Гелий Салахутдинов - Блеск и нищета К. Э. Циолковского Страница 6

Конструктор может впервые предложить способ решения новой функциональной задачи. При этом ему может принадлежать приоритет как в высказывании идеи этой задачи, так и в идее соответствующего технического средства. Однако если последняя оказывается нерациональной, то со временем другой изобретатель может высказать другую, более целесообразную идею, которая и найдет свою практическую реализацию. Этому изобретателю, разумеется, уже не будет принадлежать приоритет в высказывании идеи новой функциональной задачи, но несомненен его приоритет в идее соответствующего технического средства.

В истории изобретательства немало случаев, когда одно и то же конструктивное решение применялось для разных функциональных целей. Например, крыло изменяемой геометрии до конца 1910-х гг. использовалось для обеспечения устойчивости и управляемости самолетов, в период 1920-х гг. - начало 1950-х гг. - для улучшения взлетно-посадочных характеристик самолетов, а с конца 1950-х гг. - для обеспечения многорежимности полета [32, с. 82]. Поэтому, несмотря на то, что во всех этих случаях применялось одно и то же конструктивное решение, специалисты могут претендовать на приоритеты в его использовании для новых целей.

Обратим внимание, что здесь речь идет об использовании известного решения для новой функциональной задачи (т.е. в новой функции), а не о простом переносе его из одной области в другую. Если, например, огненные печи всегда обкладывались огнеупорным материалом, то предложение об его использовании для теплозащиты ракетных двигателей может не быть приоритетным. А вот если его применить, скажем, для целей гидроизоляции, то это может оказаться и приоритетным предложением. Словом, не следует претендовать на приоритет в применении таблицы умножения в новой области науки и техники.

Следующий аспект, назовем его познавательным, пожалуй, самый важный из всех перечисленных ранее, поскольку неточности в его использовании наиболее часто встречаются и приводят к весьма серьезным разногласиям. Его анализ связан с некоторыми закономерностями процесса человеческого познания и мышления. Особенности этого аспекта анализа при решении приоритетных вопросов в истории естествознания впервые были рассмотрены в работе академика Б.М. Кедрова [23], в которой он, в частности, писал, что:

"При формальном подходе... приоритет, а значит, и авторство в данном открытии приписываются тому, кто раньше других выдвинул сходную идею, но в таком случае приоритет, а вместе с ним и авторство можно ошибочно приписать не тому, кто сделал в действительности данное открытие, а тому, кто лишь смутно о нем догадывался раньше других" [23, с. 45].

В этой работе отмечается далее, что всякое крупное научное открытие имеет длительную подготовительную, эволюционную стадию, на протяжении которой разные ученые "приближаются" к открытию с разных сторон. При этом кто-либо из них может правильно понять некоторые стороны нового явления и даже получить экспериментальные результаты, свидетельствующие об открытии, но, тем не менее, не осознать в полной мере сущности этих результатов, не увидеть на их основе нового для науки явления природы. Эволюционный этап развития исследований того или иного явления рано или поздно сменяется этапом революционным, в ходе которого как раз и делается соответствующее открытие, производящее качественный скачок во взглядах на изучаемое явление [23, с. 46].

Однако, "... как только открытие в какой-либо мере добивается признания, немедленно, - по свидетельству М. Планка, - появляется целый ряд соискателей, претендующих на славу приоритета" [54, с.6]. Другими словами, на славу приоритета начинают претендовать ученые, которые были близки к открытию, которым оно "объяснило" сущность выводов, вытекающих из их наблюдений и экспериментов, "добавило" к последним какие-то, быть может даже второстепенные, незначительные связи, логические построения и т.д.

При анализе познавательного аспекта следует попытаться понять отношение ученого к результатам, полученным при изучении того или иного явления. Необходимо четко установить: видел ли сам ученый то, что впоследствии стало открытием, какие особенности нового явления он не замечал, в каком направлении работала его мысль, словом, нужно выявить те непознанные, непонятые или неправильно трактуемые аспекты явления (если такие были), недостающие связи и логические построения, которые отделяли сделанное ученым от того, что нужно было сделать и понять, чтобы "дойти" до открытия.

