарплату, чтобы людям легче жилося! Последствия, как это всегда бывает у социалистов, оказались прямо противными задуманному: если в 1929 году безработных было 1 %, то к 1932 году их количество выросло до 25 %!

Однако не только гуверовское желание сохранить людям зарплату убивало экономику, но и придуманный им таможенный тариф на иностранные товары. Крупные американские производители начали лоббировать повышение таможенных тарифов. Этого требовали ассоциации промышленников и фермеров, этого требовали профсоюзы… Защитим наш рынок от иностранных конкурентов! Данные требования были безусловной недальновидностью, неумением смотреть вперед на два шага. Дело в том, что после Первой мировой США стали крупным кредитором для разоренной войной Европы. Европа могла расплатиться по долгам, только наладив промышленность и продавая свои товары самой богатой и неразоренной войной стране – США. Казалось бы, какое дело фермерам и американским заводчикам до межгосударственных дел?

А очень простое. Европейцы были должны американским банкам. А эти банки выдавали кредиты и американским производителям. Подрывая собственные банки, американские производители подрывали и себя. Кроме того, вместе с потерей европейской конкуренции они одновременно теряли стимул для улучшения качества собственной продукции. Устранение конкурента – это медленное самоубийство, деградация. Мы с вами это прекрасно знаем на примере замечательного завода «АвтоВАЗ». Двойной проигрыш! Даже тройной – потому что европейцы, беря у американцев кредиты, покупали в той же Америке оборудование для своих предприятий. И таможенный тариф, который осложнял им жизнь, бил по американскому экспорту в Европу, поскольку европейцы в ответ повысили свои тарифы.

Однако американский Конгресс проголосовал за повышение тарифов, углубляя и без того глубокую экономическую пропасть. Ввоз товаров в США упал более чем вдвое (в денежном выражении). Соответственно, почти в два с половиной раза упал и американский экспорт. Европейцы закупали в США много сельскохозяйственной продукции. А теперь перестали. И глупые американские фермеры, которые просили защитить их от конкуренции иностранных производителей, начали пачками разоряться. Объем их доходов упал на треть, фермеры уже не в состоянии были выплачивать банкам кредиты, что нанесло еще один сильный удар по американской банковской системе, которая в результате и рухнула.

С сельским хозяйством в Америке вообще творилась беда. Гувер в лучших традициях эпохи решил повысить его эффективность, объединив фермеров в «колхозы» – сбытовые кооперативы, с помощью которых он пытался справиться с рыночной стихией и ввести «управляемый рынок». По его мнению, такие «колхозы» могли бы диктовать на рынке цены, не позволяя их снижать: крупнякам легче сговориться. Зачем ему это было надо? А затем, что он хотел удержать докризисные цены на еду. В результате рыночный механизм был заблокирован, а только он и мог вывести страну из кризиса.

Ведь что такое рынок? Это уравнивание цен со спросом. Если же цены удерживают высокими искусственно, предложение перестает соответствовать спросу. Обедневшие люди просто не могут покупать продукты! Гувер, пытаясь удержать высокие цены на еду, хотел тем самым спасти от разорения тех фермеров-неудачников, которые не могли выдавать конкурентоспособную в новых условиях продукцию. Это было искусственное затягивание процесса экономического очищения – все эти фермеры все равно разорились, но позже, и процесс этот проходил гораздо болезненнее.

Я чуть выше упомянул, что при Гувере часть кредитов выдавалась, минуя банковскую систему. Пожалуй, стоит сказать об этом подробнее, иначе картина американской катастрофы будет неполной…

Гувер создал «экономическую ЧК» – Корпорацию финансирования реконструкции. Это была параллельная (банковской) структура, которая эмитировала деньги и раздавала их направо и налево по указке Кремля… простите, Белого дома. Вашингтон вкачал в вены экономики миллиарды долларов – без всякого обоснования! Так сказать, на усмотрение чиновников. По стране была создана целая сеть филиалов, через которую коррумпированные чиновники раздавали своим друзьям-банкирам и предпринимателям деньги.