Сергей Платонов - Путин — «приемный» сын Ельцина Страница 6

«Заговор» шести провалился. Как политики они тогда проиграли, но своей небезопасной попыткой остановить диктатора сохранили личное достоинство — самое ценное из того, чем может обладать человек. В жизни нередко складываются ситуации, неразрешимые конфликты, от которых уклониться невозможно, но и победить нельзя. И достойные люди, чтобы сохранить верность своим идеалам, не сидят сложа руки, действуют, понимая эту безнадежность. Только так человек может оставаться человеком.

…Через несколько месяцев один из шести подписантов заявления Владимир Исаков, самый ярый поборник законности и одновременно человек, который до конца дней своих будет нести грех за то, что одним из первых 14 мая 1990 года на совещании депутатов-коммунистов в Кремле предложил Ельцина на пост председателя, с подачи своего обиженного протеже был освобожден от высокой должности председателя палаты Совета Республики. Так бесполезно, хотя и ярко закончилось хождение во власть еще одного профессора.

Ученые в большинстве своем — идеалисты. А политика — мир прагматиков. И профессорам туда путь заказан. Подобных историй полно. В 1917 году виднейший историк, профессор Павел Милюков стал министром иностранных дел Временного правительства. Карьера закончилась через два месяца скандальной отставкой… Уже через два года после избрания в 1990 году бесславно ушел с поста руководителя Москвы профессор-экономист Гавриил Попов. При нем столица по уши погрузилась в бытовые отходы, деньги в бюджет не поступали, городское хозяйство пришло в упадок. Махровым цветом расцветала только преступность. Через несколько лет после Исакова и Попова также бесславно сойдет с политической сцены видный юрист, звезда первых лет российской демократии и временный попутчик Ельцина по Межрегиональной депутатской группе, профессор, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Так что нравы не меняются. Идеалистов вожди типа Ельцина всегда использовали на полную катушку, а потом безжалостно вышвыривали из политики. Публика посредственная задерживалась у подножия их пьедесталов подольше. Пока могла прислуживать, потом изгонялась и она. Перечень безликих персон настолько велик, что перечислить всех невозможно. Да и стоит ли? И все же вспомним наиболее одиозных. Например, ельцинских лизоблюдов и горе-духовников Михаила Полторанина и Геннадия Бурбулиса или того же хранителя тела Александра Коржакова. Сейчас они бьются в литературной истерике, плодя воспоминания и пытаясь хоть как-то очиститься.

Другие авторы заявления, кроме Виталия Сыроватко, в результате политического поражения впоследствии уйдут с постов добровольно. Ему же придется переместиться на ответственную, но политически малозначимую должность секретаря Президиума Верховного Совета, на которой он останется до самого расстрела парламента. А совершит это неслыханное злодейство над народным представительством, как известно, тот же деятель, которого так неудачно Виталий и его товарищи хотели отстранить от управления Россией, пытаясь предотвратить социально-политическую катастрофу. Начало которой положил Горбачев, а Ельцин «успешно» завершил.

Так политика еще раз доказала, что в ее джунглях лучше и успешнее чувствуют себя не те, кто прав, кто достоин, а самые лукавые, циничные и ловкие. Политическая история подобных примеров дает так много, что кажется, по-иному и не бывает. К счастью, в глубинах жизни нередко происходит и обратное. И поэтому из мутного потока истории потомки берут в пример, как правило, не позорно-успешные деяния ельциных, а достойные поступки тех, кто им противостоял. Правда, понимание этого приходит не сразу. Иногда через десятки, а то и более лет и только после недоступного звону злата и влиянию власти суда истории. На том и стоим. Потому что не очень хочется, чтобы в истории снова и снова, как того желал профессор Исаков, торжествовал древний принцип: «Пусть погибнет Рим, но победит закон!» Пусть будут и Россия и закон.

Я — Вера фон Вирен…

Резидент Центрального разведывательного управления США в Москве докладывал штаб-квартире в Лэнгли: «Мы тщательно изучили досье на руководителей недавно созданной и явно оппозиционной Михаилу Горбачеву депутатской группы в Верховном Совете СССР. Для этого мы использовали открытые источники, а также информацию от нашего агента Грека, который является активным ее участником. По его мнению, для реализации наших долгосрочных планов более всех представляет интерес председатель Комитета по строительству советского парламента, один из сопредседателей группы, в недавнем прошлом руководитель Московского горкома КПСС Борис Ельцин. Агент считает, что по популярности, решительности и другим качествам он единственный среди депутатов, который может составить реальную альтернативу утратившему контроль над ситуацией Горбачеву. В Москве зреет опасность реванша коммунистических ортодоксов. Положение настолько серьезное, что надо принимать решительные меры. По нашей просьбе с Ельциным срочно встретился посол Мэтлок. Он согласился с нашей оценкой, что хотя Ельцин — явный циник и бестия, но к Вашингтону относится с симпатией. Ради власти пойдет на использование любых средств. Способен и на непредсказуемые действия. Учитывая изложенное, предлагаем срочно организовать посещение Ельциным Вашингтона. Наш агент рекомендует проявить к нему максимум внимания и хорошо материально заинтересовать для закрепления сотрудничества. Фонд Рокфеллера и другой близкий нам человек готовы взять на себя организацию поездки Ельцина в США. Полагаем также, что весьма важно, без особой огласки, чтобы раньше времени не оттолкнуть от нас Горбачева, организовать прием Ельцина в администрации президента».