На замерзшем оконном стекле человек с фантазией может увидеть все: от космоса до секса, но это не означает, что Дед Мороз все это на нем изобразил. Нельзя с позиций современных историку знаний додумывать идеи исторического героя - это грубейшая и, к сожалению, весьма распространенная ошибка в исследовательской практике.

Одним из ее примеров может служить, в частности, работа [16], автор которой на современный лад истолковывал отдельные фрагменты работы [117] К.Э. Циолковского.

К.Э. Циолковский писал: "Всего естественнее, что эфир есть такая же материя, как и известная нам. Мы уподобляем его газу, очень разреженному, упругому и весомому. Если так, то почему бы не считать эфир родоначальником материи. В то же время новообразованная сложная материя разлагается на первобытную" [117, с. 14].

Автор [16] пишет: "Заменим "сложную материю" на "материю в виде вещества", а "первобытную" - на материю в виде "поля" и получим четкую и вполне современную концепцию о поле как источнике образования сложной материи" [16, с. 13].

Конечно, терминологию исторических героев следует изменять на современную (неловко как-то отверстие называть "дыркой"), но при этом недопустимо менять смысл, как это случилось в данном случае. Дело в том, что К.Э. Циолковский вообще отождествлял материю с веществом и истолкование на современный лад его текстов искажает и их содержание.

Следует добавить, что и сами расчеты могут основываться на нереалистичных идеях. А вот если рецензент или историк чуть-чуть помогут автору, то его идея станет целесообразной.

В ряде случаев весьма плодотворные идеи могут быть реализованы в конкретных конструкциях случайно, когда сам конструктор этих идей не высказывал, не замечал полезного эффекта от внедрения соответствующего технического решения. Такая ситуация довольно часто встречалась в те периоды времени, когда технические средства разрабатывались эмпирическим путем, т.е. без использования предварительно полученного научного знания.

Ее примером может служить история разработки оребренного охлаждающего тракта жидкостных ракетных двигателей. В 30-е гг. он широко применялся в мировом ракетном двигателестроении, однако исследователи того времени еще не понимали, что оребрение интенсифицирует процесс теплоотдачи от стенки двигателя к хладоагенту. Поэтому несмотря на практическое применение такого тракта, автоматически дававшего в той или иной степени эффект за счет наличия на стенке двигателя ребер, исследователям 30-е гг. не принадлежит приоритет в высказывании идеи об интенсификации теплоотдачи к жндкости-хладоагенту за счет оребрения (оптимального оребрения) [66].

Следует подчеркнуть, что если изобретатель, создавая эмпирически новое техническое средство, сознательно использует положительный эффект соответствующего явления природы, лежащего в основе этого средства, но не может правильно это явление объяснить, то ему бесспорно следует отдать приоритет в создании этого средства, хотя приоритет в теоретическом объяснении этого явления может принадлежать другому лицу. Так, например, братья Монгольфье, создавшие воздушный шар и совершиввшие на нем полеты, считали, что его подъемная сила возникает в результате способности "заряженного электричеством дыма отталкиваться от Землии" [58, с. 451 ]. Несмотря на неверное объяснение принципа действия воздушного шара, братья Монгольфье практически использовали соответсвующее явление природы, продемонстрировав его возможность развиввать подъемную силу. Поэтому им по праву принадлежит приоритет в создании и использовании воздушного шара.

Свои идеи ученые, инженеры, изобретатели высказывают по-разному. Одни излагают их в патентах, авторских свидетельствах, другие - в научных статьях, третьи - в научно-популярных источниках, четвертые не публикуют своих идей, воплощая их сразу в металл, в конкретное техническое средство, пятые - ограничиваются тем, что лишь записывают идеи в дневниках, рабочих тетрадях, рукописях, шестые - высказывают их в устной форме и т.д.

Это обстоятельство послужило предпосылкой для появления в практике историко-технических исследований неожиданной, на первый взгляд, тенденции оспаривать право на приоритет того или иного ученого, высказавшего свою идею, например, на страницах научной печати, лишь на том основании, что у другого ученого эта же идея содержится в рукописях (дневнииках, рабочих тетрадях).