Владимир Большаков - Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет Страница 59

Историки говорят, что "Рим пал жертвой склонности римлян к наслаждению". Но можно сколько угодно цитировать Аристотеля, который утверждал, что "мудрец должен искать не наслаждений, а отсутствия страданий", все равно мудрецов на нашу русскую популяцию будет куда меньше, чем гуляк, пьяниц и пофигистов.

"Человеческий дух то рвется в утопические выси, то, захлебнувшись в крови революций и войн, начинает предпочитать неумным коперникам сговорчивых птоломеев, - писал Д. Затонский в одной из своих работ о постмодернизме. - Человеческая история, если ее освободить от прикрас, окажется чередой идеологических опьянений и деидеологизированных похмелий. Однако, новейшее "похмелье" оставило все далеко предшествующие позади". Действительно- подобного Россия не знала. Похмелье после перестройки просто перешло в запой безнравственности и безыдейности.

Со времен Петра Первого у нас спорят- годится России западная модель демократии, или надо выдумать нам свою, чуть ли не приспособив ее под традиции новгородского веча. Но спор этот по сути своей бесплоден. Менталитет русского народа и его социальная ориентация исторически сложились и поэтому применение опыта догосударственной Руси, равно как и опыта, скажем Франции или США в деле строительства рынка и демократического государства равным образом будут насилием над ним. Ни консерваторы (те, кто ратует за возвращение едва ли не к ведической традиции, неославянофилы и монархисты), ни российские реформаторы - будь то большевики, будь то демократы и либералы, - никогда этой диалектики, к сожалению, не понимали.

Политическая несвобода россиян и отсутствие соответствующей культуры свободного человека во многом обусловлены тем, что Россия слишком поздно начала переход к рынку. Крестьянские личные хозяйства до сих пор- и это в начале XXI века! - в том, что касается еды, обеспечивают всем необходимым сами себя, приобретая в городе, только чай, сахар, соль. И чем дальше от города, тем чаще встречается именно такое натуральное хозяйство.

Хорошо известно высказывание Ленина о том, что никакая политическая свобода не удовлетворит голодные массы.

Идея основателя СССР была в принципе правильной, как в русской сказке - сначала накорми, а потом веди разговоры. Другое дело, что накормить народ досыта большевики так и не смогли, а народа поуничтожали больше, чем все завоеватели Руси за всю ее историю. За 70 лет существования СССР проблема обеспечения населения продовольствием так и не была решена до конца. Произошло это в первую очередь потому, что сразу же после Октябрьской революции началось планомерное разорение крестьянства - будущим трудармиям Троцкого нужны были сотни тысяч новых пролетариев, а красным маршалам- пушечное мясо для мировой революции. В 1972 году А.Н. Яковлев, будущий идеолог перестройки, а тогда еще верный марксист-ленинец, служивший по пропагандистской части и при Сталине, и при Горбачеве, в своей известной антирусской статье в "Литературной газете" писал в оправдание "перегибов" военного коммунизма и коллективизации, что "справного русского мужика необходимо было порушить". Яковлев в той же статье выступил и против "русской идеи" и непосредственно против Бердяева. "Порушить" решили все - от русской деревни до русской культуры. Рушили основательно, не жалея ни старых, ни малых. Русь рушили. Одновременно с "раскулачиванием" в деревне (к середине 1930 г. в колхозы передали, т. е. конфисковали, уже свыше 320 тысяч "кулацких хозяйств") был ликвидирован целый класс мелких собственников, ремесленников и торговцев в городе. Был обрушен таким образом не только общероссийский рынок продовольствия, но и рынок потребительских товаров, нормальных бытовых услуг. Удар был нанесен в самое сердце России. В стране начался страшный голод, по всем параметрам подходивший к понятию "голодомор".

В политических свободах, равно, как и во многих других, даже гарантированных конституцией, русским людям было также де-факто отказано, как и в праве на достойную человека жизнь. Более того, провозгласив для проформы свободу совести, большевики начали с корнем выкорчевывать русские общинные традиции и православную религию. Известны указания В.ИЛенина ЧК "расстрелять, как можно больше попов и монахов".

