Тим Керби - Почему Россия? Мой переезд из американского дома в гетто в российскую хрущёвку в Москве Страница 6

Кроме этого, я был вынужден посещать психолога или психиатра по пятницам после школы. Кхмм, чудак, который должен быть решить, вменяем я или нет, был похож на гигантское яйцо. Круглый, маленький и отвратительный. В Америке педофилов видно сразу. У них особая манера говорить и одеваться. Я бы вообще никогда не позволил этому фрику остаться один на один с ребенком. К счастью, в свои шестнадцать лет я бы изнасиловал его быстрее, чем он меня, и ему, возможно, даже понравилось бы.

Сидеть напротив этого педофила мне всегда было страшно и противно. Страшно потому, что тогда, как и сейчас, в США дают детям «антидепрессанты» как конфетки. За любую «ненормальность» детям дают наркотики, чтобы они были приятными, внимательными и спокойными в школе. Вы не понимаете, как сильно американцы боятся эмоций, они боятся злиться и ярко выражать любые негативные эмоции. Русские очень открыты в этом плане, но в Америке тебе всегда надо улыбаться, иначе люди подумают, что с тобой что-то не так и дадут тебе таблетки, чтобы ты улыбался.

Журналисты в США пишут, что 25 % детей в Америке сидят на антидепрессантах, и половина детей к окончанию школы пробуют наркотики. Это не может не пугать. В своей жизни я видел не раз, что наркотики сделали с людьми, которых я знал.

Из счастливых первоклашек к последнему или предпоследнему классу школы они превратились в наркоманов-зомби. Когда буквально каждый твой товарищ, с которым ты дружишь с первого класса, становится наркоманом, захочешь ли ты остаться жить в этом обществе? (Помните, дети чаще не мыслят в строгом соответствии с основами формальной логики. Множество людей не употребляют наркотики, но в то время мне казалось, что все государственные школы одинаковы).

Находясь в одном кабинете с яйцом-педофилом, я испытывал страх, что меня заставят пить таблетки. «Они хотят убить мой мозг!» – думал я тогда и решил, что самым верным способом избежать этого будет ложь. Лгать нехорошо, но когда на кону твоя жизнь, Бог меня простит!

– Почему ты такой агрессивный, почему ты так одеваешься? – спрашивал «психолог».

– Я не агрессивный, я просто делаю вид, что я такой. У меня очень мало друзей, и когда я слушаю жесткую музыку, я чувствую себя лучше. Я-я-я не знаю, что сказать, люди меня не понимают, родители меня не понимают. Никто меня не понимает.

– А почему тебя не понимают?

– Наверно потому, что я немножко другой, не знаю… Мне трудно общаться с людьми, я стесняюсь и почему-то не могу найти себя друзей.

– Бедняга! Если ты будешь более открытым, то обязательно найдешь друзей.

– Ну может быть и так, но все это сложно. Но я постараюсь!

Никогда в жизни я так много не врал, но надо было спасать себя. Все, что я сказал тогда, было просто повторением того, что я видел по телику в сериалах о подростках. В фильмах, которые показывают по телевизору, всяким придуркам всегда грустно потому, что никто их не понимает или им трудно общаться. Мне легко общаться, просто я не хочу общаться с тем дерьмом, кто стучит на меня полиции просто за музыкальные предпочтения и форму одежды. Представьте его реакцию, если бы я ему такое сказал!

Тогда мне было шестнадцать или семнадцать лет, мой мозг не был достаточно развит, и я, конечно, хотел, чтобы все эти твари вокруг меня сдохли. Я ненавидел почти всех в школе, но я не хотел в тюрьму, и мама всегда говорила, что школа – это короткий отрезок жизни, а потом ты будешь свободен от этих мудаков, и она была права. Поэтому ожидание свободы от школьной жизни удерживало меня от ежедневных драк, оскорблений, преступлений против меня самого и других и т. д. Помимо всего прочего, я рациональный человек, и провести всю жизнь за решеткой, потому что ты решил отомстить какому-то наркоману, представлялось мне неразумным.

В конце концов ложь сработала! Последняя сессия с психологом или психиатром, фиг знает, кто он на самом деле, завершилась диагнозом «здоров» (то есть я нормальный с обычным психологическим состоянием). В лобби здания было кафе, где делали омлеты. Они были такие вкусные, с сыром внутри. Поскольку это была последняя встреча с психологом, я попросил у мамы купить мне омлет. Она согласилась, и мы поели. Это был самый лучший омлет в моей жизни, потому что я знал, что теперь я свободен, мои мозг и душа будут жить, я победил систему.