Шифровка-донесение резидента и депеша посла Мэт-лока о встрече с Ельциным поступили к Бренту Скоу-крофту, помощнику президента США по национальной безопасности в один день. Изучив документы, помощник попросил секретаря организовать встречу с советником Джимом Гаррисоном, куратором программы американо-советских обменов. Затем зашел к президенту и сообщил содержание посланий из Москвы. Буш сразу согласился с предложением пригласить «этого дикаря». Почему-то так он отозвался о Ельцине. Но попросил обставить дело таким образом, чтобы создалось впечатление, что приезд Ельцина в США — это его личная инициатива.

— Уши нашего правительства торчать не должны. Иначе Горбачев взбесится. А у меня с ним через два месяца официальная встреча.

— Господин президент, но прием лидеров оппозиции — наша стандартная практика.

— Для нас — стандарт, а для Горбачева — обида. К тому же их отношения больше похожи на кухонную склоку, чем на реальную борьбу. Надо еще понять, есть ли в Москве оппозиция и кто ее лидер. Мне иногда кажется, что Горбачев и Ельцин не могут друг без друга. Будете его принимать, дайте знать. Зайду минут на десять, чтобы взглянуть на русского медведя.

— Джим, — с ходу, чисто по-американски, приступил к делу Скоукрофт, — у нас в Москве проблема. Горбачев не тянет. Ему на замену наши специалисты из ЦРУ и посол Мэтлок предлагают другого парня. Но здесь его никто не знает. Продумай, как срочно организовать его приезд в Вашингтон и программу пребывания, чтобы убедиться, что товар стоящий. Все расходы и комиссионные организатору, а также гонорары за лекции оплатит Государственный департамент из средств Фонда защиты свободы. При этом есть важное условие. Внешне должно быть впечатление, что он приехал по своей инициативе. Программу следует наполнить контактами высокого уровня и интервью. Надо кинуть его в пасть самым крутым СМИ и посмотреть в деле. В последний день привезешь его сюда, ко мне. Сделаешь?

— Брент, спасибо за предложение. Завтра программа будет у тебя. Но ты не сказал главного: о ком идет речь?

— Да, ты прав. Теперь могу. Надеюсь, предупреждать, что это между нами, тебя, бывшего офицера разведки, не стоит. Вот краткое резюме со всеми данными. — И Скоукрофт передал Гаррисону несколько листков с информацией о Ельцине.

…О предполагаемой поездке Ельцин узнал от помощника Льва Суханова. Это ему озвучили предложение Вашингтона его американские «друзья» из посольства США в Москве. Сначала Ельцин отказался участвовать в непонятном турне, но потом, когда принесли программу с гарантией компенсации всех расходов по поездке и пребыванию, а также выплаты приличных гонораров за его выступления перед американской публикой, согласился, но потребовал, чтобы принимающая организация обеспечила ему встречу с президентом Бушем. Учитывая, что визит был неофициальный, никто таких гарантий дать не мог. Тогда Ельцин попросил об этом посла Мэтлока. Посол обещал содействие, но дать гарантии также отказался. Казалось, поездка срывается. Но тут выручил Гаррисон. Он сообщил Суханову, что гарантирует прием гостя в Белом доме. Ельцин воспринял эту информацию как обещание устроить желаемую встречу с президентом и согласился ехать. Сознавал ли он в то время, что вокруг него разыгрывается очередная серия из бесконечного американского фильма-сказки о друзьях и недругах демократии. Сказать трудно. Скорее было понимание того, что без американского фактора ему вряд ли удастся сделать решающий рывок на властную вершину и столкнуть с нее Горбачева. И только через десять лет в Стамбуле, когда «друг Билл» — президент США Клинтон в жесткой форме, в присутствии пятидесяти пяти глав государств и правительств, потребует от «друга Бориса» — президента России Ельцина убрать военные базы из Грузии и Приднестровья, он это почувствует, будет взбешен и напомнит, что Клинтон имеет дело с президентом ядерной державы. Но до ухода с поста президента Ельцину тогда оставалось меньше полугода, и по американским меркам он был уже «хромой уткой», с которой никто не намерен считаться. Так из друга Америки он опять превратился в того десятилетней давности прежнего дикаря, в отношениях с которым позволительно все что угодно.