Виктор Салошенко - Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани) Страница 58

Особое внимание обращал Суслов совместно с руководством созданного в крае совнархоза, мощного хозяйственного органа, на развитие нефтегазодобывающей промышленности и, в первую очередь, на разведку и ввод в промышленную разработку новых нефтегазоносных площадей.

Открытие новых газонефтеносных площадей в Славянском, Северском, Горяче — Ключевском районах позволило в 1952–1955 годах газифицировать жилой фонд, промышленные и коммунально — бытовые предприятия города Хадыженска, поселков Черноморского, Ахтырского и Нефтегорского. С завершением строительства газопровода Ахтырский — Краснодар в 1954 году началась газификация краевого центра. В 1956 году с окончанием строительства газопровода Анастасиевская — Новороссийск на газовое топливо были переведены цементные заводы «Новоросцемкомбината».

Другими словами, год XX съезда КПСС стал для кубанцев годом рождения крупной газовой промышленности, и в этом была несомненная заслуга члена ЦК КПСС Виктора Максимовича Суслова.

Следует подчеркнуть, что именно в годы работы Суслова в крае были созданы по сути новые отрасли промышленности, как химическая и сахарная. Уже в 1951–1955 годах в Краснодаре и Кропоткине началось сооружение гидролизных заводов, основным сырьем для которых должны были стать отходы сельскохозяйственного, дубильно — экстрактного и лесомебельного производства. Первая очередь Краснодарского гидролизного завода вошла в строй в 1957 году. В конце 1958 года завод, наряду с этиловым и метиловым спиртом, начал выпуск фурфурола, ценного сырья для изготовления искусственного волокна, пластических масс и лекарственных веществ.

А взять, например, продукцию кубанских машиностроителей и приборостроителей. В 1954 году приборы с маркой «ЗИП» экспортировались в пять стран, в 1957 году они были отгружены в адрес 26 стран Европы, Азии и Африки. В эти годы были построены и сданы в эксплуатацию армавирские заводы: испытательных машин и электротехнический; началась коренная реконструкция многих металлообрабатывающих предприятий Краснодара, Новороссийска, Армавира, Майкопа, Туапсе, Ейска.

Немало усилий приложил Суслов и для развития на Кубани предприятий легкой промышленности. В 1952 году была введена в эксплуатацию первая очередь Краснодарского камвольно — суконного комбината, а уже на следующий год ком бинат выпустил 1760 тысяч квадратных метров шерстяных тканей.

В 1954 году комбинат более чем удвоил выпуск продукции, а в 1958 году дал стране 11 180 тысяч квадратных метров высококачественных тканей.

И, наконец, одна убедительная цифра, почерпнутая из статистических отчетов тех лет, которая как бы суммирует труд самого Суслова и его соратников: если в четвертой пятилетке общий объем капиталовложений в народное хозяйство края составил около пяти миллиардов рублей, то в пятой пятилетке он был равен 7,7 миллиарда рублей.

Так расписывались первые секретари Краснодарского крайкома КПСС

ПОЛЯНСКИЙ

Умение распознавать возможное и невозможное — вот что отличает героя от авантюриста.

1

Свои размышления я попытался сверить в разговоре с Борисом Николаевичем Пономаренко, легендой строительного производства на Кубани, человеком удивительно энергичным. Иногда казалось, что он способен работать сутками, регулярно бывать на объектах края, устраивая оглушительные разносы строителям всех рангов и примиряя подрядчиков с заказчиками, вникая порой в такие «мелочи», которые были по «зубам» только узким специалистам, тут же сопрягая проблему с интересами края, «влезая» нередко при этом не в свои дела — ведь был Пономаренко секретарем крайкома партии, а не главным прорабом края. Но именно он, распределяя цемент, песок, мрамор, шифер, железобетон, строительную древесину, мобилизуя главки и тресты, ПМК и СМУ, просто рядовых строителей, вершил в крае не только строительную политику, но добивался впечатляющих практических результатов. К примеру, надо химзавод возвести в Белоречке — будет химзавод! Надо построить крупнейший откормочный комплекс в Тимашевске — будет сделано! Надо стадион в Краснодаре на 40 тысяч мест срочно ввести в эксплуатацию — ночами будет работать, а выполнит!

