Русская доля - Сергей Львович Григоров Страница 55

Расчет Англии, в середине двадцатого века начинающей примерять шкурку американского пуделя, был проще простого: встать на сторону более слабой стороны с тем, чтобы после общей победы над конкурентом потягаться за мировое господство. Решили, что Советы слабее гитлеровской Германии, что в 1941 году было близко к истине. За всеевропейским побоищем наблюдали со стороны, не торопясь открывать Второй фронт. И не успели остыть пушки Второй мировой, как в 1946 году в Фултоне Черчилль объявил начало холодной войны против Советского Союза.

Такая быстрота перевода союзника в потенциального врага также легко объяснима: не оправдались надежды на фатальное ослабление Советского Союза. Как отмечалось в «Характере», к концу сорок первого года руководство страны смогло превратить войну в народную. Необходимость смертельного противоборства с европейской нечистью позволила консолидировать Русский мир, разжечь благородную ярость даже в тех гражданах, кто не мог признать диктата потомков «кухаркиных детей». Но жертв, к сожалению, пришлось понести неисчислимое множество.

В определенной степени людские потери на совести и большевистских наших руководителей, заразившихся от романовских выкормышей нездоровым пренебрежением к простому народу. Здесь, однако, придется сказать чуть больше, чтоб быть понятным. Заодно и некоторые модные ныне мифы развеять.

За всю войну, за каждый ее год соотношение потерь вермахта и Красной Армии было, мягко говоря, не в нашу пользу.

В военном деле совокупность боестолкновений и передвижений войск, согласованных по целям и задачам, периоду времени и территории, называется операцией. Известна, например, операция «Оверлорд», успешное проведение которой позволило открыть Второй фронт. Пока еще не стерлась в мировой памяти Сталинградская наступательная операция, в результате которой не только было убито, ранено и взято в плен более восьмисот тысяч солдат и офицеров противника, но и захвачена стратегическая инициатива на Восточном фронте. Так вот, ни в одной более-менее крупной операции Великой Отечественной войны, даже когда у Советского Союза было подавляющее превосходство в живой силе и технике, наши потери были бы меньше, чем у фашистских войск.

Один преподаватель истории войн и военного искусства, помнится, попытался опровергнуть прозвучавшее утверждение. После длительной домашней подготовки заявил: в Корсунь-Шевченковской операции 1944 года наши потери были меньше. Подняли статистические данные. Выяснили: действительно, пока шли интенсивные бои, советские войска, обладающие более чем пятикратным огневым превосходством над противником, несли малые потери. А потом… случилась жесточайшая эпидемия дизентерии, унесшая тысячи солдатских жизней, и все вернулось на круги своя.

Так что же выходит? Солдат – пушечное мясо, танк – машина разового использования… Победа на костях, на народной кровушке? Георгий Константинович Жуков, как и прочие наши военачальники, с большевистской прямотой и решимостью клал русских людей почем зря, из патологической жестокости? Ведь он сам признавался, что, случалось, специально направлял пехоту на минные поля, чтобы танковые армии могли пройти без потерь.

Другие возражают: Жуков – герой, победитель, новый святой, и не может быть на его образе ни одного темного пятнышка.

Представляется, что истина, как всегда, посередине. Более образованный и подготовленный человек воюет лучше, чем малограмотный и необученный военному делу. До 1944 года, когда в Германии была объявлена тотальная война, гитлеровцами на Восточный фронт в основной своей массе посылались люди, которых можно было назвать профессиональными солдатами. А у нас? Чего греха таить, попадались ворошиловские стрелки, впервые увидевшие боевую винтовку только в окопе, при отражении вражеской атаки. Сталинские соколы рвались в бой, посидев за штурвалом самолета менее тридцати часов, немецкие же необстрелянные летчики, налетавшие по триста часов, считались негодными для воздушной истребительной войны.

Маршал Жуков воевал очень хорошо, иначе б не побеждал. Выдающийся он человек. Может быть, даже великий. Безусловно, мастер своего дела. Любой настоящий мастер бережет свой инструмент. Солдат для полководца – тот же инструмент, и Жуков берег его так, как мог.

Наши огромные потери в Великой отечественной войне объясняются предельно просто: на одного нашего солдата, убитого на фронте, приходится три жертвы среди мирного населения – в основном немощные старики, а также дети и женщины, – убитых гитлеровцами и их приспешниками на оккупированных территориях. Из Европы к нам пришли безжалостные палачи, и почему-то этот нюанс ох как не любят замечать все историки.

Государство и народ

Укрепляя российскую государственность вокруг чуждого русскому национальному характеру стержня, правящая верхушка страны не могла не конфликтовать с собственным народом. Русскому сердцу мило социальное устройство, близкое выработанному в казачьем круге, – а навязывалось участие в каком-то наспех составленном бизнес-плане.

Любое недопонимание между государством и народом не может не принести негативных результатов. Первым делом страдает качество жизни, комфортность проживания основной массы населения. На эту тему можно говорить долго, я ограничусь одним лишь вопросом: при советской власти не возмущало ли вас закрытие большинства магазинов в тот момент, когда вы подходили к ним после окончания трудового дня?

Первая народная война, вошедшая в историю как восстание Хлопко, вспыхнула в 1603 году. По всей видимости, это был ответ общественных низов на годуновские попытки усиления крепостного гнета и по-европейскому рациональный курс московского правительства. С лета 1606 по май 1607 года юг страны был вовлечен в движение Ивана Болотникова.

Вряд ли правильно говорить, что произошедшие тогда военные столкновения выявили победителя. Народ и политическая верхушка страны были «разведены» внешними обстоятельствами – эпидемиологическими напастями, хозяйственными неурядицами да общей смутой. Стало не до выяснения отношений – лишь бы выжить в холоде и голоде.

Соборное Уложение царя Алексея Михайловича от января 1649 года, несомненно, должно оцениваться как начало наступления Романовых на русское мироощущение. И дело здесь не в усилении крепостного гнета и наделении многими правами бояр и дворян в ущерб простому народу – затрагивались принципиальные, мировоззренческие установки. Была тонко проведена подмена понятий, касающихся фундаментальных основ русского национального характера: крепостных крестьян присоединили не к земле, а к господину.

Зреющее недовольство народа в 1670 году вылилось в упоминаемое выше восстание Степана Разина. Центральные власти тогда устояли. Западничество Петра оправдывалось зримыми успехами – победителя не судят. Поэтому настоящий бунт, называемый ныне восстанием под предводительством Емельяна Пугачева, произошел только спустя столетие после разинской попытки добыть правду, в 1772-1775 годах. Поводов для народных выступлений накопилось предостаточно, главнейший из них – несогласие с попытками властей делить народ на белую и черную кость по факту рождения, относить одних к привилегированным,