Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию Страница 6

Жизнь Янга в консульстве с его крохотным штатом осложнялась постоянным появлением неких загадочных лиц со специальными заданиями, о существе которых ему сообщалось лишь в тех случаях, когда появлялась необходимость в его помощи. Так было с неким майором, прекрасно знавшим русский язык, которого трудно было подключать к какой-либо работе, поскольку его единственной обязанностью было следить за отправкой английского военного снаряжения в глубь России. Так было со служащим паспортного бюро, сопровождавшим группу английских бизнесменов, говорящих по-русски и одетых для удобства выполнения своих функций в военную форму. Им поручалось «выявлять прогермански настроенных лиц, исключая тех, кто занимал высокие посты», Так было с миссией министерства торгового флота, о которой говорилось выше. «Каждый из них делал то, что считал нужным, оставляя на долю других то, Что сам он не мог или не хотел делать. Результатом было не только дорогостоящее дублирование, но и постоянный риск что-либо упустить… При взаимном понимании, хорошей организации Дела ту же работу можно было выполнить по крайней мере с половиной штата, с одной третью затрат и, уж несомненно, с лучшими результатами», — писал Янг.

Можно не сомневаться, что подобные действия русской и британской бюрократии в какой-то степени повлияли на взгляды Янга после февральской и Октябрьской революций 1917 года.

В своих воспоминаниях британский консул делится впечатлениями от общения с русской аристократией накануне этих исторических событий. Он описывает одну беседу, состоявшуюся в его доме на фешенебельном Троицком проспекте за несколько недель до февральской революции. «Среди гостей присутствовал некий князь из известной семьи, который состоял связным офицером при английском генерале, возглавлявшем миссию снабжения. Остальные были в основном русские дамы из высшего света. Разговор, естественно, коснулся тех событий, которые, как все смутно чувствовали, должны были вот-вот произойти. Никто даже не заикнулся о необходимости принесения жертв во имя союза, во имя войны или хотя бы во имя царя; в то же время много говорилось о том, как наилучшим образом устроить собственные дела перед надвигающейся катастрофой. Одна дама отдавала предпочтение земельной собственности как наиболее надежному способу помещения денег. Другая — бриллиантам, поскольку они в большой цене и легко транспортируются (более осведомленные предупреждали о растущем ажиотаже в ювелирных магазинах Петрограда и Москвы). Князь, как новоприбывший авторитет из столицы, был за недвижимость и сказал с явным удовлетворением, что все свое состояние он поместил в имение под Киевом. Все эти рассуждения были типичными для высшего общества тех времен».

Янг вспоминает еще одну беседу в гостиной жены русского адмирала, возглавляющего Архангельский порт, — патриотичной и умной женщины, «несомненно, по-настоящему лояльной в отношении Антанты». Речь шла о скандале, связанном с «Распутиным, о развращенных и бездарных министрах в Петрограде». В 1923 году Янг записал: «Как сейчас вижу эту бедную даму — ныне находящуюся в. эмиграции в Париже: она уронила голову на руки и говорит о чем-то „ужасном и неотвратимом“».

Когда это «неотвратимое» свершилось в феврале следующего года, Янг оказался среди тех немногих, кто не был застигнут врасплох.

Обстановка в Архангельске значительно ухудшилась во время оккупации и последующих военных действий, продолжавшихся более года. Войска Антанты ушли в конце 1919 года, а власть белых, которую они оставили после своего ухода, Красная Армия свергла в феврале 1920 года. Большая часть лесопильных заводов бездействовала: производство пиленого леса в 1920 году составляло 6 процентов от производства 1913 года. Железная дорога Архангельск — Вологда, вдоль которой происходили наиболее ожесточенные бои, была сильно разрушена. Многие торговые суда ушли за границу, а речные пароходы, баржи и буксиры, широко использовавшиеся в качестве канонерских лодок и мониторов в 1918–1919 годах, были либо уничтожены, либо требовали капитального ремонта. Общий размер убытков, причиненных Архангельску, составлял один миллиард золотых рублей («В краю северном». Архангельск, 1969, с. 107).