Понятное дело, мнение Бориса Николаевича, видевшего и перевидевшего партийных руководителей, в том числе первых секретарей крайкома партии, судьбы которых в момент работы над книгой, интересовали тогда меня особо, было не только весомым, но, пожалуй, определяющим… В уме я прикидывал, кого же как самого одаренного и работоспособного может выделить Пономаренко из первых, кому отдаст предпочтение с учетом пройденного времени, оценивая сделанное каждым из них. У меня было собственное мнение на этот счет, и я его хотел при случае сверить с мнением знатока партийной иерархии края.

…Пономаренко, тщательно разминал предложенную мною сигарету, затем прикурил её. С ответом медлил… Мне казалось, что он мысленно перебирает в памяти имена первых секретарей, с удовольствием возвращаясь в уже далекое прошлое, как вдруг, пустив облачко дыма, он неожиданно произнес: «Пожалуй, …Полянский».

Честно скажу, я был крайне удивлен его ответом, даже обескуражен. Ожидал, что, поразмыслив, Пономаренко назовет другую кандидатуру, но он в свойственной ему решительной и не принимающей возражений «командирской» манере повторил, как отрезал: «Да, Полянский!»

В моем воображении мгновенно возник образ красавчика, как я про себя окрестил Полянского, когда рассматривал при случае добытые из разных семейных архивов фотографии этого «американского ковбоя»: довольно высокого, статного, с гладко зализанными назад волосами, прямым и дерзким взглядом крупных серых глаз. На некоторых фотографиях он в чертовски идущей ему широкополой шляпе, белом костюме. В позе никакой напряженности: расслаблен и естественен. На более поздних снимках — опять‑таки орлиный, проницательный взгляд.

Быть может, фотографии Полянского я оценивал предвзято, пытаясь ассоциировать его облик с нашумевшей в то время в крае романтической и наверняка во многом придуманной людьми историей об его увлечении знаменитой, ослепительно красивой артисткой театра оперетты Евгенией Белоусовой. Молва приписывала, да и до сих пор ходят слухи, что на бутылке вина под названием «Улыбка» по предложению Полянского был увековечен образ его краснодарской пассии.

По тем временам первый секретарь крайкома партии был весьма молод. Полянскому исполнилось всего 40 лет. И, естественно, его не могла не увлечь несравненная и фантастически одаренная Сильва! Марица! Баядера! Фраскита! Татьяна Ларина! — и все это Женечка Белоусова! Сам он в моем воображении поэтому представал в образах, немыслимых для первого секретаря крайкома партии: Ленского, Евгения Онегина…

И уже значительно позднее, когда 1 июня 1974 года на встрече с избирателями Краснодарского избирательного округа по выборам в Верховный Совет СССР, я, возглавлявший в то время краевую комсомольскую организацию, видел и слышал Полянского первый и последний раз, невольно ловил себя на мысли о той самой романтической истории между членом Политбюро ЦК КПСС, заместителем Председателя Совета Министров СССР и знаменитой артисткой. Разглядывая Дмитрия Степановича, думаю о том же, в этом почему‑то я абсолютно уверен, размышляла и добрая половина зала, призванная внимать словам Полянского о «дальнейшем укреплении материально — технической базы колхозов и совхозов и переводе сельскохозяйственного производства на индустриальную основу».

Мнение Пономаренко, высказанное со всею определенностью, наверняка по личным, одному ему известным мотивам, заставило меня обратить внимание на фигуру Полянского и увидеть её в новом для себя свете.

«Кубанский» период деятельности Дмитрия Степановича Полянского был короток. Он проработал в должности первого секретаря крайкома партии всего год (с февраля 1957 по март 1958 г.), но это был год, который вобрал в себя практически все главные события насыщенной жизни конца 50–х и раскрыл деятельную натуру тогдашнего первого.

2

В биографии Д. С. Полянского не раз придется использовать слово «самый». За всю историю Краснодарского края, получившего этот статус в 1937 году, он был самым молодым первым секретарем крайкома партии. Среди всех «первых», не считая партийных руководителей предвоенного периода, репрессированных секретарей крайкома Кравцова и Марчука, отозванного в Москву и отошедшего от политической жизни Газова, Дмитрий Степанович находился самый короткий срок на этом посту. Но при этом мало кто оставил такой же заметный след на политическом небосклоне Кубани, как он. И еще: родился Полянский в самый важный и, по понятным мотивам, самый значимый для нашей страны день — 7 ноября 1917 года.