Это был самый вкусный омлет в моей жизни, потому что в нем был сыр и мое освобождение от зомбирования антидепрессантами… или еще чем-нибудь похуже.

Часть шестая

Пограничник прекрасного пола и пример отвратительного патриотизма

Написав одну из глав этой книги, я выключил компьютер. Скоро граница. Я участвовал в конференции, посвященной Евразийскому союзу, в Москве и сел на поезд, идущий в Киев, чтобы принять участие в форуме о том же самом союзе. Такие совпадения иногда случаются[5].

Поезд приехал, остановился, и люди в галстуках начали проверку. Кажется, что кто-то из пассажиров не понимал процедуру проверки на границе, потому что проводница кричала несколько раз: «Вернитесь в ваше купе, пожалуйста, граница!»

Мой синий вид на жительство всегда вызывает смущение у всех госслужащих, которые не могут поверить в то, что такой документ может быть у американца. Как это часто бывает, пограничник проверил мой вид на жительство первым, не понял, что это за бумажка, положил его на полку и проверил все остальные паспорта. Он отошел и вернулся с очень красивой молодой девушкой типично русского типа.

Вместе они начали обсуждать мой документ, и она спросила:

– Тимоти – это ваше имя?

Несмотря на то, что русские смотрят голливудские фильмы с рождения, поразительно, их каждый раз удивляет, что у американца есть первое (first) и среднее (middle) имена и фамилия (last name). Первое и среднее имена дают ребенку родители. Иногда в имени и фамилии легко запутаться: то ли Майкл Джексон, то ли Джексон Майкл, но это уже другая история. Русские мужские фамилии, преимущественно заканчивающиеся на – ов, гораздо упрощают дело.

– Верно.

– А ты знаешь рэпера Тимати?

– К сожалению, да.

– Почему к сожалению?

– Потому что мне не нравится, что мое имя связанно с этим тупым мнимым рэпером (Честно говоря, с тех пор качество музыки Тимати стало намного, намного лучше: ГТО, Утесов, Баклажан, GQ – адекватный рэп).

Она засмеялась… Пока все нормально, но дух продавщицы пирожков не заставил себя ждать.

– Где вы живете? – спросил пограничник.

– В Москве, – ответил я.

Она резко повернула разговор в другую сторону.

– Как бы я хотела быть на вашем месте, – сказала она, глядя на мой американский паспорт.

– Надо носить с собой оба документа.

– Как вы, пограничник, можете такое говорить?!

– Ну, там так классно!

Мне это так надоело! Я постоянно слышу эти слова от каждого таксиста, продавца или официанта в этой стране, поэтому я практически потерял контроль над собой:

– А если бы я был вашим боссом, то уволил бы вас за такие слова. Знаете, какая тут самая большая проблема? Предательство. Предательство уничтожило царя, и оно же уничтожило СССР…

Глаза у нее стали огромными от удивления, она отдала мне документы и вместе с коллегой ушла к другой группе людей.

С одной стороны, ужасно слышать, что даже пограничник считает свою собственную страну куском дерьма, который не стоит и защищать. С другой стороны, это прекрасно, что в России можно вежливо поспорить с человеком в униформе и не получить за это дубинкой в лоб. Если бы я разговаривал таким образом с американским полицейским, то стал бы «звездой» очередного видео на YouTube, в котором группа американских копов избивает кого-то почти до смерти просто так.

Люди спрашивают, почему в России существует коррупция. Вообще-то, коррупция есть везде, поищите в интернете информацию о лоббировании – системе легальной коррупции в США. Когда ваши пограничники ненавидят страну, которую пытаются охранять, то чего тут ожидать? Я уверен, что эта девушка-пограничник при случае берет взятки. У нее нет причин этого не делать, судя по ее «любви к родине».

Я часто летаю, а также езжу на поезде по России и бывшему СССР. Меня приглашают в разные города участвовать в конференциях или читать лекции на разные темы. Если позволяет время (у меня всегда много дел на работе) и приглашающая сторона обеспечивает мне билеты, то я всегда готов. Однажды я сильно удивил одного американского журналиста во время интервью…

– То есть ты иногда летаешь по России, чтобы читать лекции бесплатно?

– Ну, «бесплатно» – неправильное слово, я прошу, чтобы мне оплатили билеты и номер в гостинице, чтобы я не тратил на это свои деньги. У меня семья, поэтому я не могу летать за свой счет, а моему ребенку (тогда еще одному) нечего будет есть. Короче, я просто не хочу быть в минусе.

– Но все равно, они не платят тебе за услуги.

– Как сказать… Да, только за билеты и номер.

– Но ты мог бы много зарабатывать лекциями!