В течение последующих двадцати лет многое было сделано для восстановления и развития городского хозяйства. Были построены новые лесопильные заводы и модернизированы старые. К середине 30-х годов появилось много заводов, возникли новые для этого края производства: целлюлозно-бумажное, канатное и кирпичное, мыловаренное, швейное, кожевенное, консервное. Было открыто шесть индустриальных техникумов. несколько десятков школ, публичная библиотека, областной музей, ряд научно-исследовательских институтов, театр. Был построен водопровод с насосной станцией. Теперь город простирался на 20 миль вверх и вниз по Северной Двине. Население города накануне нападения Гитлера на Советский Союз составляло 250 тысяч человек.

Около 100 тысяч жителей Архангельска погибло во время второй мировой войны в составе регулярных частей Советской Армии или в партизанских отрядах. Сооруженный в их память монумент — солдат, девушка-боец и партизан на фоне большого паруса, символизирующего «город у ворот Арктики», — является выдающимся образцом монументальной скульптуры. Но сама область не была оккупирована и не подверглась разрушению. По этой причине город не мог претендовать на выделение ему ресурсов на реконструкцию. Однако во время посещения города в 1977 году автор этих строк был поражен тем, как много было сделано. Большие пространства, прилегающие к городу, постепенно отвоевываются у вековых болот и застраиваются по самым современным градостроительным планам. Взору открываются красивые улицы и площади, сверкающие белизной, многоквартирные дома, общественные здания красивой архитектуры. Снесено более половины старых деревянных домов. Если в 1936 году жилищный фонд составлял 22 тысячи квартир, то в 1977 году он вырос до 92 тысяч. Кроме того, с 1970 года в новых городских районах было введено центральное Отопление, заменившее старые русские печи, загрязнявшие городской воздух копотью. Вдоль реки построена широкая гранитная набережная, она тянется параллельно бывшему Троицкому проспекту; ныне проспект Павлина Виноградова (названный в честь героя гражданской войны, бывшего заместителя председателя Архангельского губисполкома, создавшего и возглавившего в августе 1918 года Северо-Двинскую военную флотилию, которая сыграла важную роль в военных действиях против белогвардейцев и интервентов). Теперь в Архангельске 16 техникумов и 3 высших учебных заведения. Учебниками, изготовленными из бумаги архангельского производства, пользуются не менее одной трети школьников Советского Союза.

В день моего отъезда, в июле 1977 года, городская газета опубликовала два примечательных объявления. В одном сообщалось об открытии автоматической телефонной связи с Москвой и Ленинградом, а также с некоторыми другими городами, в том числе с Вологдой, Котласом и Мурманском, отстоящими на сотни миль от Архангельска. Другое объявление приглашало юношей и девушек поступить в профессионально-техническое училище № 29, где за три года обучения они получали среднее образование, а также специальность по выбору. Государство обеспечивает учащихся стипендией, а приезжим предоставляется общежитие.

Как новый Архангельск отличается от того, который знали адмирал Кемп и генерал Пуль!

Свержение царизма в Петрограде 27 февраля (12 марта) 1917 года на первых порах не внесло каких-либо существенных изменений в жизнь Архангельска. Для «умеренных» оппозиционных партий—меньшевиков и социалистов-революционеров (эсеров) условия в городе и в губернии были благоприятными. Большевиков насчитывалось всего около ста человек. На массовой демонстрации 14 марта был избран организационный комитет по выборам в Совет, и в последующие два дня на всех предприятиях прошли выборы депутатов. 18 марта 273 депутата избрали Исполнительный комитет, в который входили шесть рабочих, три солдата и три матроса. Большинство в Совете составляли меньшевики и эсеры, убежденные в необходимости классового единства и продолжения войны до победы. 16 марта только что избранный Совет решил, что буржуазии Архангельска следует предложить создать собственные комитеты. Действительно, городская дума, избранная на основе почти средневековой избирательной системы, разрешенной царским правительством, в которой господствовали заводчики, купцы и крупные домовладельцы, приступила к выборам «временного комитета» по образцу правительства в Петрограде. Состав его был расширен за счет включения представителей военно-промышленных комитетов[18] и органов просвещения. Исполнительный комитет Архангельского совета немедленно после своего избрания опубликовал призыв к рабочим «не обострять отношений между рабочими и работодателями» посредством забастовок[19]. Таким образом, в Архангельске, как и повсюду, существовало двоевластие.