Я напоминаю обо всем этом вовсе не для того, чтобы вновь показать, какой катастрофой обернулась большевистская революция для России. Пройдет еще не одна сотня лет, прежде чем человечество сумеет оценить эту революцию по достоинству и осмыслить ее социальный опыт. Вполне возможно, что в исторической перспективе она принесла человечеству в целом, и даже русскому народу, принявшему от коммунизма неимоверные страдания, куда больше пользы, чем вреда. Ведь оправдывают же теперь Великую Французскую революцию. А уж там голов нарубили тоже немало.

Для России, страны, "с переходной экономикой" очень важно понять другое: мог ли русский народ после трагического даже не столько провала, сколько срыва, коммунистического эксперимента воспринять эксперимент реформаторов- антикоммунистов, американофильство либералов и западничество рыночников? Совместимы ли русская духовность, русский образ жизни и наши вековые традиции, освященные православием, с нехитрыми ценностями потребительского общества?

Наверное, после всех тех опытов, которые на русском народе ставили, как на собаке Павлова, у него выработался такой же стойкий рефлекс недоверия к реформаторам, как у китайцев, которые желают своим худшим врагам, чтобы их дети жили в век перемен. К большевикам русский народ, как когда-то к монголам, все-таки притерпелся и приспособился. Да и большевики, перебив тех орлов без роду и племени, которые свирепствовали в первый годы революции, организуя сословный геноцид русского народа, постепенно обрусели и вскоре после Второй мировой войны лютовать стали меньше. Раны революции зарубцевались в душе и памяти русского народа. Но шрамы остались. По данным российских социологов большинство россиян не хочет возврата к коммунизму, но и реформаторов то же большинство на дух не воспринимает. Общество наше находится в переходном состоянии не только в экономике, ной в том, что касается его социальной, культурной и нравственной ориентации. Пока непонятно, куда мы идем. Какие у нас ориентиры?

Великий принцип незабвенного Черномырдина- "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда", - стал принципом современного государственного устройства РФ и первопричиной того бардака, который мы наблюдаем на всех ее меридианах и параллелях. Можно ли было развернуть советского человека к рынку без того, чтобы познакомить его хотя бы с азбукой рыночных отношений и принципами действия гражданского общества? В рамках свободного волеизъявления - нет. Именно поэтому попытка такого "большого скачка" закончились неудачей еще у Столыпина. В России при любом социальном строе воля правителя - и тут прав Егор Гайдар - всегда ставилась выше интересов и гражданина, и общества в целом. При угрозе стране- это оправдано. При относительно мирной перемене общественного строя, а "капиталистическая революция" в РФ прошла все же практически бескровно, - недопустимо. В рынок стали загонять палкой так же, как в свое время при Советах в колхозы. А колхозы, в том числе вполне жизнеспособные, стали той же палкой разгонять, оставляя крестьян без средств к существованию. Увы, кнут и по сей день считается в России куда более серьезным аргументом, чем пряник. Да, сегодня вряд ли Кремль вздумает решать конфликт с парламентом с помощью стрельбы из танков по Государственной думе, как это сделал в 1993 году господин Ельцин, но бросить ОМОН на безоружную толпу вполне может. Увы, менталитет наших блюстителей порядка не переменился. Случайно ли власти бросились искать "подстрекателей" и "зачинщиков", как только на улицы российских городов в январе 2005 г. вышли на стихийные митинги протеста пенсионеры и ветераны, возмущенные последствиями бездарно организованной правительством РФ "монетизации льгот"? И то же самое повторилось с началом массовых протестов против фальсификации итого выборов в 2011­2012 гг. Дело дошло до того, что контролируемые Кремлем телеканалы, как, например, НТВ, направляли своих репортеров к американскому и другим посольствам во время проводившихся там приемов, чтобы доказать связь российских оппозиционеров с иностранными спецслужбами. До этого не опускались даже в КГБ при Советской власти. Выходит, прав экс-генпрокурор Устинов, и полицейский у нас и впрямь всех важнее, в том числе гражданского общества, которое может быть в этих протестах и проявилось должным образом едва ли не впервые в России за многие годы.